Воспевая утреннюю звезду - Мэрилайл Роджерс

Когда Брина занялась мелкими ранами на теле Вулфа, Ллис взяла на руки забеспокоившегося Каба. Ребенок был голоден. Хотя Ллис и не могла утолить его голод, она покачала его и спела ему старинную песнь утешения.

Пока женщины исполняли мистические песнопения непередаваемой красоты, а их руки без устали трудились, трое мужчин почтительно ждали. Адам все время следил за Ллис. Он не хотел, а может, и не мог отвести от нее глаз. Он все еще считал, что их разделяют невидимые стены, связанные с их верованиями, но не видел ничего плохого в том, чтобы наблюдать за нею на почтительном расстоянии. Его недоверие к заклинаниям друидов почти исчезло. Как он мог оспаривать их силу, если на его глазах их просьбы выполняются? Действительно, разыскивая Ллис, он сам стал орудием этих сил. И тем не менее, недоверие еще оставалось.

Вулф утверждал, что источником силы друидов является Бог, но не могло ли случиться, что этим источником был не Бог, а дьявол? Да, песни Ллис добрые и светлые, но каковы же должны быть песни колдуньи из монастыря? И если они действительно были двумя разными женщинами, не получили ли они свою силу из одного и того же источника? Опыт общения с женщинами в ранние годы жизни Адама утвердил его в сознании нескольких бесспорных истин: все женщины не достойны доверия и любви; им нельзя показывать, что ты раним или испытываешь боль. Как же удалось этой обольстительнице пробить защитную броню его сердца и похитить его?

Золотистые брови сердито нахмурились. Дискуссия по поводу источника силы друидов, которую он мысленно вел сам с собой, закончилась ничем. Однако вера в часть доктрин, на которых он был воспитан, была до некоторой степени подорвана. Он рисковал верой, которую разделял с двумя самыми близкими людьми, он испытывал угрызения совести и опасения, что мог бы разочаровать их. И эти опасения воздвигли между ним и голубоглазой красавицей новую стену. Янтарные глаза смотрели на девушку и не видели ее.

От ласковых прикосновений любимых рук Вулф потихоньку приходил в себя. Он узнал прелестное лицо загадочной колдуньи, много лет назад похитившей его сердце. Вот так когда-то он, открыв глаза, в первый раз увидел, что она лечит его раны.

Заметив, что зеленые глаза открылись и наблюдают за нею, Брина испытала такое облегчение, что по ее нежным чекам потекли тихие слезы радости. Она уже боялась, что он так и останется между жизнью и смертью, как Аня.

– Я тебя люблю… – Голос Вулфа был хриплым и очень слабым, он мог говорить только едва слышным шепотом.

Брина быстро приложила пальцы к губам мужа и велела ему молчать, но он чуть качнул головой и поцеловал лежавшие на его губах пальцы.

– Я должен… Адам…

Было ясно, что ему обязательно нужно поговорить с Адамом, несмотря на возражения жены. Брина поняла, что это очень важно, и ласково уступила. Она повернулась и повторила его призыв, который был так тих, что хмурый Адам его не слышал.

Адам подошел к раненому и, чтобы успокоить Брину, кивнул, соглашаясь поберечь силы больного.

– Для меня большое облегчение узнать, что мы добрались до тебя вовремя и что Брина уже творит чудеса, возвращая тебе силы.

Вулф с трудом улыбнулся в ответ.

– Я пойду приготовлю крепкий отвар. – Встав, Брина бросила суровый взгляд на мужа и на Адама. – Но когда он будет готов, ты выпьешь его весь, Вулф. Он будет тебе очень полезен: облегчит боль и усыпит.

– Хорошо, будь по-твоему. Адам улыбнулся.

– Я понимаю, что время разговора ограничено. – И немедленно переключил внимание на Вулфа. – Позволь мне сначала рассказать тебе то, что узнали мы.

Адам не стал тратить времени на рассказ о том, как он нашел Ллис, а сразу перешел к ее похитителям: епископу, двум колдуньям и Хордату, человеку, которому король доверил присматривать за своим непокорным сыном Саксбо. Он также сообщил, что подтвердились его худшие подозрения.

– Умоляю… – Вулфу каждое слово давалось с трудом, но он продолжал: – Защити… моих…

– Я клянусь тебе на распятии моего отца, что сделаю все, о чем ты просишь.

Адам тихо произнес слова клятвы и в подтверждение своих слов сжал слабую руку Вулфа. Поскольку Вулф ничем не мог помочь ни убитому гонцу, ни поправить дело с не доставленным вовремя предупреждением королю, Адам решил не перегружать его новыми проблемами: вполне достаточно было старых.

Хотя Брина уже стояла на коленях у постели мужа, Вулф хотел сказать кое-что еще:

– Мелвин… тебе понадобится…

– Хорошо. – Адам кивнул, взглянув на человека, который долгое время охранял своего господина. – Хороший кузнец понадобится нам, чтобы выиграть битву. Но я пришлю Седрика, он займет место Мелвина и будет тебя охранять.

Вулф еле заметно улыбнулся. Он слишком ослаб, чтобы говорить и был едва в состоянии выпить первый из множества приготовленных Бриной настоев.

Адам поднялся. Мелвин слышал их разговор. Он тоже поднялся. Оба они повернулись к Орму, терпеливо дожидавшемуся в тени:

– Нам пора отправляться!

Орм и не пытался скрыть своего облегчения, узнав, что они собрались уходить. В другой ситуации он сам подчинялся обоим, но сейчас лорд должен был выполнять его указания.

– Уже вечер. Солнце быстро садится. Вы и все ваши люди должны выйти из леса и быть в безопасном месте до того, как стемнеет, потому что эти негодяи нападают под покровом ночи и норовят ударить в спину.

Адам мрачно улыбнулся: он не мог не признать справедливости этих слов. Последние события лишний раз подтвердили это. В ночном лесу их подстерегала опасность. Лес стал прибежищем трусов и воров, которые боялись нападать на своих врагов при свете дня. Он кратко велел молодой колдунье немедленно собираться в путь. Несмотря на противоречивые чувства, которые вызывала в нем Ллис, сейчас он больше всего хотел видеть ее избавленной от таящихся в лесу опасностей.

Ллис передала Каба Брине и обняла их, прежде чем присоединиться к мужчинам. Она шла позади Орма, а Мелвин и Адам шли за ней. В глубоком молчании прошли они по каменному проходу и вышли из пещеры. День был уже на исходе.

ГЛАВА 14

– Пип, ты не понял!

В ласковых карих глазах Мейды дрожали слезы. Они с Пипом стояли в том углу дома, где хранились сухие травы. На матрасе Пипа, освещенном пламенем камина, увлеченно играла Аня. Игрушками ей служили фигурки из дерева, обвязанные лоскутками.

– Ты отвергаешь меня, потому что твой возлюбленный выше по происхождению? Значит, я недостаточно хорош для тебя? – гордость Пипа была задета. Несмотря на неуклюжую попытку девушки оправдаться, это был недвусмысленный отказ, и это затуманило разум молодого воина. – Однако многие были бы рады принять дар, который я тебе предложил.