Всемирная история. Том 3 Век железа - А. Бадак

Вымощена улица была огромными квадратными известняковыми плитами; они лежали на кирпичном настиле, покрытом слоем асфальта. Каждая сторона плиты имела более метра в длину, края плит украшала инкрустация из красной брекчии.

Все стыки и зазоры между плитами были залиты асфальтом, а на внутренней стороне каждого камня была высечена надпись: «Я — Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набополасара, царя Вавилона. Вавилонскую улицу замостил я для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду, Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь».

Ворота были вполне достойны дороги; они и поныне вместе с двенадцатиметровыми стенами представляют собой самое примечательное из всего, что сохранилось от древнего Вавилона.

Собственно говоря, они состояли из двух гигантских ворот с мощными выдающимися вперед башнями, и здесь тоже, куда бы путник ни кинул взор, везде можно было увидеть изображения священных животных: пятьсот семьдесят пять рельефов насчитывалось на этих воротах; они должны были внушать путнику трепет и страх перед могуществом города, лежащего за этими воротами.

Однако на воротах не было изображений львов — зверей богини Иштар. Их украшали изображения быков, священного животного Раммана (его называли и Ададом), бога погоды, и Сирруша — дракона, змея-грифона, которому покровительствовал бог Мардук; это был фантастический зверь с головой змеи, с высунутым из пасти раздвоенным языком, с рогом на плоском черепе. Все тело его было покрыто чешуей, а на задних ногах, таких же высоких, как и передние, были когти, как у птицы. Это был знаменитый Вавилонский дракон.

И снова рациональное зерно библейского рассказа освобождалось от наносной шелухи легенд. Даниил, который сидел здесь, в Вавилоне, во рву с семью львами, познал могущество Яхве и доказал, что дракон бессилен против бога, которому суждено было стать богом последующих тысячелетий.

Великолепие и роскошь, силу самодержавной власти, которую увидел Вавилон при Навуходоносоре, нельзя отнести только за счет духа, традиции и древнейшей культуры этого города. Все это было воспринято как бы в преломлении через культуру Ассирии и Ниневии. Ни в чем это новое царство не соприкасалось со старой культурой, старыми обычаями, старыми общественными формами.

Сегодня мы называем его нововавилонским царством, это была декацентская цивилизация, сложившаяся на почве старой культуры.

Однако вслед за расцветом той или иной цивилизации следует ее регресс и упадок.

Положение рабов и рядовых свободных

В земельных отношениях произошли значительные сдвиги. Крупные поместья царей и знати распались в результате сокрушительного разгрома, которому подвергли страну ассирийцы в первой половине VII в. до н. э.

На время возрождается среднее и мелкое землевладение. Землевладельцы спокойно распоряжаются своими участками и без каких-либо серьезных ограничений продают их не только своим соседям, но и посторонним лицам.

Функция сельской общины становится ограниченной. В некоторых случаях сельская община по общему решению производит заем у ростовщика под залог будущего урожая и договаривается с ним о севообороте.

Общинники совместно пользуются арыками, пересекающими их поля. Однако такое равноправие нередко нарушается. Зажиточный землевладелец иногда завладевает головной частью арыка, уплатив взнос чиновнику за право получать воду из крупного канала, принадлежавшего царю или храму. Это давало возможность предприимчивому хозяину преграждать доступ к полям своих соседей воды, если они не давали ему вознаграждений. Так или иначе соседская община продолжала существовать и сохранилась даже после падения Вавилонского царства.

Хозяйственная деятельность рабовладельцев привилегированных городов была крайне разнообразной. Наряду с тем, что они взимали доходы в свою пользу от наследственных храмовых должностей, они также владели лавками, меняльно-ростовщическими конторами, являлись сановниками, организаторами караванной торговли, хозяевами публичных домов, скупщиками залогов по долгам (земли, рабов), а кроме этого самих долговых обязательств, скупщиками рабов, земли и даже каналов и водоемов, которые зачастую теперь находились в частной собственности.

Многие из тех, кто занимал наследственные храмовые должности, делали это только для того, чтобы числиться в составе жречества и пользоваться соответствующими привилегиями.

Что касается царских поместий, сильно пострадавших от потрясений VII в. до н. э., то они были восстановлены далеко не в прежнем масштабе. Гораздо устойчивее было храмовое хозяйство. Во время смут и потрясений, ослаблявших царскую власть, храмам удалось укрепить свои позиции.

Формально земля каждого храма считалась коллективной собственностью всех жителей, связанных с ним в культовом отношении и экономически. Фактически храмовую землю использовали жрецы и связанные с ними должностные лица храмов (экономы, писцы, советники). Эти лица руководили делами культа и хозяйственной деятельностью храмов (например, ирригацией, строительными работами и т. д.).

Храмы не вели хозяйства самостоятельно. Как правило, они предпочитали передавать землю и скот держателям, получая с них арендную плату. Весьма показательно, что в числе держателей храмовой земли выступают даже цари, что свидетельствует о всемогуществе жречества.

На храмовых землях работали рабы, а также наемники, сдававшие вышеупомянутым храмовым держателям весь урожай и получавшие за это кормление. Часть храмовых хозяйств сдавалась мелким арендаторам.

Постепенно в Нововавилонском царстве развивается крупное частное землевладение. Разорившиеся общинники утрачивают свои участки земли, которые попадают в руки ростовщиков. Обычно каждый из этих новых землевладельцев обладает большим количеством участков, разбросанных в разных местах, и чаще всего сдает их в аренду.

И в сельском хозяйстве, и в ремесле широко применяется труд рабов, численность которых в нововавилонском государстве сильно возрастает. В деловых документах этого времени упоминаются сотни рабов.

В приемах эксплуатации рабов происходит значительные перемены. Если еще в Старовавилонский период раб отпускался иногда на заработки и заводил свое собственное хозяйство (иногда под контролем своего господина), то теперь эта система, напоминающая римский пекулий (термин «пекулий» означает условное владение имуществом, включая рабов, с разрешения юридического собственника), становится весьма распространенной.

Раб, имеющий собственную мастерскую или лавку, обязан был выплачивать своему господину 1/5 своей стоимости в год, не считая известной доли прибыли.

При благоприятной обстановке такой раб обогащался, приобретал собственных рабов. Он мог вести судебные дела и заключать договоры со свободными лицами, но при этом оставался в полной власти своего господина.

Однако в таком положении находились исключительно городские рабы-ремесленники.

Однако даже обладая такой сравнительной самостоятельностью, городской раб мог тяжело эксплуатироваться господином. Частые случаи бегства рабов — яркое тому подтверждение. Иногда случалось и такое, что беглый раб вводил своего господина в большие «убытки», от которых, естественно, рабовладельцы пытались себя оградить всеми средствами.

Например, при купле-продаже раба тот, кто заинтересован в покупке, обязан был взять гарантию у продавца, что данный раб не является «бунтовщиком», он не чужой раб, не царский раб и не свободный полноправный гражданин (мар-бане), так как в противном случае рабовладелец-покупатель, столкнувшись с одним из перечисленных случаев, вынужден был понести немалые убытки.

Получая раба в собственность на «законном» основании, рабовладелец старался извлечь из него как можно больше доходов, прибегая к различным формам эксплуатации.

Положение рабов было также не одинаковым. К примеру, одни рабы могли значительно наживаться на торговле, а к тому же им позволялось иметь своих рабов, а также давать в долг свободным серебро. Что касается основной части рабов, то они обязаны были платить в виде «дани» очень значительную часть продукта своего труда.

Обязательным для рабов было выполнение городских и царских повинностей своих господ.

Очевидно, как и во все времена ассирийского господства рабовладельцы привилегированных городов не исполняли никаких повинностей.

Относительно населения, которое расселялось в окрестности, можно сказать, что в пользу царя им приходилось нести воинскую, строительную, а быть может, и другие повинности.