Инквизитор - Сергей Норка

Дальше начинается работа с группировкой. Боссы называют нам коммерческие или банковские структуры, которые находятся под их контролем. Мы пускаем туда садовников, и те берут эти структуры под технический контроль. Потом ОПБ наносит психологические удары по рядовым членам группировки. Призывает их к покаянию. Потом мы подключаем ЛИКОД, а он у нас самый многочисленный. Списки дичи у него на руках. Известны места проживания, маршруты, любовницы, друзья. Сначала ЛИКОД получает сигнал «Неотложка». Он начинает похищать рядовых и передавать их в ОПБ, где тех оперируют и отпускают. Это второй психологический удар. Затем ЛИКОД получает сигнал «Свободная охота». В ходе операции типа «Свободная охота» подразделения ЛИКОД, которые называются «Чума», «Холера», «Чахотка» и так далее, ведут охоту на легионеров.

Кот подошел к столу и достал из ящика обычную авторучку. Отвинтил верхнюю часть, и внутри вместо стержня я увидел короткую иголку. Кот опять завинтил авторучку, направил ее на дверь. Раздался еле слышный щелчок. Я подошел к двери и увидел воткнутую почти наполовину иглу.

— Это чистая игла, — продолжал бывший помощник президента, — а в боевом состоянии она покрыта слоем яда. Паралич сердца мгновенный. Причину установишь не сразу. Шел человек по улице и вдруг упал. Вышел на секунду из автомобиля и упал. За день «Чума» может ликвидировать 5-10 легионеров. А те, что остались, получают весточку от ОПБ. Это третий психологический удар. Группировка деморализована. Одно дело разборки, другое дело, когда ты знаешь, что на тебя идет охота. До начала наших психологических операций легионер чувствует себя в относительной безопасности. Он знает, что если дело дойдет до суда, то его спасут. Здесь его не спасет никто. Одновременно начинает нервничать верхний босс. К нему по закону нельзя применять меры. Он не убивает и не грабит. Он отдает приказы без свидетелей. Он чист. Но вот появилась сила, которой не нужны доказательства его вины. По мере нанесения психологических ударов по рядовым легионерам нервозность верхних боссов нарастает. В это время они должны находиться под постоянным наблюдением. Могут дать тягу. Это раз. Кроме того, он начинает тормошить свою агентуру в госструктурах. Вот она-то нам и нужна. Как только она выявлена, можно брать босса.

— Или ликвидировать.

— Нет, брать. Потому что сначала необходимо изъять его финансовые средства. Мы ведь не бюджетная организация. Мы на самофинансировании. И несмотря на то что после «Чистки» к нам отошли различные рентабельные структуры и мы получаем солидные средства от наших зарубежных филиалов, мы считаем группировку ликвидированной только после того, как к нам отошли ее финансы.

— Деньги из-за рубежа вы от спецслужб получаете?

— Нет. Я же сказал. От наших филиалов. Мы не контактируем с госструктурами ни здесь, ни за рубежом. Но мы, как и любая мощная преступная организация, имеем в них агентов. Схема обратного поступления валюты такова. В общих чертах. И мы, и службы президента выявляем владельцев средств за рубежом. Здесь идет жесткая конкуренция. Пока в нашу пользу. Иногда мы сотрудничаем. Через агентов, разумеется. Допустим, здесь, в России, есть жлобы, которые предпочитают умереть, нежели отдать свое кровное. Тогда наши агенты в службе безопасности дают им возможность бежать из страны. Ведь они не имеют права применять наши эффективные методы. Только расстрел. Но за рубежом этих жлобов уже ждут. Дальше дело техники. После того как мы овладеваем счетами и ценными бумагами, 10 процентов от общей суммы мы переводим на депозиты «Центра» в европейских банках. Под них мы получаем кредиты на закупку оборудования и товаров, которые идут нашим структурам в России. Два процента идет подразделению за работу. И 88 процентов переводится на счета одного из Государственных банков России, которые используются в соответствии с договоренностью на авиабазе Авьяно. Но давай послушаем другой материал. О чем думают генералы, мы уже слышали. Как себя чувствуют рядовые?

Он поставил кассету и надел наушники.

1-й голос: Привет. Сантехник не объявлялся?

2-й голос: Нет. Товар двадцать третьего приходит. Ведено сопровождать.

3-й голос: Я пас.

4-й голос: Я тоже.

2-й голос: Обосрались? (Пауза.) Ну что молчите, сявки? Кто поедет? Такса двойная.

3-й голос: Да хоть тройная. Я пас. Я на крючке.

1-й голос: Я тоже.

4-й голос: Хоть на ножи пусть ставят, не поеду.

2-й голос: Их-то вы испугались, а вот Сантехника зря не боитесь. Сантехник может и крутануть. Причем круто. Так-то, зайчики.

1-й голос: А Сантехник сам-то что, бессмертен?

2-й голос: Никак грозишь?

4-й голос: А куда деваться-то? Опасность с двух сторон. Одна от Сантехника, другая — от них. Но их-то я и в глаза не видел, а Сантехник вот он. Бац, и одна опасность устранена. Ты, Карась, мне лучше вот что скажи: ты-то весточку от инквизиторов получал?

2-й голос: Показать?

4-й голос: Покажи. (Пауза.) Все верно. И у нас такие. Ну и что? Сам-то не кисуешъ?

2-й голос: А когда вас уголовка на крючке держала, я вам разве не говорил, что кисовать не надо? Обошлось?

3-й голос: Уголовка под законом ходит, а те — под Богом. МУР купить можно. Были бы деньги. А эти денег не берут. Им твои буркалы подавай. А буркалы я потом и за зелень не куплю. Ты из себя крутого-то не строй. Карась. Валить надо. Костины ребята повестки тоже получали. Поехали. Где они теперь?

2-й голос: А вы что, телята? У вас стволов нет?

1-й голос: А ты как себе это представляешь? Нам что, дружно на казарму сесть? Часовых у дверей поставить? Кодлой ходить со стволами наготове? Козел ты. Карась. Там специалисты работают. И с адвокатами не советуются. Валить надо. А Сантехника подколоть для профилактики.

2-й голос: Что ты мелешь? Ты знаешь, что он с тобой сделает?

4-й голос: Если успеет.

2-й голос: Вы что, ребята? Уху ели?

1-й голос: Короче, Карась. Сантехника убирать будем. И ты уж извини, друг.

(Сдавленные крики, хрипенье. Звуки опрокидываемой мебели.)

4-й голос: Абзац. Отмучился, болезный наш.

1-й голос: Удавку оставь. Повестку на грудь положи. Во. Пусть Санти мозгами поработает. Все. Отчаливаем.

(Хлопает дверь. Конец записи.)

Мое богатое воображение в ходе прослушивания пленки рисовало картину убийства. Я живо представил, как удавка затягивается на шее Карася. Кот посмотрел на меня, хмыкнул и сказал: «На счету Карася шесть душ». Затем скорчил ханжески скорбную мину, перекрестился и, закатив глаза к потолку, кротким голосом произнес: «Да свершится правосудие Божие. Аминь!». Затем он оторвал от пачки клейкой бумаги листок и начал писать:

«1-му.

По-моему, объекты готовы к вербовке. Пр. узнать мнение Кардинала. При его одобрении вербуйте. Рассмотрите вариант их направления в одну из частей в Екатеринбурге после соответствующей обработки.

Главный (дата)»

Он приклеил бумажку к кассете и подмигнул мне.

— Скажи, пожалуйста, Кот. Ты так во мне уверен?

— Что ты имеешь в виду?

— А если я расскажу в печати о вашей организации? Ведь президент будет вынужден принять против вас меры.

— Да. Но, как и любая преступная организация, мы защищены законом. Нужно доказать истинность твоего обвинения в наш адрес. А ты этого сделать не сможешь. И ни один следователь не сможет. Даже при нынешних законах, которые упрощены до предела. Нас оправдают, а тебя посадят в тюрьму за клевету. На пять лет. Причем без нашего малейшего участия. Кроме того, запомни: если тебя облили дерьмом, не закатывай истерику, а внимательно посмотри, какую ты можешь извлечь из этого пользу. А расклад вреда и пользы таков. Мы понесем материальный ущерб. Вынуждены будем менять вывеску, передислоцироваться. Но какую ты сделаешь нам рекламу! Это будет мощный психологический удар. Право, это стоит денег.

— Убедил. Объясни ваш слэнг. Что такое «рыбки»? Кот загадочно улыбнулся.

— Это тоже наше психологическое оружие. Ты не хочешь пообедать?

— Пожалуй.

Он подошел к столу и нажал кнопку. Вошел помощник.

— Распорядитесь подготовить столик на троих. И скажи Матроне, чтобы к обеду была рыбка последнего набора.

5. Рыбка

И нередко, о предел коварства,

Шлюха в царский кабинет войдет,

В сложную машину государства

Пальцы беспрепятственно сует.

Мы вышли на плац и направились к расположившемуся на другом его конце двухэтажному зданию, копии резиденции руководства объединения «Центр».

Первый этаж был оборудован под очень уютный ресторанчик. Стены отделаны деревом и витражами. Тропические растения. Большие аквариумы с рыбами. Посередине зала большой шведский стол со всевозможной закуской и фруктами. На всех обеденных столах по несколько кувшинов с соками. Миловидные официантки разносили горячее. Народу было немного. Видимо, четкого распорядка дня в объединении «Центр» не придерживались.