От Лубянки до Кремля - Валерий Величко

Подобные исторические встречи готовит вся страна. К ним готовятся месяцами, а соглашения, договоры — годами, а то и десятилетиями. Оттачиваются формулировки. Готовятся перспективные заготовки, определяются линии и пределы для отступления.

Сталину, Черчиллю и Рузвельту, например, прежде чем они определили сроки и место встречи в ноябре-декабре 1943 года в Иране, пришлось обменяться 32 посланиями. Сталин предлагал сделать это на территории СССР — на юге, в Астрахани, либо на севере, в Архангельске. Рузвельт же считал, что территория СССР для переговоров не подходит, и предлагал собраться на Аляске. Варианты Багдада и Каира тоже были отклонены. Черчилль навязывал встречу «Большой тройки» в Скапа-Флоу на Оркнейских островах Англии. В конце концов выбрали Тегеран.

Работают дипломаты, военные, экономисты, разведчики и контрразведчики…

Важнейшие документы, как правило, рассматриваются и утверждаются высшими политическими органами (у нас Политбюро ЦК КПСС), парламентами стран.

Но особая заслуга, конечно, принадлежит самим лидерам. Их профессионализму, знаниям внутренней и международной ситуаций, человеческой мудрости, культуре, даже характерологическим особенностям. Темпераменту, например.

Древние говорили: «Судьба человека — это нрав его». Много вреда стране принес уже упоминавшийся нами «ндрав» лидера «оттепели» Н.С. Хрущева.

Заинтересованные в скорейшем разрешении наболевших вопросов, лидеры не только стремятся грамотно организовать личную встречу, максимально использовать имеющиеся возможности, но и создать условия, которые не смогли бы чем-либо омрачить ее.

На это время прекращаются острые политические и экономические акции, а то и военные операции, которые могли бы помешать взаимопониманию между лидерами и странами. Так, во время подготовки в 1991 году в Степанакерте переговоров президентов России, Казахстана и Азербайджана мне с коллегами удалось на три дня прекратить боевые действия враждующих сторон.

Стараются избегать появления в столицах одиозных личностей, скомпрометировавших себя взаимоотношениями с враждебной прессой и оппозицией. Президент Форд через Киссинджера обращался к советской стороне с просьбой избавить их от появления в Вашингтоне журналистов типа Виктора Луиса, который, как они считали, выполнял задания советских разведслужб, активно работал с руководителями компартии США.

Стараясь не допустить проколов на время подготовки и проведения дву— или многосторонних встреч на высшем уровне спецслужбы стран совершенствуют способы агентурной связи, повышают конспиративность встреч с агентурой и доверенными лицами, отказываются от проведения активных мероприятий, могущих так или иначе скомпрометировать встречу, и т. п.

Доброжелательной становится даже дорожная полиция. Для меня примером подобного рода гостеприимства являются действия индийской стороны во время визита Горбачева в Дели в 1986 году.

Я был свидетелем того, как индийский полицейский, прибывший разобраться с небольшим ДТП (без жертв и серьезных травм среди участников), в которое попала наша автомашина, отдав честь сидевшему за рулем дипломату, сообщил, что к нему нет претензий. Свою сверхлояльность объяснил тем, что по указанию Р. Ганди они на время визита закрывают глаза на любые мелкие дорожные и другие недоразумения с участием советских граждан. Отъезжая, я видел в заднее окно автомашины, как он при помощи увесистой бамбуковой палки проводил разъяснительно-воспитательную работу со вторым участником происшествия — индусом-велосипедистом.

Но есть примеры и другого рода.

Боевой пловец британских ВМС командор Крэббс, пытавшийся во время визита Хрущева и Булганина в Англию в 1956 году в гавани Портсмута обследовать днище недавно вступившего в строй советского крейсера «Орджоникидзе», на котором прибыла советская делегация. В его конструкции воплотились последние достижения советской кораблестроительной науки, очень интересовавшие британскую разведку. За счет новой формы обвода корпуса и винтов «Орджоникидзе» удавалось развивать недоступную его собратьям скорость.

Знаменитый американский разведывательный самолет У-2, сбитый 1 мая 1960 года советскими ракетами ПВО — ЗРК С-75 под Свердловском, меньше чем за две недели до открытия международной конференции в Париже.

Пилот самолета-разведчика Г. Пауэрс вместо того, чтобы раскусить ампулу с ядом, сдался властям и дал показания о том, что действовал он по приказам ЦРУ. Предполагая, что самолет и летчик уничтожены, госдепартамент США сделал заведомо ложное заявление о «метеорологическом самолете», который якобы исследовал верхние слои атмосферы над Турцией и Ираном и случайно пересек границу СССР.

Лишь после этого Хрущев объявил, что самолет сбит над Уралом, что летчик жив и дает показания и что среди остатков самолета найдена фотопленка со снимками советских военных объектов. Правительство СССР направило ноту протеста правительству США. Однако американская сторона не соизволила принести даже формальных извинений Советскому Союзу.

Н.С. Хрущев, прибыв все же 16 мая во французскую столицу вместе с А.А. Громыко и маршалом Р.Я. Малиновским, в самом начале работы конференции на предварительной встрече глав государств заявил, что он будет участвовать в совещаниях лишь в том случае, если президент Эйзенхауэр как минимум принесет публичные извинения советскому народу, осудит и запретит полеты американских самолетов над СССР, а также накажет виновных.

Американский президент, к сожалению, поддержанный де Голлем, отказался удовлетворить требование Хрущева и сообщил лишь о временном прекращении разведывательных полетов. Конференция была сорвана.

Советская сторона также отменила и намечавшийся визит Д. Эйзенхауэра в СССР ввиду того, что советские граждане «не могут в сложившейся обстановке принять президента США с должным гостеприимством».

На длительное время наступило охлаждение в советско-американских отношениях. В советской печати резко увеличилось количество материалов с осуждением США.

Полеты американских самолетов-разведчиков, надо сказать, имели место еще со времен Сталина. Чувствуя себя на высоте около 20 километров в полной безопасности, они неоднократно пролетали даже над Москвой и Ленинградом. Американцы прекрасно осознавали недопустимость подобной практики и возможные последствия. Так, президент США Д. Эйзенхауэр, заинтересованный в приезде в страну лидера СССР, дал летом 1959 года перед визитом Хрущева директиву временно прекратить полеты над СССР. В апреле 1960 года полеты возобновились.

Инцидент с У-2 и последовавший за ним провал в Заливе свиней на Кубе стоил места директору ЦРУ А. Даллесу. Терпение сменившего Д. Эйзенхауэра президента Дж. Кеннеди лопнуло.

Любой шпионский скандал наносит непоправимый ущерб отношениям между странами. Он может, по сути дела, полностью зачеркнуть самые позитивные договоренности или намерения. Даже если это произошло и не во время важных переговоров.

У всех еще на памяти шпионский скандал «Захаров — Данилофф», который чуть не опрокинул уже практически подготовленную очередную встречу Рейган — Горбачев в Рейкьявике.

В августе 1986 года в США по обвинению в шпионаже агентами ФБР был арестован сотрудник дипломатического представительства СССР при ООН Геннадий Захаров. Три дня спустя 30 августа в Москве советской контрразведкой был арестован корреспондент журнала U.S. News and World Report Николас Данилофф, которого тоже обвинили в шпионаже.

Администрация Рейгана заявила, что это месть КГБ за арест Захарова. Назревал серьезный международный скандал. Рейган потребовал выслать из страны 25 сотрудников советской миссии при ООН. В ответ Москва выдворила пятерых американцев. Вашингтон ответил выдворением такого же числа советских дипломатов, а потом объявил персонами нон грата еще пятьдесят человек. Ответной мерой Москвы стала высылка пятерых дипломатов США, а также отзыв всего технического персонала посольства из числа советских граждан — водителей, уборщиц, поваров и водопроводчиков.

Противостояние нарастало, но здравый смысл все же восторжествовал.

Три недели спустя Данилоффу разрешили покинуть СССР, а Захарову позволили уехать из США. Кроме того, на Запад отпустили основателя Московской Хельсинкской группы советского диссидента Юрия Орлова, а А. Хаммер вывез в США на своем самолете связь Данилоффа — московского микробиолога Давида Гольдфарба.

Ну и уж ни в какие рамки не лезут прямые угрозы безопасности предстоящей или проходящей встречи, ее участникам. Да, Хрущев направился на заседание ООН без приглашения и согласования своего там пребывания с США, но как глава государства — полноправного члена, той международной организации он имел на это полное право.