Айрин, графиня из Бездны (СИ) - "Izzi Genius"

Прайбург был старейшим городом в королевствах, раньше него в Мисгранде построили только город императора. Семьсот лет назад люди пришли на эти земли и начали осваивать их. Но пробудилась Бездна, и оттуда выбрались тысячи чудовищ, которые разрушили всё, что построили люди. И когда остался лишь Лоретайн Светлый, Островная Империя в первый и последний раз вмешалась в ход событий и помогла людям. Множество тварей было убито, а оставшиеся отброшены обратно в Бездну. Её саму окружили цепью крепостей. Тогда и был построен Прайбург — город, связавший Лоретайн и крепости. Люди праздновали победу, а в это время Изнанка сумела заразить тьмой тех, кто жил по ту строну Мёртвого ущелья. Так появился Каз-Карак, Царство Кошмаров. Император и его легион остались защищать людей во внутренних землях и поклялись нести эту службу вечно. Кейсар — первый Император — выбрал семнадцать королей и разделил земли Мисгранда на семнадцать королевств. С тех пор прошло шестьсот лет. Короли правили, воевали и умирали. Семнадцать Королевств сменились на Королевства и Пустоши, а из Пустошей выросли Свободные Земли. Церковь Четырёх, опираясь на Императора и народ то угасала, то вновь набирала силу. В Митендории, сердце Королевств, всё было спокойно, лишь раз на троне сменилась правящая династия. Прайбург рос и укреплялся. Ни разу за свою историю не испытав войны, город постепенно забыл про стены, и без них сохраняя свой грозный и величественный вид. Из последней, Третьей стены, столица выросла сто тридцать лет назад. Прайбург называли вторым городом Мисгранда и первым городом Королевств. Миллион человек вмещали его дома и улицы. Старый замок королей был превращен в казармы стражи, где свободно помещались четыре тысячи солдат. Но и новый, Зеркальный Замок теперь был заброшен и уступил место загородной резиденции Ортенфлоу, в полудне пути от столицы. Река Райс, проходившая через весь город, всегда была наводнена кораблями, а городская гавань могла соперничать с морской в Визвотере. Прайбург был велик, он был сердцем королевства и это чувствовал каждый, кто ступал на его улицы.

Размеры Визвотера оставили Аури равнодушной, но Прайбург — другое дело. Статуи высотой в целый дом, колонны размерами с деревья в настоящем Лесу, площади такие широкие, что могли уместить половину Плесиля — всё это внушало трепет. Особенно Айрин потрясли мосты — казалось, что на них можно строить дома с обеих сторон. И прекрасные статуи в нишах дворцов — на весь Плесиль приходилось три, а тут только в одном здании их было больше десятка.

— Впечатляет? — спросил Тайрон, заметив волнение девочки.

— Очень!

— Так и должно быть. Это столица королевства, тут творится его история.

Тайрон и не представлял, как он прав. Оставив столичную ярмарку неделю назад, фермер не узнавал города — потому что история творилась прямо сейчас.

В Прайбурге всегда было неспокойно — миллион человек легко найдут повод для волнений — но с приходом нового мэра дела стали совсем плохи. Назначенный за родство с королевой, а не собственные способности, Йоркдейл быстро довел ситуацию в городе до критической. Стража стала вдвое меньше следить за порядком, и вдвое больше — за безопасностью уважаемых горожан. Судейские должности заполнили откровенные проходимцы. Цены росли, а доходы падали, и всякое возмущение объявлялось преступлением против короны. Чиновники, почувствовав свою безнаказанность, руководствовались в делах лишь корыстью. Властьимущих вдруг охватил азарт охоты, они будто бы ощутили вседозволенность и стремились ею воспользоваться. Все гадали, как долго продлится эта благодать, и никто не хотел упускать своего шанса. А те девять десятых горожан, кто платил за эти «шансы», проклинали мэра. Даже люди, стоявшие на второй ступени, чувствовали себя ущемленными и в опасности. Поражение в войне стало чертой. Король увеличил налоги, герцог, хоть и не понёс военных потерь, тоже решил увеличить доход. Взгляд его упал на Ярмарку. Тайрон, проскочивший одним из первых, ощутил на себе лишь первое увеличение пошлин. Но за ним последовали и другие. Торговцы, собрав делегацию, направились к Ратуше, где их схватили и бросили в тюрьму. Это лишь усилило волнения, и мэр приказал повесить десятерых арестованных. К тому времени по городу поползли слухи, что герцог и Совет хотят скупить продовольствие по дешёвке, чтобы зимой взвинтить цены, а торговцы на это не соглашаются и горой стоят за простой народ. Когда на верёвках закачались первые пять, толпа опрокинула стражу и отбила оставшихся. В то утро, когда Тайрон и Айрин выезжали с первого постоялого двора, шестьсот солдат окружили Ярмарку и начали арестовывать всех подряд, и продавцов, и покупателей. Вспыхнувший в суматохе пожар разгорелся и сжёг весь рынок, заодно забрав большую часть товаров и несколько жизней. Множество людей за три часа потеряли плоды трудов за год, а другие лишились свободы. Это всё лишь ускорило развитие событий. Вечером ко дворцу герцога явилась толпа горожан, требующая справедливости. Йоркдейл не стал тратить время на выслушивание их криков. Раздраженный событиями последних дней, он приказал разогнать толпу, а в случае сопротивления — стрелять без раздумий. Командующий стражей тоже не стал зря тратить время и приказал атаковать народ. У него было пять сотен солдат, а толпа насчитывала чуть больше трёх тысяч человек, поэтому стража одержала решительную победу. После первых же залпов толпа побежала, оставляя мёртвых и раненых, а солдаты бросились преследовать отступавших. Герцогу доложили о четырех сотнях подстреленных горожан, и ещё семистах, которых схватили и бросили за решётку. Герцог, обрадованный этими докладами, лёг спать. Но это было лишь начало. Всю ночь горожане провели в лихорадочной работе, и, проснувшись, город не узнал себя. Вдоль многих улиц натянули цепи и навалили баррикады. Повсюду ходили вооруженные группы людей. Огромная толпа окружила тюрьму с захваченными накануне и выкрикивала требования и угрозы. Они разбили лагерь прямо на улицах и стало ясно, что так просто они не уйдут. Йоркдейл, выслушав доклады, понял, что перегнул палку. Под ружьё были поставлены все стражники, возле мостов и тюрьмы усилили охрану. Несколько патрулей, отправленных в глубь города, вступили с горожанами с перестрелку. Расквартированным в городе солдатам королевской армии приказали оцепить районы на окраине. Городской Совет, понимая, что девять тысяч солдат и стражей не выиграют боя на улицах, умолял герцога послать королю просьбу о помощи. Герцог наотрез отказался. Весь день прошёл в стычках. Стороны, обозначив своё присутствие, готовились к настоящим боям. Ситуацию усугубляли отбросы, которые, увидев, как стража исчезает с улиц, вообразили, что настал их час. Горожане повернули своё оружие против них, и на улицах стали появляться самодельные виселицы. Вот в такой момент Тайрон и Айрин въезжали в город. Фермер ровным счётом ничего не знал об этих событиях. Разговоры с редкими встречными горожанами были слишком сумбурными и противоречивыми, чтобы разобраться в происходящем, а обращаться к вооруженным группам, вышагивающим по улицам, Тайрон боялся. Горожане в своих речах винили мэра, солдат, Совет, торговцев, налоги, оборванцев и даже самого короля. Приехавшим оставалось лишь внимательно осматриваться в наступающих сумерках. Район, по которому они ехали, был благополучным, однако и его затронуло эхо беспорядков.

Наконец, заметив группу солдат, расположившихся вдоль улицы, фермер рискнул к ним обратиться.

— Не подскажете, как добраться до Старого Города? — спросил Тайрон.

— С удовольствием, господин — поднялся один из тех, что сидели у стены — Значит, смотрите. Езжайте вдоль правой стороны и через пару кварталов увидите особняк с белыми башнями. Перед ним свернёте направо — там такая широкая улица с деревьями, называется Вторая Торговая. По ней до самого конца — упрётесь в набережную. И вдоль…

— Не слушайте его — перебил рассказчика другой солдат — На Второй Торговой сегодня был бой, и сейчас её держат "мясники" и солдаты шевалье Эскела. И те, и другие вас живыми не пропустят.