Увлекательное приключение - Барбара Картланд

Лорд Линк сидел молча, слушая ее. Когда она закончила свой рассказ, он в волнении стукнул себя кулаком по колену.

— Бог мой! — воскликнул он. — Что-то в. этом роде и подозревал сэр Бенджамен, и он не ошибся! Нужно как можно быстрее отправить гонца в Лондон. Интересно, что скажет на это Уолпол? Даже мой почтенный дядюшка будет потрясен! Единственный вопрос заключается в том, успеют ли их вовремя предупредить?

— Вы забываете, — сказала Вентура, — что донья Алькира должна еще получить согласие королевы!

— По крайней мере, это дает нам некоторый перевес во времени, — согласился лорд Линк, — Но как только она получит это согласие, испанские корабли направятся в Средиземное море!

Он наклонился и взял Вентуру за руку.

— Спасибо вам, Вентура, — сказал он. — То, что вы узнали, возможно, не только сохранит для Англии Гибралтар, но и спасет весь мир от испанского владычества!

Он с удовлетворенным видом откинулся на подушки, но потом быстро спросил:

— Они не могли заподозрить, что их разговор подслушивают?

Вентура покачала головой.

— Откуда им было знать о потайной комнате или о том, что там кто-то прячется?

— Это поразительно, что вам удалось обнаружить потайную дверь, — заметил лорд Линк. — Как вы догадались о ее существовании?

— Думаю, мне просто повезло, милорд, — уклончиво ответила Вентура.

Девушке не хотелось сейчас обсуждать с лордом Линком ни услышанный от отца рассказ, который помог ей найти потайную дверь, ни обнаруженный ею портрет матери.

На время Вентуре хотелось забыть о своих собственных проблемах, хотя она и понимала, что рано или поздно ей придется ими заняться.

По крайней мере, лорд Линк был очень доволен. Она смогла раздобыть для него те сведения, которые были ему так нужны. Она отплатила ему за его доброту и даже некоторым образом искупила свою вину за то, что так долго обманывала его.

Сидя в карете, ехавшей через парк по направлению к королевскому дворцу, девушка чувствовала, что у нее кружится голова от счастья, так как теперь ей наконец стало известно, кто она такая. Старая дама, которую она встретила в той залитой солнцем комнате, оказалась ее собственной бабушкой! Вентура узнала также, что ее мать была старшей дочерью герцога Каркастилло, которая сбежала из дому, так как ей не позволяли выйти замуж за нищего шотландца, изгнанного из своей страны и нашедшего приют в Испании.

Однако, подумала Вентура, одного знания мало. Гораздо труднее доказать все это.

Вдовствующая герцогиня узнала ее и даже вначале приняла за свою собственную дочь. Но из разговора с ней Вентура сделала вывод, что старая дама во многих отношениях уже утратила чувство реальности. Она хорошо помнила события прежних лет. Ей казалось, будто ее дочь только вчера сбежала с рыжеволосым графом Кинбрейсом. Она вполне связно рассказывала о том, в каком отчаянии был маркиз де Торре Нуэва, с которым Анна Луиза была официально помолвлена, как сердит был сам герцог Каркастилло и как постепенно этот гнев сменялся беспокойством и отчаянием, когда все его попытки найти свою старшую дочь не увенчались успехом.

Когда же речь заходила о настоящем, герцогиня начинала путаться и сбиваться. Она не помнила, как звали короля и королеву Испании, а о донье Алькире говорила так, будто та все еще была маленькой девочкой. Вентуре даже стоило немалого труда убедить герцогиню, что она ее внучка, а не дочь. Однако после разговора со своей бабушкой Вентуре стало понятно, почему донья Алькира желала ее смерти.

Наконец карета остановилась у ворот королевского дворца, и девушка с трудом оторвалась от своих мыслей. Лорд Линк, молчавший до сих пор, произнес:

— Мне лучше сразу же отправиться к сэру Бенджамену. Вас я оставлю здесь, поскольку считаю, что вам лучше не встречаться с ним. Я передам ему все, что вы мне рассказали, и попытаюсь убедить, что ему нет необходимости лично встречаться с вами. Это будет не просто, но мне вовсе не хочется объяснять, почему сэр Родерик Лейн, о котором упоминал в письме мои дядя, вдруг стал Иеном Кэмероном. Я не хочу также, чтобы ему показалось странным, что мистер Кэмерон больше похож на испанца, чем на англичанина. А больше всего я боюсь, как бы он не заподозрил правду, обнаружив, что этот самый мистер Кэмерон обладает весьма привлекательной и несколько женоподобной внешностью.

— Да, да, конечно, вы правы! — поспешно ответила Вентура.

Лорд Линк улыбнулся ей.

— Не думайте, что я не испытываю к вам должной благодарности или пытаюсь приуменьшить ваши заслуги. Просто считаю, что вам лучше не попадаться на глаза сэру Бенджамену.

— Я и не собиралась этого делать, — сказала Вентура.

— В таком случае отправляйтесь наверх в наши комнаты и, ради всего святого, постарайтесь за время моего отсутствия не впутаться еще в какую-нибудь историю! Если вам страшно, Запритесь на задвижку или попросите Симона составить вам компанию.

— Со мной все будет в порядке, — заверила его Вентура.

Она вышла из кареты и улыбнулась на прощание лорду Линку. Он приказал кучеру отвезти его в английское посольство, и карета снова тронулась с места.

Очутившись в своей спальне, Вентура подошла к окну и устремила взор на залитый солнечным светом сад, но она ничего не видела перед собой. В памяти ее всплывали события минувших лет, и постепенно все то, что казалось ей необъяснимым и непонятным, становилось на свои места.

В одном девушка была совершенно уверена — ее мать ни разу не пожалела о том, что сбежала из дому. Вентура вспомнила бедный маленький домишко, в котором они жили. Им приходилось считать каждую песету. Они часто голодали, их одежда скорее напоминала лохмотья, и в то же время Вентура твердо знала, что ее мать не променяла бы это нищенское существование на ту роскошь и великолепие, от которых она в свое время отказалась. Она любила человека, с которым связала свою судьбу, и он любил ее с такой преданностью и самозабвением, что каждая жертва, которую они приносили во имя этой любви, становилась для них источником радости.

Теперь Вентуре стало понятно, почему последними словами ее матери были: "Отправляйся в Мадрид". Она хотела, чтобы ее дочь сделала то, что не успела сделать она сама, — хотя бы отчасти загладила ее вину перед родителями и облегчила их страдания.

Ее мать, очевидно, сама намеревалась вернуться в Мадрид. Но она никогда не говорила ни о каких письмах. Теперь Вентура догадывалась, что должно было содержаться в этих письмах. Но ей так и не удалось их найти, несмотря на все старания. Быть может, ее мать ошиблась? Быть может, она только собиралась написать эти письма, а перед смертью рассудок ее помутился, и ей показалось, что она уже сделала это?