Агент нокке, или на войне как на войне - Елена Романова

– Я сейчас, зажмурюсь! А вы рубите! Не могу больше!

– Голова заболит, и голову рубить прикажешь? Терпи, раз так получилась. Ты разведчик, а не институтская барышня! – сурово сказал старший друг, а потом уже примирительно прибавил – Не бойся, что-нибудь придумаю.

Девочка жалела своего друга, гладила больные ноги через одеяло, пела колыбельные песенки, бормотала какие-то слова – повторяла заученные еще с бабушкой слова молитвы. Парень лишь улыбался сквозь слезы, чтобы не пугать малышку. И говорил, что все в порядке. Малышка чувствовала, что ее обманывают. Не может у такого большого и сильного парня просто так намокнуть щека, как будто под дождем.

Максим позвонил в больницу, но Михаила Степановича не оказалось в городе.

Посвящать посторонних людей в тайну юноши не хотелось. Нужно было справляться самим.

Дома появились баллоны с газом и маска. К ним прибегали уже тогда, когда ничего больше не помогало. Сильный больничный запах наполнил квартиру. Газ сильно отравлял мозг больного юноши, мучил печень и почки, терзал сердце. Такова была плата за несколько часов спокойного сна. Это давало время на поиски решения Девочку отвели к соседям, чтобы не пугать. Но и у соседки она не спала, плакала.

И вместе с набожной старушкой шептала молитвы, чтобы прошли ножки у дяди Ника. И каждый раз всхлипывала, когда слышала приглушенный стон из-за стенки. А потом, тайком от папы, девчушка с мамой шли в церковь и ставили свечку за здравие племянника Николая. Знакомая монашка любила вкусные подношения. А бог любил искрение молитвы хорошей женщины и маленькой девочки. Она очень жалела своего большого и нескладного друга. Ей хотелось, чтобы он с ней поиграл, спел песенку.

Или подкинул бы высоко-высоко и ловко поймал.

Ник уже не едва сдерживаться. Парень не хотел, чтобы его считали неженкой, и не издавал ни звука, хотя порой казалось, что с него живьем сдирают кожу. Слезы текли, почти не переставая. И тут вспомнили про старушку с экзотическим именем Чен. Она, оказывается, знала его, когда ее методика лечения испытывалась в одном из северных городов. Бабушка Чен была очень ценным специалистом. К подбору клиентов она подходила крайне придирчиво. За то если бралась, то буквально поднимала со смертного одра. Старушка согласилась помощь бывшему пациенту.

Как только старушка показалась на пороге, парень испытал облегчение, видя знакомое лицо. И еще привычное беспокойство, когда она доставала свои серебряные иголки. В его глазах засветилась слабая надежда. Пусть будет немножко больно, пусть опять искры из глаз – лишь бы эти мучения поскорее закончились. Хоть как закончились, хотя бы там, где вообще все заканчивается.

Бабушка придирчиво осмотрела парня и удрученно качала головой.

– До чего довели ребенка! Он уже одной ногой в могиле. Все время тянете до последнего часа! – ворчливо бормотала целительница.

– Все так плохо? – с тревогой спросила Нина Александровна.

– Придется повозиться! Привет дружок, узнаешь меня? Давай, только не пугайся. Все будет хорошо!

– Я вам верю.

Старушка развесила кругом колокольчики и странные сооружения из трубочек. Потом заставила переставить мебель в квартире.

– У вас такой отвратительный фен-шуй! Непонятно, как вы сами тут еще не вымерли!

Не удивительно, что мальчик заболел. Это же надо так безобразно спланировать квартиру! – ворчливо выговаривала старуха.

Хозяйка квартиры только успела вспомнить, как нахваливали молодого смелого архитектора, как сухонькая бабушка начала подробно, и в довольно нелестных выражениях прохаживаться по этому художнику и по его произведению.

Нина обиделась, и зашептала на ухо мужу, чтобы он попросил эту бабку не выражаться непонятными словами. Все-таки Нина воспитывалась в советской школе, в духе научного атеизма, и в ее сознании не было места таким вещам. Муж начал тихонечко объяснять, что оно означает – искусство здорового и правильного устройства своего окружения, с целью привлечения любви, удачи и здоровья. Даже попытался сформулировать его основные постулаты. Женщина была с этим не согласна.

Нина Александровна не понимала, как расположение мебели поможет больному парню.

И уже думала, что муж привел в дом просто сумасшедшую старуху. Для женщины, которая сначала была пионеркой, потом комсомолкой все это было очень дико. В ее голове плохо укладывались понятия, не объясняемые естественными науками.

Максим за свою жизнь сталкивался со многими необъяснимыми вещами. Даже с такими, которые инструкцией ВЦСПС не оговариваются. И поэтому советы старушки воспринимал очень серьезно. И рекомендации выполнял тщательно. Сама целительница очень уважала Максима. Этот белый мужчина поразил ее своей мудростью (которую редко встретишь у белых, тем более у мужчин), огромной жизненной силой. Бабушка была из тех восточных женщин, которые позволяли мужчине думать, что именно он – господин и повелитель, не забывая при этом, кто на самом деле в доме хозяин.

Старенькая целительница и разведчик разговаривали на равных. Оба явно говорили меньше, чем знали. И при этом отлично понимали друг друга.

Если бабушка лечит только тем, что демонстрирует, зачем она тогда наполнила опустевшие пузырьки. Старушка что-то еле слышно прошептала, щелкнула пальцами. И вдруг пустые баночки наполнились лекарством -тем самым, который придумал друг засекреченного доктора.

Вскоре и Нина перестала на них дуться. Тем более, что Нику на самом деле стало легче. По крайней мере, юноша уже не смотрел в угол с тоской и безысходным страданием. Не призывал смерть, как единственную избавительницу. И уже с надежной, пусть самой слабенькой, ожидал завтрашний день.

Потом бабушка занялась непосредственно самим страдающим. Она попросила всех выйти. Из-за закрытой двери иногда слышались приглушенные стоны и негромкие вскрикивания, и тихий голос целительницы, которая что-то говорила про засоренные каналы и циркуляцию энергий. Так проходило несколько часов. Потом сухонькая старушка обессилено покидала комнату, оставляя курящиеся благовония. Ник крепко спал без сновидений. Несколько дней ходила бабушка к юноше. Боль стала уже терпимой. Две ампулки – рано утром и перед сном, хватало для целого спокойного дня. По сравнению с тем, что было – курорт! Максим случайно подслушал разговор старушки и молодого человека.

Бабушка сказала, что основные проявления болезни удалось победить, а вот причина всего этого – сидит где-то глубоко внутри. Она будет терпеливо ждать. Стоит только слегка простыть, чуть-чуть понервничать – и все вернется. И с каждым разом будет все хуже!

– Что делать? – Нику очень не хотелось всю жизнь беречься и оглядываться.