Возвращение оборотней - Галина Черная

Это была идея. Вполне рабочая. Но волосатая рука живо ударила меня по ладони, выбив переходник, и он улетел вниз.

– Ай, непослющный жьина, нэ питайси минэ обмануть!

– Сайгак узбекский тебе жена, а я уже целый день всем талдычу, что замужем! – в голос завопила я. – Мало мне от убыра досталось, так еще и какой-то карлик озабоченный пристал с чистотой в доме.

– Молши, пожалста, минэ такой разговорщивий жьина нэ нужен.

– Ну и отлично! Тогда сам отнеси меня знаешь куда…

Я не успела договорить, потому что у меня пропал дар речи, где-то через полчаса чары развеялись, но болтать как-то расхотелось. В эту ночь что-то мы с Алексом пользуемся большим успехом, и его и меня хочет захомутать какая-то сказочная нечисть, не слушая наши заверения о том, что мы с ним уже законные супруги и в шведской семье не нуждаемся. Пока. Шучу, шучу, на нашу голову и кота хватает…

Вскоре на горизонте показалась высокая круглая башня, более похожая на минарет. Мы влетели прямо в окно, вернее, он меня туда закинул. Благо внутри все было оформлено в восточном стиле и я успешно плюхнулась носом в подушки с орнаментом тюркских народов.

За окном уже рассвело. Поучается, что мы с ребятами в любом случае опоздали – с восходом солнца убыр получит душу командора. Сбежать отсюда не было никакой возможности. Оставшись в комнате одна, я тут же подскочила к неостекленному окну, сунулась вниз и ахнула, увидев жуткую картину – под башней бегали свирепые кабаны. Прямо на моих глазах они дружно отпинали клыками одинокого медведя, который явно пытался мне что-то сказать, жестикулируя и многозначительно подмигивая.

Какое-то время я прождала Алекса с Профессором, сидя у окна башни, печально подперев рукой подбородок, как скучающая принцесса. Вместо них в комнату вошел карлик-дэв и сказал, что улетает по делам, ему надо перенести какое-то озеро и гору с одного места на другое.

– Вот ключи от всех комнат, давай пакажу тибэ здесь висе.

Он провел меня по башне, открывая все двери, и не остановился только перед комнатой с цифрой шесть.

– Там старий лопат и мотыг для сада, – нервно бросил он, запрещая мне ее открывать даже в случае пожара, наводнения и форс-мажорных обстоятельств.

Я сразу заподозрила, что мой хозяин темнит, никакого сада у него не было, если он не считал за садово-парковую зону каменистую пустошь с обрывом с одного края и лес, из которого совершали свои набеги агрессивные кабаны.

– И вот ище, сигодня на ужьин к минэ придут мои дэрузья-дэвы. Ми посидим, пагаварим, а потома я тибэ кэрикну: «Эй, подавай, жьина, на стол!» Ты молщи. Я второй раз кэрикну: «Давай жэрать, жьина!» Ты опять молщи. Я в тэрэтий раз кэрикну: «Эй, непослущний жэнщьина, подавай ужин, тьибе говорят!» Тогда только ты скажьи: «Чито подавать, дарагой, дома вще нищьего нет; кироме того мертвый человек, которого ты вчира убил». Дэрузья минэ сэразу уважьают!

Надо же, вот глупый хвастун… Такими примитивными методами пускать пыль в глаза компании нетрезвых дружков-дэвов? Ладно, пока терпим, потом отыграемся за все…

– Ну а дальше? Дальше мне что делать, по-твоему? Подавать несуществующий труп или врать, что я его сама случайно съела, от недокорма?

– Ай, ти притварысь, шито пошла готовыть, падажьди щуть-щуть, а потом приди и съкажьи – мясо падгорела! Я тибе дам па шее, нэ больна, так закрычу: «Плахой жэна, падавай баранина, который в подвал копщеный лежьит!» Минэ друзья совсэм уважают!

В башне было несколько уровней и винтовая лестница, а все комнаты на этажах тщательно пронумерованы. По словам дэва, номера на них остались с тех времен, когда ему приходилось сдавать комнаты, чтобы прокормить свою первую жену и ее двадцать восемь братьев. Я почему-то не захотела спрашивать, что с ними всеми стало.

– Минэ все равно, чито у тибэ еисть муж. Я с табой рэгистрироватца ни сабираюсь и сэкис для минэ не главное, а важьней всего – парядак в доми! Но ни вздумай открыват шестуй комната, умэрещ ужьасный смэртью, – еще раз предупредил он меня и наконец-то убрался. Ага, как же, жди! Я тебе не забитая татарская женщина, я – оборотень!

Едва он вылетел за порог, я тут же побежала к шестой двери и так торопилась ее открыть, что не сразу смогла попасть ключом в замок. Хорошо, хоть на всех ключах висели бирки с номерами, тоже с тех времен, когда здесь было общежитие. Я надеялась, что там будет нечто, что поможет мне сбежать, но особо не рассчитывала, дабы не спугнуть удачу. Обычно ведь в таких комнатках прячут сундуки с золотом, в худшем случае скелет жены, но мне жутко хотелось утолить любопытство.

Наконец, дрожащей рукой осторожно открыв дверь, я разочарованно вздохнула. Там был только стол, стоящий посреди комнаты, а на нем золотой ларец и деревянный бочонок с надписью «Мед». Вот за чем приходил медведь! Бесчестный дэв отобрал или стащил припасы несчастного зверя!

Я подняла крышку кованого ларца, на дне лежала только расческа, зеркало с железной ручкой и носовой платок, явно не новый. Хотя, если они могут делать то же, что и в сказке, значит… значит, настал счастливый миг побега! Я хотела прихватить и ларец (все-таки золотой) и вернуться с прибылью, но он оказался слишком тяжел, пришлось бросить. Сунув находки в карман, я побежала вниз по лестнице к выходу.

Смело распахнув дверь, на которой не было даже замка, я ринулась наружу. Десяток свирепых кабанов вытаращили на меня свои красные глазки и, злорадно ухмыляясь, приготовились к кровавой расправе. Типа их больше, а я даже не медведь, да?

В ту же секунду зеркало, первый из трех трофеев, полетело им под ноги, – раздался невнятный хлопок! Теперь кабаны, истошно хрюкая, барахтались в небольшом болоте, скорее похожем на лужу. Я-то думала, что это будет озеро…

Выходит, что из расчески в ответственный момент, когда дэв уже будет меня нагонять, вырастет какой-нибудь скромный десяток саженцев сосен-двухлеток? Он же их легко преодолеет! Было немного страшно уходить одной куда глаза глядят, но… И где теперь мои верные суперагенты? Справились ли с подлой бичурой? Неужели татарская нечисть все-таки одолела моего мужа и завладела его душой? Или все-таки Цветочный человек сумел им помочь? Правда, неизвестно чем, нужного, по сути дела, он так и не сказал…

Я показала тонущим кабанам язык, аккуратно обошла болото и побежала через поле к лесу, который видела из окна своей комнаты. Собственно, и бежать-то было больше некуда, в чистом поле догонят сразу, а в лесу я хоть укроюсь под кустиком, дэв может меня сверху и не разглядеть.

Кроссовки измазюкались, футболка и шорты, которые и привлекли черномордого похитителя, стали перепелесыми, но я бежала, не зная устали, по пересеченной местности, прижимая к груди расческу и платок, чтобы не потерять. Так я почти упала у лесного озера, когда услышала далекие ругательства догоняющего меня дэва – какой быстрый и догадливый оказался. Но сдаваться я не собиралась, ведь у меня еще два козыря, и в уборщицы он меня не получит!

Расческа пока была ни к чему, и я собиралась бросить платок, помня, что по сказке он должен превратиться в лодку и перевезти меня на другой берег, а то и вообще вывести из сказки в подлинный мир. Но платок почему-то превратился в… дырявый таз!

Причем то, что он дырявый, я узнала, уже успев доплыть на нем почти до середины озера. Тонуть не хотелось, ждать помощи было неоткуда, оставалось лишь заплакать от обиды, когда ко мне в корыто приземлился черный карлик.

Трезвым рассудком я понимала, что уже схвачена, но ведь это зеркало, расческа и платок по сказке должны помочь герою сбежать, а раз тут сказка, то по законам сказки…

– Эй, отпусти, кому говорю?! Не смей хватать меня своими волосатыми лапами, грязный, подлый, безответственный… – вырывалась я, сидя едва ли не по пояс в воде.

– Ай, какой злой, непослющный жьина, ти все-таки отыкрыл запэрэтный комнат, хулиганк нехороший! – Он схватил меня за руку и, взвившись ввысь, мигом поднял над лесом, озером и дырявым тазом. Который, впрочем, тут же утонул, даже не хлюпнув на прощанье, гад…

– Хватит называть меня женой! Сам не собираешься регистрироваться законным браком по шариату, а права предъявляешь?! Ай, уй, ой! – возмущалась я, стукаясь о стволы и кроны деревьев, пока мы не взлетели над ними.

– Щиго ты хочищь? Развэ ни все ми такие, мужьщины! – сердито воскликнул дэв.

– Отпусти меня, старче! – Я умоляюще сложила ручки и заглянула ему в глаза. Мне показалось, что он задумался.

– Но только не здесь, поставь на землю и отпусти! – тут же спохватилась я, краем глаза увидев, как далеко твердая почва. Но он, все еще негодуя, перенес меня обратно в башню и отпустил из мести в метре над полом, так что, плюхнувшись, я чуть не подвернула ногу. Ну все, это была последняя капля…

– Ти сбижала от минэ! – вопил он, не слушая, а только закатывая выпученные глаза и вращая белками, прямо как шекспировский Отелло.

– А ты отобрал у мишки мед, а твои кабаны избили беднягу! Оставь меня, но верни мед безвинному зверю, – уже абсолютно не в своем уме выкрикнула я, чуть не плача.