Первая волна - С. К. Дометкин

Кхан был мрачен. Его старший сын придерживал повязку на правой руке. Слева от Кхана сидел седой воин со свежим шрамом на щеке.

Помолчали. Представились ещё вчера, а нарушать молчание первым я не собирался.

— Я вижу, — начал Кхан, — вы усвоили, кто хозяин на этих землях.

— Конечно, — тоном, которым обычно говорят с полными идиотами ответил Бак, — это земли Дома Тигра во владениях Властителя восточных земель. Хочешь, покажу тебе его Владетеля?

— Я здесь хозяин, — заорал Кхан, — А тебя я сам привяжу к хвосту бешеного жеребца!

— Хватит, — оборвал я их перепалку, — ты вчера потерял треть войска. А ко мне опять подошли новые тысячи.

— Сегодня ты потеряешь всё!

— Мне этот базар надоел, — я встал, — с тобой переговоров больше не будет. Но когда тебя зарежут твои же люди за то, что ты привёл их на смерть, я поговорю с твоим преемником.

Кхан побагровел, надулся, но не мог говорить от разрывающей его ненависти. Я кивнул его старшему сыну и вернулся на свой холм. Кочевники строились по новому. Клин конницы стоял впереди, а за ним пристраивалась пехота. Маневрировать этот строй уже не будет, ударит точно перед собой. Я стал отдавать приказы, меняя наше построение. Бить они собирались в стык между моими воинами и войском Дома Тигра. Строй они прорвут, но надо не дать им закрепить успех. И за рядами первой линии встали две железные тысячи. Эти не дрогнут. Конница же заняла своё место на правом фланге. Её задачей был удар по оторвавшейся пехоте. И вот конный клин вражеского войска стронулся с места.

Набирая скорость он устремился точно в стык наших войск. Пехота бежала за ним, всё больше и больше отставая. Когда до первых всадников оставалось шагов пятьдесят, первая линия пехотинцев отбежала назад, открывая скрытые за щитами три ряда врытых в землю толстых и острых кольев. Отвернуть уже было невозможно и всадники из первых рядов полетели через головы своих погибших коней. С вершины холма это выглядело так, словно клин внезапно затупился. И тогда в кочевников полетели стрелы. В такую мишень никто не промахнулся. Всадники ещё немного замедлились, но влекомые массой строя преодолели оставшиеся до пехотинцев шаги и ударились о длинные копья. Буквально сразу наш строй качнулся назад. Он изгибался дугой и истончался перед всадниками. И только когда он достиг заслона из повозок, движение степняков заметно замедлилось.

Как только это произошло, наша конница выскочив из строя понеслась во фланг пехоте кочевников. Те засуетились, но у них не было копий, они были вооружены для сражения с уже опрокинутым врагом. Кто-то побежал вперёд, кто-то назад, а часть сбилась в кучу, в которую и ударил уже наш клин. И тут всё правое крыло пришло в движение, неспешно окружая войско Кхана. Наши всадники разрезали вражескую пехоту на две части, развернулись и погнались за той, что побежала к своему городку. Железные тысячи встретили прорвавшихся за повозки степняков и погнали их обратно. Правый фланг уже начал окружать войско Кхана, когда конница кочевников рванулась из ловушки. Быстрые и лёгкие всадники проскочили через незамкнутое кольцо и поскакали к своему городку. За ними, побросав щиты, бежала пехота. Преследовать их мы не стали. Войско вернулось на прежние позиции.

Глава 26

Рано утром Бак порадовал меня известием, что поздно ночью пришли жабы и змеи. Я приказал им отдыхать, а сам отправился поприветствовать прибывших Глав Домов. Они преодолели длинный путь, успели к решающему сражению, и я решил выразить им своё уважение. Войско наконец собралось. И уже через пару часов в моём шатре сидели пять Глав Домов, я, Бак и мой воевода.

— Войско кочевников спряталось в городке. О переговорах они не просят. Ждём до вечера, а завтра пойдём их добивать.

— У нас осталось мало стрел, — вздохнул воевода, — хорошо бы поджечь их лагерь.

— Стрелы у нас есть, — обрадовал всех главный змей.

— Там сейчас должно быть где-то сорок тысяч женщин и детей. Хотя детей мои лазутчики почти не видели. Да и воинов тысяч двадцать, — сказал тигр, — Убьём их всех?

Повисло молчание. Все как-будто только сейчас осознали, с каким количеством кочевников нам пришлось столкнуться.

— Можно просто вытеснить их из твоих земель, — аккуратно заметил волк.

— А на следующий год они придут снова, — покачал головой конь, — Да и то, что осталось от моего войска с этим не согласится.

— Хорошо, — я встал, встали и все остальные, — завтра забросаем городок огненными стрелами и медленно войдём в него. Никого щадить не будем!

Владетели поклонились и разошлись по своим шатрам. Я остался маяться в своём. Вечером, я специально засиделся за чтением донесений, чтобы меньше ворочаться без сна. И уже собирался лечь, когда Бак войдя ко мне в шатёр сообщил о переговорщике, тайно прибывшим для встречи со мной.

— Ром, оповести всех глав Домов и веди его сюда! И смотри за ним внимательно.

— Он специально сказал что будет говорить только с тобой, Рапи.

— Всё равно оповести. Владетели не должны думать, что я могу договориться за их спинами. Пусть ждут конца переговоров.

Ром поклонился и вышел. Бак аккуратно примостился у входа в шатёр и вытащил свой кинжал. Как только Ром впустил переговорщика в шатёр, Бак не говоря ни слова ударил его рукояткой кинжала в висок. Переговорщик был в плаще с накинутым капюшоном, но они с Ромом стащили с него плащ и поставили на колени. Передо мной стояла молодая женщина, достаточно красивая и сверкающая золотом дорогих украшений. Под плащом из одежды на ней был только широкий кожаный пояс. И она явно была без сознания. Бак вытащил у неё из за пояса кинжал, а из сапога стилет. Ром, покопавшись в шикарной копне волос, длинную и острую шпильку. За поясом нашёлся ещё один совсем маленький кинжал и моток сплетённой из конского волоса удавки. Ром покачал головой и вытащив приготовленную верёвку, зверски стянул ей локти за спиной, а конец верёвки привязал к ногам. Затем он взял флягу с водой и опрокинул её над головой нашей пленницы. Она очнулась быстро, попробовала дёрнуться, поняла что связана и затихла.

— Я ведь тебя спросил, есть ли оружие! — возмущённо начал Ром, — Ты сказала нет! Переговоры святы! Никто не нарушает правила!

— Она потянулась к кинжалу, как только вошла, — проворчал Бак, — ты кто вообще такая!

Женщина молчала. Молодая и красивая, отметил я. Она смотрела мне в лицо и вызывающе улыбалась.

— А знаешь что, Ром, — вздохнул я, — удвой ка охрану!