Герои – моя слабость - Сьюзен Филлипс

– Эй, не смотри на меня так. Я тот парень, что приготовил для тебя потрясающий мясной рулет. – При виде мужчины, склонившегося над открытой духовкой, Энни невольно замолчала, растеряв весь свой воинственный пыл. Тео был стройным, но не тощим. Мускулистым, но не устрашающе мясистым. Внезапно коттедж показался ей слишком тесным, слишком уединенным.

Выхватив из ящика столовые приборы, Энни отнесла их в гостиную. В ушах ее звенел отчаянный вопль благоразумной Милашки:

«Берегись! Берегись!»

Глава 11

Мясной рулет превзошел все ожидания Энни, навеянные смачной рекламой Тео. Сочный, с гарниром из жареной картошки, приправленной специями, он так и таял во рту. После трех бокалов вина коттедж внезапно превратился в заповедный уголок, над которым не властно время, где перестают действовать привычные правила и нормы, а тайны остаются тайнами. В потаенное место, где женщина может, отбросив сомнения, предаться чувственным удовольствиям, и никто об этом не узнает. Энни попыталась стряхнуть с себя наваждение, но мешало выпитое вино.

Тео повертел в руках бокал. Его низкий бархатный голос звучал тихо, как сама ночь:

– Помнишь, чем мы занимались в той пещере?

Энни с нарочитым старанием разрезала пополам кусочек картофелины.

– Смутно. Это было слишком давно.

– А я помню.

Энни разделила ножом надвое одну крохотную половинку.

– Не представляю, с чего бы.

Тео посмотрел на нее долгим испытующим взглядом, будто знал, что ее одолевают эротические фантазии.

– Все помнят свой первый раз.

– Не было у нас никакого первого раза, – слабо возразила Энни. – Так далеко мы не зашли.

– Но были к этому близки. Ты же сказала, что ничего не помнишь.

– Это я помню.

Тео откинулся на спинку стула.

– Мы обнимались и целовались часами. Помнишь?

Разве она могла забыть? Они ласкали друг друга до изнеможения и целовались, целовались… Губы впивались в губы, в щеки, в шею, языки сплетались. Так проходили мгновения… минуты… часы. Потом все начиналось снова. Взрослые слишком сосредоточены на конечной цели, чтобы тратить время на прелюдию. Лишь подростки, страшась переступить опасную грань, обмениваются поцелуями, которые длятся вечность.

Энни не была пьяна, хотя и немного захмелела, ей не хотелось забредать в темную пещеру памяти, переживая вновь, как в юности, мучительную неловкость.

– Поцелуи давно стали утраченным искусством.

– Ты так думаешь?

– Гм… – Она отпила еще глоток терпкого вина.

– Возможно, ты права, – хмыкнул Тео. – Знаю, в поцелуях я полный ноль.

Энни с трудом сдержала желание возразить.

– Большинство мужчин ни за что не признались бы в этом.

– Мне всегда не терпится перейти к следующей стадии.

– Как и любому другому мужчине.

У края стола мелькнул черный кончик хвоста, а в следующий миг Ганнибал вспрыгнул на колени к Тео. Тот погладил кота, прежде чем спустить на пол.

Энни ковырнула вилкой кусок мясного рулета на тарелке. Ей больше не хотелось есть, но вместе с голодом исчезла и осторожность.

– Не понимаю. Кажется, ты любишь животных.

Тео не спросил, о чем идет речь. Он знал: они все еще в гроте, но течение изменилось, и капризная погода может выкинуть любой сюрприз. Поднявшись из-за стола, он направился к книжным полкам.

– Как объяснить то, чего не понимаешь сам?

Энни оперлась локтем о стол.

– Кому ты пытался причинить боль? Щенкам? Или мне?

Тео немного помолчал.

– Думаю, в конечном счете, себе самому. – Его ответ ничего не объяснял. – Тебе следовало рассказать мне о наследстве Марии тем же вечером, когда кто-то вломился в дом.

Энни встала, взяв со стола свой бокал.

– Ну да. Ты ведь мне все рассказываешь без утайки.

– Но в меня никто не палит из ружья.

– Я не доверяю… не доверяла тебе.

Тео повернулся к ней. В глазах его сверкал огонек соблазна, но не распутства.

– Если бы ты могла заглянуть сейчас в мои мысли, то получила бы законное основание мне не доверять, потому что множество самых счастливых воспоминаний связано для меня с этой пещерой. Знаю, для тебя все иначе.

Если бы не события той роковой ночи, Энни, возможно, сказала бы о себе то же самое. В голове у нее шумело от вина.

– Трудно испытывать ностальгию по месту, где ты едва не погибла.

– Вполне тебя понимаю.

Энни устала от бесконечного нервного напряжения, а вино помогло немного расслабиться, ей нравилось ощущение легкого опьянения. Вот бы запечатать наглухо прошлое, как бутылку с адским зельем, и отшвырнуть прочь, будто его и вовсе не было. Притвориться, что они с Тео только что познакомились. Как бы она хотела походить на знакомых женщин, которые могли встретить привлекательного мужчину в баре, завалиться с ним в постель, а несколько часов спустя уйти, не испытывая сожалений и не предаваясь самобичеванию. «В сущности, я веду себя как мужик, – призналась как-то ее подруга Рейчел. – Мне не нужна эмоциональная привязанность. Меня интересует только койка».

Энни тоже хотелось бы почувствовать себя эдаким самцом.

– У меня есть предложение. – Тео прислонился спиной к стеллажу, уголок его рта насмешливо вздернулся. – Давай повторим наши былые забавы. Вспомним старые добрые времена.

После трех бокалов вина она не сумела придать голосу достаточную уверенность.

– Не думаю, что это удачная мысль.

– Почему? – Оттолкнувшись от стеллажа, Тео направился к ней. – Я не предлагаю тебе ничего нового. Мы ведь уже это проходили, верно? А поскольку тебя не оставляют подозрения, что я жажду твоей смерти, тебе не придется притворяться, изображая глубокую симпатию. Вдобавок, говоря откровенно… я кое-чему научился за эти годы и мог бы тебя приятно удивить.

Бурлившее в крови вино и вкрадчивый бархатный голос Тео, полный соблазна, сделали свое дело – Энни не смогла устоять. Однако, выпив достаточно, чтобы согласиться на безумное предложение Тео, она все же сохранила кое-какие остатки трезвости, чтобы выдвинуть несколько условий.

– Только без рук.

Тео медленно приблизился.

– Не знаю, насколько это возможно.

– Без рук, – повторила Энни со всей твердостью, на какую только была способна.

– Ладно. Без рук. Ниже талии.

Энни склонила голову набок.

– Никаких рук ниже шеи.

– Я совершенно уверен, что это нереалистично. – Остановившись напротив Энни, он мягко взял бокал из ее пальцев. Жест вышел у него до странности интимным, словно Тео расстегнул застежку ее бюстгальтера.

У нее возникло странное чувство. Она будто смотрела на себя со стороны, и ей нравилась эта полупьяная разбитная Энни.

– Или ты принимаешь мои условия, или забудем об этом разговоре.