Зерно богоподобной силы - Мак Рейнольдс

Келли стоял перед машиной, в которой Эд смутно узнал примитивный печатный станок. Левой ногой он качал педаль — так когда-то приводили в движение старинные швейные машины. Одновременно он брал правой рукой листы бумаги и по одному ловко вставлял их в движущийся станок, из которого так же ловко потом извлекал левой рукой.

— Привет, Марта, — ответил Келли. — Ты как раз вовремя. Норм сейчас их наберет.

Эд зачарованно наблюдал. Стоит руке попасть в станок и…

— Что, никогда не видели тигельной печатной машины? — усмехнулся Келли.

— Никогда, — признался Эд.

— Келли, это новый странник, — сказала Марта. Он побывал на нескольких выступлениях Джоша.

Они обменялись приветствиями. В полном изумлении Уандер продолжал наблюдать за работой. Вряд ли он удивился бы больше, попав в комнату, где женщины вручную чешут шерсть, а потом прядут ее на прялках.

Впрочем, это ему тоже предстояло вскоре увидеть…

Пока Марта с Келли уточняли какие-то технические подробности, касающиеся книги, которую они, по-видимому, в настоящее время печатали, Эд прошел в другой конец помещения, где работал второй мужчина.

Тот взглянул на Эда и приветливо улыбнулся.

— Меня зовут Хаер, возлюбленный, Норм Хаер.

— Эд. Эд Уандер. Что это, черт возьми, вы делаете?

Хаер снова улыбнулся.

— Набираю шрифт. Это калифорнийская наборная касса. Гарнитура Гауди, старый стиль, на десять пунктов.

— Я думал, набирают на аппарате — вроде пишущей машинки.

Хаер рассмеялся.

— Так делали раньше. Только у нас здесь, в Элизиуме, ручной набор.

Его руки замелькали, и строка шрифта в подносе, который он придерживал левой рукой, стала расти на глазах.

— Но послушайте, — стараясь сдержать раздражение, спросил Эд, — чего вы этим добиваетесь? Да, Бен Франклин печатал таким же манером, но ведь с тех пор человечество додумалось до кое-каких усовершенствований!

Пальцы наборщика продолжали порхать, не останавливаясь ни на миг. Он явно принадлежал к числу людей, которых никогда не покидает доброе расположение духа. Во всяком случае, сейчас с его лица не сходила улыбка.

— Этому есть несколько причин, — ответил он. — Вопервых, великое удовольствие — сделать вещь своими руками от начала до конца. Особенно первоклассную вещь. Из производства предметов потребления что-то ушло, когда сапожник перестал изготовлять обувь, начиная с подготовки кожи и кончая отделкой готовой пары ботинок. Когда он, ВМЕСТО того, встал за гигантский станок, устройства которого не понимает, и начал наблюдать за несколькими стрелками да время от времени нажимать на кнопку или щелкать выключателем — и так по четыре или пять часов в день.

— Отлично, — возразил Эд. — Но этот ваш прежний сапожник делал, может быть, единственную пару ботинок в день, а теперешний — десять или двадцать тысяч.

Наборщик усмехнулся.

— Вы правы. Но зато теперешний страдает язвой, ненавидит свою жену и пьет горькую.

— А чем вы сами занимались до того, как стали работать наборщиком у Таббера? — неожиданно для себя спросил Эд. — Судя по речи, вы совсем не похожи на недоучку, какого-нибудь мелкого… — он замялся: фраза прозвучала не очень-то дипломатично.

Норм Хаер расхохотался.

— Я работаю не у Таббера, а для Элизиума. А до этого я был главным управляющим Всемирной печатной корпорации. У нас были свои представительства в Ультра-Нью-Йорке, Новом Лос-Анджелесе, Лондоне, Париже и Пекине.

Эд на собственной шкуре познал, чего стоит в государстве всеобщего процветания взобраться на самый верх пирамиды. Когда для производства нужна лишь треть потенциальной рабочей силы нации, борьба за место обостряется до предела.

— Добрались до самого верха, а потом вас спихнули? — сочувственно спросил он.

— Не совсем, — усмехнулся Хаер. — Для этого я был слишком крупным акционером. Просто однажды я прочитал брошюрку Джоша Таббера. На следующий же день я раздобыл все его книги, которые сумел отыскать. А через неделю послал подальше свою корпорацию и приехал в Элизиум помогать организовывать эту мастерскую.

Да, похоже, несмотря на все добродушие, у парня не все дома. Эд предпочел пока не думать об этом и спросил:

— А над чем вы сейчас работаете?

— Печатаем ограниченный тираж последнего сборника стихотворений Марты Кент.

— Марты Кент? — Это имя показалось Эду знакомым. Он не был особенно силен в поэзии, но в Америке не так уж много лауреатов Нобелевской премии, чтобы не знать их поименно.

— Вы хотите сказать, она предоставила вам права на публикацию своей книги?

— Ну, я бы так не сказал, — усмехнулся Хаер. — Скорее, Марта сама ее публикует.

— Марта! — вырвалось у Эда. Взгляд его с упреком остановился на женщине, которая привела его сюда, — она все еще разговаривала с Келли, который продолжал работать на своем тигельном станке с ножным приводом. Вы хотите сказать, что это и есть Марта Кент?

— А кто же еще? — фыркнул Хаер.

Эд пробормотал некое подобие прощальных слов и присоединился к Марте и ее собеседнику.

— Так вы — Марта Кент, — укоризненно сказал он.

— Совершенно верно, возлюбленный, — улыбнулась она.

— Послушайте, — обратился к ней Эд. — Я вовсе не хочу показаться невеждой, но ответьте: почему вы решили печатать ваш последний сборник на таком примитивном, слабосильном оборудовании?

— Пожалуйста, не говорите об этом Джошу, — сказала женщина, и на лице ее промелькнула плутоватая улыбка, — но я хочу заработать немножко денег.

— И это называется заработать! — возмущенно воскликнул Эд.

Келли отложил листы бумаги, остановил станок, вытер руки о фартук и подошел к лежавшей поодаль стопке книг. Взяв одну из них, он вернулся и, не говоря ни слова, подал книгу Эду.

Уандер повертел ее в руках. Книга была переплетена в кожу. Было в ней что-то странное. Эд открыл ее и стал перелистывать страницы. Бумага оказалась толстой и на ощупь казалась старинной. Имя автора ему ничего не говорило. Только возникло странное ощущение, будто он держит в руках произведение искусства.

Оба собеседника наблюдали за ним с лукавым видом, отчего Эд растерялся еще больше.

— Никогда не видел такой бумаги, — промямлил Уандер, чтобы хоть что-то сказать. — Где вы ее достаете?

— Сами делаем, — ответил Келли.

Эд на миг закрыл глаза. Потом открыл и спросил: — Тогда зачем вам деньги? Похоже, вы все делаете сами, — он с укором ткнул пальцем в платье Марты. — Ведь материал домотканый, так?

— Да. Но совсем без денег все-таки не обойтись, даже в Элизиуме. Например, нужно оплачивать почтовые расходы при рассылке наших изданий. Иногда возникает потребность в лекарствах. Соль тоже приходится покупать. Вы сами удивитесь.