Черно-белая война - Игорь Ковальчук

– То есть по всем признакам получается, что похищение представителей клана Мортимер черными магами спровоцировано Блюстителями Закона, – подвел итог Мэльдор. – Но зачем им это нужно?

– Причин должно быть несколько, Мор. Из-за одной неприязни затевать подобное масштабное мероприятие слишком накладно. Видимо, это как-то связано с объявленной Программой генетического преобразования. Возможно, с нашими деньгами… Ты знаешь, что все счета Мортимеров были арестованы?

– Нет. Понятия не имею. Да и пожалуйста, у меня на счете, по-моему, сто двенадцать кредов, остальное в деле. Деньги должны крутиться.

– То же самое почти у всех наших. Но клану законников об этом ничего не могло быть известно. Они могли рассчитывать на большой куш. Впрочем, уверен, это еще не все. Полагаю, клан законников рассчитывает на установление своей власти.

– Да они и так фактически…

– Нет-нет, – возразил патриарх. – Отнюдь. Их сдерживает Совет и конституция.

– Ты хочешь сказать, что Блюстители Закона собираются отменить конституцию?

– Я могу сказать только одно: Асгердан дал законникам слишком много власти, и эта власть вскружила им головы. Теперь они захотели большего.

– Похоже, Бомэйн совершенно позабыл, кто он такой, – процедил Мэльдор. – По всем законам их клан может только следить за соблюдением законодательных норм. А они уже берутся писать свои законы.

Мэрлот ответил ему задумчивым взглядом.

– Полагаю, сам Бомэйн тут ни при чем. Он уже давно не принимает участия в клановых делах. Всем заправляют его пятеро сыновей.

– Но что же делать?

– Надо думать.

Через пару дней Мэльдор Мортимер появился и в замке Рикардо Алзара. Он вышел из портала на желтом песке побережья и тут же почувствовал колебание воздуха вокруг. Разумеется, дело было не в ветре, ветер таким не бывает. Здесь, конечно, действовали защитные заклинания, и их следовало принимать в расчет. Молодой юрист сконцентрировался и попытался найти, где именно находятся сенсоры заклинания. Нашел, накинул на них петельку своего заклинания, на этот раз иллюзорного, и представил вместо себя недоумевающего, топчущегося на месте маленького моржа, который, покрутив головой и проревев какое-то моржиное ругательство, зашлепал ластами в сторону моря. Магические сенсоры внимательно проследили, как он скрылся в море, и дали отбой. Мэльдор тем временем поднимался по лесенке, ведущей на террасу.

Он прошелся по множеству переходов – замок был ему незнаком, но избежать встречи с хозяевами удалось без особого труда, поскольку их было всего двое на огромный замковый комплекс – Ринальдо не попался ему, а от Рикардо он спрятался за колонной. Потом обошел еще одну террасу, широкую и уставленную мебелью, и, не зная, куда еще податься, поднялся на верхнюю галерею.

Руин сидел на полу, вытянув перед собой руки и, закрыв глаза, едва заметно шевелил губами. Он вытянул руки, пальцы его, казалось, ощупывали что-то невидимое, а в ответ видоизменялся камень винтовой лестницы в пяти шагах от него. Перильца вытягивались, ступени становились уже, а вокруг несущего столба завился тонкий стебель. Он, словно живой, покрылся листьями и мелкими цветками. Потом цветки исчезли, но зато листва еще больше сгустилась, а на перилах появились кое-где разбросанные гирлянды. Такой лестница производила восхитительное впечатление, но Руину что-то не понравилось. Он уничтожил гирлянды, потом и стебель вокруг несущего столба, и открыл глаза.

– Привет, – сказал Мэльдор. – И ты плевать хотел на блоки? Это по-мортимеровски.

– Привет! – Его сын вскочил на ноги так легко, будто ему помогала магия. – Рад тебя видеть. Какими судьбами?

– Так, мимоходом. Я, собственно, хотел поинтересоваться, все ли в порядке?

– Все в порядке. Моргана в библиотеке.

– Ее никто не обижал?

– Да нет. Если не считать неуклюжих ухаживаний со стороны Рикардо Алзара.

– Рикардо Алзара? – удивился Мэльдор. – Откуда он здесь?

– Это его замок, – невозмутимо ответил Руин. – А ты не знал? Насколько я понимаю, он уже давно тут живет. Поссорился с родственниками и поселился здесь.

– Нет, не в этом! – громко ответил его отец. – В том, что Алзара (если ты, конечно, ничего не напутал, и это действительно он) является гражданином Центра. Его поведение может быть расценено как… – Мэльдор сжал кулак и на миг замолчал. – Неважно. Мне нет дела до этого молодого человека. Я хотел спросить – ты не видел Дэйна?

– Дэйна? Конечно, видел. Он регулярно наведывается к нам на ужин. Видишь ли, он не смог перебраться через границу, и… Ну и продолжает беситься на Черной стороне.

– Но здесь же опасно!

– Для моего младшего брата одинаково опасно где угодно. А здесь он, по крайней мере, сыт.

– А когда он не ужинает у вас, где он ест?

– Полагаю, он везде найдет приют. Ты знаешь, гремлины любят его настолько же, насколько ненавидят люди.

– Не все люди его ненавидят.

– К тому же у него была возможность перебраться на Белую сторону. Но он ею не воспользовался.

– Интересно, почему?

– Наверное, у него есть собственное, очень ясное представление о том, что он должен сделать для своих родственников. Говорят, за ним гоняется уже изрядное количество черных магов, которым он успел так или иначе нагадить. Скоро плата за его голову превысит ту, которую обещают за Мэла… Кстати, не знаешь ли, что с ним и где он?

– Знаю. Он в клановом убежище, сидит там по приказу патриарха. Мэрлот решил, что так будет лучше.

– А я все удивлялся, почему он не является спасать Моргану. Думал, может, в плену или погиб.

– Нет, к счастью. – Мэльдор помолчал.

– Ну и замечательно… Послушай, неужели ты рискнул появиться на Черной стороне только затем, чтоб спросить про Дэйна?

– На самом деле нет. – Мэльдор легко улыбнулся в ответ. – Я здесь не только для этого. Я нашел еще одну нашу родственницу. И, хотя ее держат взаперти в подвале, по моим прикидкам не так уж трудно будет выручить ее. И, что самое главное, ее исчезновение не будет сразу же замечено.

– Значит, началась операция по возвращению Мортимеров в Центр?

– Сказано неуклюже, но точно. Впрочем, она началась в тот день, когда патриарх узнал, где находится хоть кто-то из его потомков. Первой была Эльга. Впрочем, после гибели Гаэлли мероприятие было форсировано.

– Гаэлли – это моя дальняя родственница? – осторожно осведомился Руин. За двадцать лет он не успел выучить всех своих родственников и лишь потому не испытал горя при известии о гибели одного из них. Впрочем, сердце у него сжалось, и, уже задав свой вопрос, он о нем пожалел. Пожалуй, вопрос был не слишком тактичен.