Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина

– Так я его умолял, как тебя вот умоляю по-отцовски, чуть на колени не вставал, пожалел он меня.

– Слушай, я ведь не знахарь вам тут какой и не целитель наркоманов. Вовку взялся вытаскивать, потому что он не так долго на этой гадости сидел и потому что хоть и вонючий мажорчик, но еще не совсем пропащий пацанчик. Папу-маму и сестренку любит, есть что-то в нем еще светлое.

– Мой хороший, – уверял несчастный отец. – Хороший мальчик. Говорю же, учился замечательно, головастый, одаренный, добрый.

– Ладно, ты его привези, ничего обещать не буду, посмотрю мальчишку. И сразу условие: возьмусь я за сына твоего, не возьмусь, ты первым делом поедешь к Коле этому своему и передашь ему от меня: «Предупреждаю на будущее: не лечил я его Вову». Он поймет. И сам запомни на то же будущее: никого не лечу, хоть какие несчастные и убитые горем отец и мать у тебя в ногах валяться будут. Вовку принесло судьбой, вот и взял. Твоего посмотрим, чем принесло.

Да, видимо, тоже судьбой.

Парня, которого привез несчастный отец, звали Георгий, но почему-то все друзья и родные звали его Гешей. Ну, Геша так Геша – Георгия еще заслужить надо. У Геши процесс детоксикации проходил намного сложнее и дольше, чем у Вовы, – хилее физически он был. Это сейчас Гешка хоть и худой, но жилистый, поднакачанный, энергичный, а тогда синим цыпленком ходил, ветром качало. Очухавшись немного, парень сам изъявил желание остаться на заимке какое-то время и занял вечно вакантную должность помощника егеря.

И вот уже полгода живет тут.

А к сентябрю уедет – восстановился в институте, наладил отношения с родителями и семьей, но грозится Славину, что все каникулы намерен проводить в лесу. Василий Трофимович не против, парень головастый, сноровистый и на самом деле оказался хорошим помощником. Да и на глазах будет какое-то время, на всякий случай.

Вот такой наш егерь Славин человек непростой и даже где-то загадочный.

Мужики вернулись еще до сумерек.

Геша с Машей уж давно приехали из города. Пообедав и затопив баню, Геша повез Трофима Ильича домой в деревню – а надоело тому без дела, почитай, и так весь день прослонялся по заимке, а он хозяйничать привык, ну а уж коль мужиков-то и нет, так что тут сиднем сидеть, поди знай, когда еще придут, а у него дел дома хватает.

Уехали, одни словом. Маша поддерживала огонь в банной печи, Стеша сделала перерыв и пришла в кухню. Они Марией попили чай с медом и сладостями, с праздника оставшимися, и поболтали обо всем.

Первыми примчались Быстрый с Найдой, веселым лаем сообщив, что хозяин приближается, а за ними из леса на тропинке показались и мужчины.

– Надеюсь, вы не устроили вестерн? – весело встретила их Стеша.

– Ни, господь упаси! – искусственно испугался Славин. – Шуганули чуть-чуть, объяснили ребятам, что они неправы, штраф выписали, проводили на выход и передали по рации в райотдел данные, на выходе их и встретят для более содержательной беседы. Вот и все дела.

– Ладно, герои, – радовалась такому легкому исходу Степанида. – Баня уже протопилась докрасна, и ужин готов.

Парились отдельно – мужчины втроем, а девочки вдвоем. Сидели в предбаннике за столом с морсами и травяным чаем, смеялись, слушая рассказ мужчин, выдержанный в саркастическом стиле, о том, как они вышли на этих горе-охотников и как те обалдели от столь неожиданного появления – прямо картина маслом «Оторопь». Уговорили Славина рассказать про другие подобные эпизоды, вспоминали разные анекдоты на охотничью тему, пока не напарились до полной благости и не переместились в дом.

Поужинали, после чего Геша ушел к себе смотреть футбольный матч, а Славин с Машей и Степанида с Тимофеем, проигнорировав условности и никому не нужные попытки что-то скрывать про свои отношения, разошлись по комнатам, вернее, первая пара – в комнату Василия Трофимовича, а Стеша с Саргиным – в мансарду «на сеновал». Все решили, что надо бы лечь спать пораньше: завтра Степаниде вставать в пять утра, ну а мужчинам провожать ее и мальчишек, которых привезет сын дяди Миши, да и самим выходить следом за ними. Только в другую сторону, на охрану и проверку территории.

Тимофей никак не мог остановиться, оторваться от нее и все ласкал это горячее от желания шелковистое тело, доводя Стешу до полусознательного состояния, и она все шептала, ничего уже не соображая и умоляя прекратить эту сладкую пытку:

– Пожалуйста, Тим, пожалуйста…

Они оба практически сразу достигли вершины и долго потом приходили в себя, лежа совершенно без сил и способности хоть пытаться двигаться или говорить.

Тимофей решил, что Стеша заснула, и постарался осторожно переложить ее к себе под бок и накрыть их обоих одеялом.

– Я не сплю. Я просто ничего не могу, – проговорила она медленным ленивым голосом. – Что ты со мной сделал, мужчина?

– По-моему, удовлетворил, – довольно улыбаясь, выдвинул версию Саргин.

– Слишком постное слово для определения того, что я испытала и чувствую до сих пор, – возразила Степанида, устраиваясь поудобней возле него, и высказала свое женское восхищение вперемешку с претензией: – Ты бесподобный, офигительный любовник, Тимофей Саргин, лучший в мире и ужасно жестокий: так изводить женщину надо запретить законом.

– Зато как сладко в конце, согласись, – усмехнулся Саргин.

– Да, если она до этого конца доживет, – заметила Стешка.

– Устала? Хочешь спать? – спросил он заботливо, повернул голову и посмотрел на выражение ее лица.

– Устала, – подтвердила она. – Вместо костей и мышц желе. Спать не могу пока.

– Тогда, может, начнешь рассказывать о себе? А то вчера мы до этого пункта так и не добрались.

– Ладно, – согласилась Стешка. – Попробую, если не отключусь в процессе.

Начать историю жизни Степаниды надо бы не с папы, а с бабушек-дедушек. Особенно с той их пары, которая являлась родителями ее мамы.

С папиными родителями с точки зрения нормальной жизни все в порядке – обычная добротная семья, в которой царили любовь и прекрасные отношения. Не без проблем и трудностей, как в любой нормальной семье, тем более при таком неугомонном сыне.

Жили они в Крыму, в небольшом поселке по дороге между Ялтой и Севастополем. Папа Андрей Захарович Варсавин работал главным инженером жилищной конторы, а мама, Маргарита Анатольевна, – старшим администратором в большом и очень солидном ведомственном санатории крупного предприятия, расположенном рядом с их поселком, должность, которую сейчас назвали бы коммерческим директором, проще говоря, главным управляющим.

В распоряжении Геннадия Варсавина для проведения счастливого детства и серьезного пацанского взросления оказались великолепная природа, простор невероятный, практически неограниченная свобода летних каникул, замечательная компания друзей, в которой он был единогласно признан лидером и заводилой. Ну и внимание девочек, влюблявшихся в этого красивого, накачанного и не по годам крупного парня.