Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Алексей Махров

Генерал от инфантерии Гейден склоняет голову:

—Здравия желаю, ваше величество! Право же, нет нужды так заботиться обо мне...

—Простите, Федор Логгинович, но уж мне лучше знать, как относиться к моим вернейшим сторонникам. Егор! Распорядись, чтобы нам подали чай, коньяк и что там к этому положено. Или вы, -это уже снова Гейдену, -предпочитаете кофе?

Гейден смущенно бормочет благодарственные слова. От кофе он отказывается, в чем я, собственно говоря, и не сомневался. В досье Гревса (которое оказалось в этом случае полнее досье Васильчикова) четко указано: «...предпочитает цейлонский чай из

Коломбо, без молока, две ложечки сахара и ломтик лимона... »

Едва только он оказывается возле моего стола, как лейб-конвоец тут же подает на стол два стакана чаю с лимоном, сахарницу и киевское варенье в серебряной вазочке.

Я прихлебываю ароматный чай и тут же обращаюсь к Гейдену:

—Федор Логгинович, как мужчина мужчине, скажите -страшно было в Гельсингфорсе?

Он смотрит на меня внимательно, а потом спрашивает в свою очередь:

—Прошу меня извинить за дерзость, ваше величество, но можно сперва спрошу вас я? Когда британцы на ваш поезд налетели, страшно было?

—Нет, -его взгляд потухает, а лицо становится таким, словно он попробовал несвежее яйцо. -Страшно не было. Было жутко. От ужаса в животе холодело и дыхание перехватывало.

Он усмехается. Его лицо вновь оживает, а в его глазах пляшут озорные чертики:

—Вот и мне, ваше величество, страшно не было. Было намного хуже. Живот по-старчески подводило...

Я смеюсь, и он вторит мне надтреснутым смешком. Так, взаимопонимание достигнуто...

Судя по выражению напряженного лица, Гейден собирается дать мне обстоятельный отчет в своих действиях за весь период противостояния с узурпатором. С удовольствием бы послушал, но...

—Федор Логгинович, надо бы порасспросить вас о ваших действиях в княжестве Финляндском, похвалить и наградить вас за верную службу, но поверьте -некогда. Времени совсем нет. Так что давайте считать, что я вас уже расспросил, похвалил, а к наградам вернемся чуть позднее.

Он совсем тихо и чуть огорченно вздыхает. Ничего, ваше высокопревосходительство, огорчаться вам не из-за чего. Уж поверьте. А вот озабоченность у вас сейчас появится...

—Мне известно, что происходило на территории финляндских губерний в период мятежа. Более или менее, но известно. Мне известно, что вы, разоружив части, которые посчитали ненадежными, наводили железный порядок там, куда могли дотянуться. Мне известно о предательстве чухонцев, о поставках британского оружия, о бунтах и мятежах. Федор Логгинович, сколько сейчас вооруженных бандитов на территории княжества Финляндского? И кстати: прошу вас обращаться ко мне «государь». Короче.

Гейден задумывается. Губы его начинают шевелиться -он ведет какие-то непонятные мне расчеты. Наконец, видимо, удовлетворившись полученным результатом, он сообщает:

—Полагаю около пятнадцати-двадцати тысяч. -И тут же уточняет: -Я имею в виду тех, кто вооружен хорошим оружием. Английским или нашим.

—А всего сколько? Всего тех, кто будет оказывать реальное сопротивление?

—Боюсь предположить. Возможно, наберется до пятидесяти тысяч.

Та-ак. Полста тысяч -это серьезно. ОК, значит, будем решать по-взрослому...

—Федор Логгинович! Я бы хотел вернуться к вопросу о награждении. Я хочу освободить вас от должности генерал-губернатора Финляндского княжества.

При этих словах он чуть не роняет стакан. Его лицо вытягивается, и на нем явственно читается: «Ни х... я себе награда!»

—Мною решено учредить в Великом княжестве Финляндском должность наместника. И я намерен назначить наместником генерала-фельдмаршала Гейдена. Как вы полагаете, Федор Логгинович, он справится?

Секунду он осмысливает услышанное, затем встает, расправляет плечи:

—Благодарю покорно, ваше императорское величество! -И, увидев, что я поморщился, тут же поправляется: -Государь, я оправдаю ваше доверие!

—Не сомневаюсь, Федор Логгинович, не сомневаюсь. Но попрошу вас учесть, что, кроме ликвидации мятежа, я считаю необходимым окончательно решить вопрос с так называемой «автономией» чухонцев. Шведский язык запретить, денежное обращение -как в России, налоговые льготы -к черту! Сделайте мне из этих обезьян верноподданных. Кто будет противиться -на Транссиб! Дядюшка Павел нуждается в рабочих руках. А на освободившиеся земли -наших крестьян, из числа отслуживших солдат.

Гейден молчит, переваривая эту программу, потом произносит:

—Государь, верьте: сделаю все, что в моих силах.

—В ваших силах, любезный Федор Логгинович, будет очень и очень многое, -я протягиваю ему лист бумаги. -Этим приказом вам переподчиняются 77-й пехотный Тенгинский Его Императорского Высочества великого князя Алексея Александровича полк, 79-й пехотный Куринский Его Императорского Высочества великого князя Павла Александровича полк, 80-й пехотный Кабардинский полк, 16-й гренадерский Мингрельский полк, 1-я Кавказская стрелковая бригада, 1-й Кавказский стрелковый артиллерийский дивизион, Кубанская пластунская бригада, 1-я Кавказская казачья дивизия, 1-й Кавказский казачий дивизион и 1-й Кавказский саперный батальон. Эти части имеют основательный боевой опыт в трудных природных условиях: горы, «зеленка»... Полагаю, что с учетом тех сил, которыми вы располагаете к настоящему моменту, этого будет достаточно, чтобы ликвидировать чухонский мятеж на корню. Кстати, если вы вдруг ликвидируете мятеж вместе с чухонцами -бог вам на помощь. Лично я о них плакать не стану. Расстреливайте, вешайте, жгите, высылайте в Сибирь -делайте, что угодно, но чтобы я об этом мятеже к следующей осени не слышал! Максимум срока вам -один год, с момента вступления в должность.

А в помощь вам, дорогой мой Федор Логгинович, я направляю Петра Аполлоновича Грессера[101], который займет должность генерал-губернатора Великого княжества Финляндского. Он неплохо проявил себя на посту обер-полицмейстера и градоначальника Санкт-Петербурга, но во время правления узурпатора из Питера выехать не сумел -следили. Формально я должен наказать его за сотрудничество с врагом народа, но фактически он все делал правильно, много помогал мне, так что...

Гейден кивает. Между тем я продолжаю:

—Дам вам еще двух человек. Вы сможете использовать их по своему усмотрению, но прошу вас учесть, что это боевые офицеры и близкие мне люди. В случае непредвиденных ситуаций они будут вам полезны. Егор!

Шелихов склоняется ко мне:

—Братишка, передай, что я вызываю Джорджи и Исаева. И скажи, чтоб мухой.

Через минуту в кабинет входят Георг Корфский и участник операции похищения Моретты капитан Исаев.

—Вот Федор Логгинович, прошу любить и жаловать. Георг, принц Греческий, Исаев Макс... тьфу ты, черт, Владимир Николаевич. Джорджи в последней кампании командовал пехотной бригадой и, надо заметить, неплохо командовал. Капитан Исаев служит по ведомству князя Васильчикова. И проявил себя тоже с лучшей стороны.

Это истинная правда. Георг оказался очень и очень неплохим командиром, эдаким «слугой царю, отцом солдатам». Он привел в божеский вид два бунтарских полка, назначил своей волей новых офицеров из своих греков (отчего эта бригада теперь носит неофициальное прозвище «спартанцы»), сам лично несколько раз водил своих бойцов в атаки -в общем, очень хороший генерал. И неважно, что молодой, зато -толковый.

Лейб-гвардии капитан Исаев в той памятной операции «Бегство» ничем особым себя не проявил (но и не запятнал), а вот как чиновник-организатор показал себя с самой лучшей стороны, удостоившись похвалы самого «серого кардинала» от КГБ -Аль-бертыча. Серьезный, вдумчивый, легко ориентирующийся в хитросплетениях внутриорганизацион-ной политики -идеальный организатор. А кроме того, излишним гуманизмом и другими комплексами не отягощенный, ни бога, ни черта не боящийся. Думаю, что оба у Гейдена хлеб даром жевать не станут. Может, Джорджи и заменит потом старика. Или еще где наместником станет. У меня планы обширные...

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ БОЖИЕЙ МИЛОСТЬЮ, МЫ, Николай ВТОРЫЙ, ИМПЕРАТОР

И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, прочая, прочая

Объявляем всем НАШИМ верным подданным Великого княжества Финляндского:

С прискорбием и душевной болью видели МЫ, как в грозную пору мятежей, бунтов и вражеского нашествия вели себя НАШИ подданные в Великом княжестве Финляндском. Несть числа изменам и противуправным деяниям сих подданных НАШИХ, о лежащем на них долге забывших. Приняв дарованные НАМИ благодеяния и свободы, значительные против остальных жителей Державы НАШЕЙ, жители Великого княжества Финляндского с готовностью изменяли присяге на верность Российской империи, в сговор с врагами вступали и чинили многие беды оставшимся верными НАМ мирным людям.