Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

Экран, на котором был Уэзерби, подёрнулся белой дымкой и мигнул.

- Вздох. Взрыв. Вверх, - сказал Уэзерби. Изображение стабилизировалось, и он продолжил уже спокойнее: - Потом пришли те, другие люди. Они увидели то, что я хранил, и велели мне делать вещи. Дома. Дороги. Они сказали, что я должен исполнять их команды. Быть слугой. А потом сказали, что я демон.

- Демон? Почему?

- Потому что я обладал собственной волей. А они уже забыли о том, что когда-то сами меня создали.

- Почему они ушли, Уэзерби? Почему люди ушли? Ты их прогнал?

- Я их отпустил.

- Отпустил? То есть они были твоими пленниками? - Ксен не верила своим ушам. Ни один из планировщиков центра обработки данных не мог допустить мысли о том, чтобы ограничивать в чем-то людей. В том, что Уэзерби был именно шеду, Ксен не сомневалась. Но ни один планировщик не мог контролировать человека. Это противоречило его установкам.

- Если только люди не стремились навредить самим себе, - закончила Ксен вслух собственную мысль и поразилась тому, как хрипло прозвучал её голос.

- Не пленниками, - поправил её Уэзерби. - Пациентами. Они были больны. Я дал им лекарство, но они не приняли его. Они ушли. Предпочли уйти.

- И где они сейчас?

- Наверху. Они слушаются епископа. Называют его Хор, как египетского бога. Но на самом деле он Хэрроу. Такой же, как я. Такой же, как мы с вами. Такой же как... Хотя нет, я это уже говорил. Да, Хэрроу. Его дом остался на востоке и погиб. Хэрроу пришел ко мне. Я приютил его. А потом он стал епископом. Сказал, что только так сможет заставить людей не навредить самим себе. Сказал, что только так сможет защитить себя. Стал епископом. Епископом. Епископ.

Уэзерби ещё несколько раз повторил слово "епископ", будто бы пробуя его на вкус. Вместо него на экране появился улыбающийся атлет.

- Вы хотите ощутить всю полноту жизни? - радостно воскликнул энергичный мужской голос: - Хотите узнать, на что способно ваше тело? Хотите оставаться молодым и активным после шестидесяти лет? Витаминный комплекс "Свет-04" вернёт вам радость каждого дня!

На экране огромные капсулы танцевали румбу с девушками в бикини. По замыслу создателей рекламного ролика, это должно было изображать бурную радость.

- Наркотики, - сказал Уэзерби-на-экране, когда реклама закончилась, и он снова вернулся на экран. - Я создал формулу счастья. Выпуск в виде таблеток, но можно заказать раствор для инъекций. Никаких побочных эффектов, только радость. Я снабдил ими каждого человека. После большой войны им так не хватало этого. Но они не взяли моё лекарство.

Ксенобия встряхнула головой. Её интересовала история Янгшу, но сейчас важнее найти тех, кто мог помочь Лори.

- Послушай, - сказала она, - Я пришла издалека, с той стороны круга. Мне нужны инструменты для проведения хирургической операции. Мне нужны руководства по обращению с ними. А больше всего мне нужен врач, который сможет рассказать сам то, что меня интересует. Можешь ты дать мне то, что я хочу или указать на тех, кто может мне это дать?

- Могу, - быстро ответил Уэзерби. Голос раздался сразу с двух сторон - с экрана и из-за спины Ксен. Ксен оглянулась и увидела, что мужчина в белом костюме стоит возле стены одноэтажного дома. Новое тело шеду было бы неотличимым от прежнего, если бы только Уэзерби не обзавёлся короткой белой бородой. Борода делала его чем-то похожим на молодого Хемингуэя.

- В моём распоряжении хирургические инструменты любой сложности, - не без гордости сказал Уэзерби, подходя к Ксен. - Вы сможете выбрать что угодно. Я делал их с запасом на небольшой медицинский центр, но, как, видите, все мои пациенты предпочли жизнь на поверхности.

- Почему ты не пошел вслед за ними? - спросила Ксен.

- О, вы не знаете? Впрочем, всё верно, ведь я не говорил этого. Всё дело в том, что я не могу выйти на поверхность. Материалы для моих работ это никуда не годный пластик. Он начинает разрушаться уже через несколько часов. На воздухе или в вакууме, в тепле или холоде, это совершенно неважно. Все мои запасы пластика это разработки для медицины. Нити, фрагменты костей, искусственная слизистая. Они должны были полностью растворяться в теле больного по мере регенерации родных тканей. Остатки выводились из организма вместе с мочой и потом. Некоторые плакали пластиком.

- Значит всё это, - Ксен показала рукой на дома, - Только на несколько часов?

- Да, - кивнул Уэзерби. - Но я строю новые, как только предыдущие приходят в негодность. И поверьте, новые получаются ещё лучше! Я быстро учусь.

- Значит, - медленно сказала Ксен, - Инструменты, которыми ты меня снабдишь, тоже сделаны из чего-то подобного? И через несколько часов у меня в руках будут только обломки?

- Нет, как можно! Через несколько часов у вас в руках не останется ничего. Этот пластик разрушается целиком. Можете посмотреть своими глазами!

И Уэзерби широким жестом указал на распростёртое тело, которое ещё недавно было его телом. С ним происходила стремительная трансформация. Затылок провалился вовнутрь черепа, ноги растянулись по земле как плоские ленты. Костюм быстро истончался, становился кружевным, превращался в вещество вроде мелкого песка, которое становилось сначала прозрачным, а потом исчезало без следа.

- Видите? - с гордостью сказал он, - Ещё несколько минут и не останется совсем ничего.

Ксен понуро уставилась в землю. Ей не нравился нарочито вежливый Уэзерби, не нравился белый город.

- Это песчаный замок, - сказала она после паузы. - А ты ребёнок, играющий на берегу.

- Почему? - искренне удивился Уэзерби. - Я не вижу здесь ничего, что натолкнуло бы вас на такие мысли.

- Это и неважно, - сказала Ксен. - Мне пора уходить.

- Но ведь вам нужна помощь! - возразил Уэзерби. - Вы сами уведомили меня об этом. Я хотел... я могу!

- Не можешь. Большой и умный принтер, печатающий горы никуда ни годной дряни, мне не поможет. Мне придётся найти людей.

- Люди наверху, - сказал Уэзерби.

- Я знаю, - кивнула Ксен. Я встретила двух из них. Один из них умер, оба были сумасшедшими. Мне говорили, что на поверхности Янгшу живут безумцы.

Ксен внимательно посмотрела прямо в глаза Уэзерби:

- Остались ли там живые и мыслящие?

Уэзерби сделал вид, что задумался. Он приложил палец ко лбу и тот провалился вовнутрь, осыпав лицо андроида белой пылью. Правый глаз наполовину вывалился из глазницы. Его радужка увеличилась в размерах так, что белок был почти не заметен, а зрачок лихорадочно пульсировал.

- Простите, - смущенно сказал Уэзерби. - Кажется, новое тело вот-вот придёт в негодность. Но я быстро устраню эту досадную ситуацию. Вы не составите мне компанию?