Новое открытие древней Африки - Бэзил Дэвидсон

Тем не менее у городов побережья, очевидно, всегда были свои поставщики из внутренних районов. Сведения о торговле, содержащиеся в «Перипле» и других, более поздних источниках, дают основание полагать, что прибрежные поселения и города поддерживали более или менее постоянные торговые связи с соседними материковыми государствами. На побережье Кении найдены глиняные черепки, относящиеся к XIV веку и даже к более раннему периоду. Эта керамика по стилю напоминает керамику Зимбабве и Мапунгубве. Средневековая Килва – величайший торговый и транзитный центр побережья – находилась на противоположном конце древнего караванного пути, который шел в глубь Африки, к району Великих озер, а может быть, и дальше.

Только сейчас археологи начали исследовать связи между побережьем и внутренними районами. На всей огромной территории, которая простирается за побережьем, от Сомали до Мозамбика, имеется множество важных свидетельств существования здесь древних поселений городского типа, жители которых были весьма изобретательны в использовании камня как для террасирования склонов, орошения и сохранения почвы, так и для сооружения жилищ. Они добывали железо и другие металлы и обрабатывали их для собственного потребления и на экспорт. Они выращивали скот и собирали огромные урожаи зерновых. Возможно, именно южного правителя этих «зинджей» – ваклими – так блестяще описал аль-Масуди тысячу лет назад.

Ответвления этой азанийской цивилизации, встречающиеся во многих местах, правда в весьма неясной форме (особенно в Кении), и указывающие на тесное родство общественной структуры и техники добычи руд, изготовления посуды и выделки железа, мы находим на огромной территории от южных долин Эфиопии до высоких стен Зимбабве и набитых золотом погребений в Мапунгубве.

Древние дороги Кении

Следы средневековой цивилизации Восточной Африки быстро исчезают в результате роста населения и развития сельского хозяйства. Лишь некоторые ученые попытались подробно рассказать о том, что осталось или оставалось еще несколько лет назад. В 1932 году Уилсон открыл три основных района террасного земледелия в Танганьике: вокруг озер Натрон и Эйяси на севере, около границы Кении; на востоке между Киласа и Кисаки; на юге неподалеку от Иринга, у верхней оконечности озера Ньяса. Он отмечает (подобное заключение можно сделать также в отношении Дарфура в Эфиопии), что террасирование склонов до сих пор практикуется некоторыми племенами, которые и прежде обитали в этих районах. «Средняя ширина вершин террас, – писал Уилсон о Танганьике, – примерно фут. Возможно, что раньше она составляла около трех футов, а расстояние между террасами – также три фута». В те времена существовало много выровненных дорог, которые, как правило, были шириной от десяти до двенадцати футов. Когда строители дороги натыкались на холм, они сравнивали его с землей и утрамбовывали почву. Самая длинная из этих азанийских дорог, как считает Уилсон, связывала северную часть озера Ньяса через Аберкорн в теперешней Северной Родезии с Аруша и Найроби в «белых нагорьях» Кении. Возможно, она тянулась с севера на юг на 500-600 миль и лежала примерно в 200-300 милях от побережья. Уорсли и Румбергер также сообщают о некоторых следах древней дороги или чего-то напоминающего ее между Ирингой и озером Ньяса. Один из участков этой дороги шириной около девяти футов, «по-видимому, выровнен и по краям обложен мелкими камешками».

«Расположение этих дорог, – по мнению Уилсана, – дает основание говорить о системе коммуникаций, которые связывали Север с Югом и проходили восточнее Великих озер. Но нигде мы не встречаем следов коммуникаций, которые бы шли к побережью». Тем не менее связи с побережьем, по-видимому, существовали, и сходство керамических изделий Малинди и Зимбабве подтверждает это. В районе дорог еще не проводились кропотливые археологические раскопки, хотя в последнее время правительство Танганьики стало проявлять интерес к этому важному вопросу.

По мнению Хантингфорда, больше всего древних развалин имеется в Кении, в тех районах нагорья, которые заняты сейчас европейскими поселенцами. Здесь, на цветущих равнинах Транс-Нзойя, Уазин Пишу, Керичо и Лайкипия, по всей видимости, обитал многочисленный народ, создавший поселения с каменными постройками различного типа. Хантингфорд делит все постройки древней Кении на пять категорий: каменные ограды, хижины, могильные холмы или пирамиды, «линейные земляные сооружения» и оросительные каналы.

Каменные ограды образуют, как правило, замкнутый круг; сооружены они способом сухой кладки. Они варьируют от небольших сооружений до двойных оград диаметром примерно в 60 футов. Ученый обнаружил, что кое-где делались попытки сложить круглые хижины. «Под термином линейные земляные сооружения, – продолжает он, – я подразумеваю дороги, а также постройки, которые больше всего напоминают траншеи. В Кении и Танганьике дороги в некоторых местах выровнены, в других проходят по холмам, выемкам, в третьих пересекают болотистые районы в виде насыпей, похожих на железнодорожные». На одной из таких древних дорог в Уазин Пишу Хантингфорд обратил внимание на выемку шириной 14 футов и насыпь высотой 7,5 фута. В целом ширина дороги составляла 15 футов.

«Ирригационные сооружения – это каналы, террасы и стены. До сих пор древние каналы удалось обнаружить только в Нанди (Кения). Из известных мне каналов лучший имеет на протяжении последних 100 ярдов глубину 5 и ширину 3 фута. Искусственное орошение при помощи таких каналов, часто значительной длины, все еще практикуется племенем сук в Маракете в западной части долины Рифт». Хантингфорд считает, что «это племя находится на слишком низкой ступени развития, чтобы разработать такую систему самостоятельно; скорее всего, она досталась им по наследству от азанийцев».

Можно привести и другие свидетельства такого рода, хотя они еще полностью не собраны и не изучались систематически. Уотсон указывал еще в 1928 году, что многие колодцы «высечены в известняке и достигают в глубину от 16 до 40 футов». Такими колодцами до сих пор пользуются жители Северной Кении. Некоторые пастушеские племена Африки кое-где роют подобные колодцы и по сей день, хотя искусство их бурения зародилось в отдаленном прошлом и составляет другую важную черту технических достижений «азанийцев».

Сообщение Уотсона заслуживает внимания еще по одной причине: в нем освещается и другая сторона эволюции – эволюция отношения Европы к этим следам древней африканской цивилизации. «Ученые разделились на две группы, – пишет Уотсон. – Первая группа считает, что пирамиды и колодцы появились в результате вулканической деятельности или вследствие продолжительных тропических потопов. Другая труппа относит их к остаткам древней цивилизации...»

Победа осталась за второй группой. «Существует немало археологических свидетельств, – писал Фошбрук о Танганьике через четверть столетия после сообщения Уотсона, – указывающих, что когда-то в прошлом на этих равнинах жили оседлые земледельческие племена железного века». Эти племена пробурили колодцы, построили древние дороги в Восточной Африке и путешествовали по ним.

Азанийская история

Об этих «оседлых земледельческих племенах железного века» – «азанийцах», как называет их Хантингфорд, вводя в употребление термин древних греков, – напоминают сейчас развалины каменных поселений и городов, террасированные склоны, оросительные каналы, дороги, рудники, кузницы, пирамиды и наскальные рисунки. Но вся эта масса свидетельств дает нам немного и не позволяет познакомиться с азанийцами поближе.

Были ли эти племена древними поставщиками городов побережья? Возможно и даже вероятно, но сведений о торговле на побережье сохранилось очень немного, да и те исходят от людей, стремившихся к единоличному контролю над ней. Когда европейцы впервые появились на побережье, им нетрудно было понять, какое значение придают монополии на торговлю с внутренними районами прибрежные народы, особенно суахили. Уже издавна между ними поддерживались постоянные торговые связи, о чем мы можем судить из «Перипла», а в ходе обмена прибрежные народы, естественно, накопляли все больше сведений о своих поставщиках.

Отсутствие данных о жизни народов внутренней Африки в период, когда велась интенсивная торговля через Индийский океан, вовсе не означает, что их не надо искать. Это был период развития культур железного века в Восточной и Юго-Восточной Африке. Азанийская цивилизация при всей ее загадочности была современницей Зимбабве в эпоху его расцвета. Судя по керамике, она даже поддерживала с Зимбабве торговые связи. Но жители побережья предпочитали умалчивать о том, что они знали, и только на юге, там, где цивилизации железного века были более мощными и, возможно, более развитыми, завеса спадает, и перед нами открывается много интересного и достоверного. Хантингфорд предполагает, что земледельческие цивилизации Кении и Танганьики, представители которых строили каменные дома и использовали металлы, зародились примерно в 700 году до н. э. или немного раньше. Эта дата, по всей вероятности, является неточной и не только потому, что она не подкрепляется свидетельствами. Дело в том, что большая культура Восточной Африки сформировалась в результате длительного процесса, а не какого-то отдельного события или даже ряда событий. Вероятно, ее формирование связано с движением народов с севера. Что представляла собой азанийская цивилизация, можно понять, обратившись к южной Эфиопии, где племена консо и каффа до сих пор сохранили некоторые свойственные ей обычаи и нравы. «Мы можем предполагать, – заявил Хантингфорд, – что цивилизация, которая расцветала в районе Рога Африки в течение первых семи столетий нашей эры» (и которая, добавим мы, без сомнения, многое заимствовала у сабеян, аксумитов, у жителей Мероэ и народов среднего Нила), «была разрушена исламом. Ее создатели ушли на юг через Кению (куда ислам никогда не проникал), а сама она прекратила существование между XIV и XV веками или несколько раньше». Устная история не спорит с этим утверждением. Если в преданиях племен Западной Африки часто содержатся ссылки на их восточное происхождение, то в легендах Восточной Африки столь же часто ссылаются на северное происхождение. Разумеется, и там и здесь легенды содержат лишь крупицу правды. Культура никогда механически не переносилась из одного места в другое. Если многие идеи и приходили к азанийцам с севера, то здесь их в свою очередь модифицировали, приспособляя к местным условиям. У Энгаруки, возможно, есть какое-то родство с Эфиопией в смысле общности технических навыков, и тем не менее мы можем смело сказать, что эти районы резко отличались один от другого. Приблизительно сходный процесс трансформации чужой культуры происходил в Восточной Африке. Ведь точно так же Северная Европа заимствовала у Средиземноморья идеи и технические достижения в эпоху железного века. И здесь и там это было не простое копирование, а взаимосвязь.