По Северо-Западу России. Том I. По северу России - Константин Константинович Случевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Создав эту замечательную церковь, Строгановы богато одарили ее. Превосходны многие шитые образа, между которыми имеется несколько экземпляров с изображением того, как Качалов[12] зарезывает царевича Димитрия, душа которого — в виде дитяти — вылетает из него; самобытны такие же шитые изображения Благовещения: Ангел благовествует Богоматери, а в утробе её уже обозначен Св. Младенец. Перечислить все редкости собора невозможно. Очень любопытен складень, сделанный из доски с гроба митрополита Петра, с изображением на нем, между другими святыми, Василия Блаженного, осеняющегося двуперстным знамением. В подвальном помещении собора хранятся остатки от воска и саней Строгановых: на коже, почти ободранной, тисненные изображения козерогов, львов, и т. п. Подвал церкви состоит из отдельных палат, разной величины, совершенно темных, соединенных узкими проходами, с кольцами и засовами, служивших, видимо, и темницами, и казнохранилищем.
Сольвычегодский собор, на берегу пустынной, далекой Вычегды, окруженный малонаселенными лесными пространствами, нетронутый радетелями мишурного блеска в церковном благолепии, составляет явление совсем исключительное. Его, высящегося в темени и ветхости годов, следует беречь, как зеницу ока, и тем обиднее было узнать, что несколько времени тому назад совершенно частному человеку проданы были три из древних икон собора. Так ли это — и кто дал на это право? Ведь это двойное святотатство.
Совсем иное впечатление дает обзор мужского Введенского монастыря, основанного в 1568 году; в нем живут теперь только четыре монаха. Внутри кажется он и пуст, и бел, и негармоничен, и иконы-то его почти все без риз и оглавий, но зато наружность — одна из типичнейших и лучших, дошедших до нас в полной неприкосновенности. Это как бы огромный не то куб, не то четырехугольная башня, в четыре яруса окон. Пять куполов высятся над ней, а маленькая, гораздо позднее пристроенная, колоколенка робко жмется внизу, не достигая их почтенной вышины. Эта кубическая, по-видимому, бесформенная масса, оживлена тем, что имеет дробные карнизы и балюстрады; что она опоясана сверху и снизу по обходу невысокими, плоскими кокошниками; что посредине четырех фасов, наверху, на выступах, поднимаются, будто висят на воздухе, небольшие воротца-фронтончики, покоящиеся на витых колонках; что по нижним частям строения виднеются колонки коринфские, и что, наконец, здание не обелено и прочная кирпичная кладка, потемневшая от времени, придает ему тот спокойный, приятный колорит, который присущ древности и которого никакая краска не заменит. К несчастью, здание это не ремонтируется; портик его весь в трещинах и уже погнул не совсем прочные железные связи, его поддерживающие, до невозможности; пройти под ним, казалось, небезопасно: ступеньки покосились, потрескались, и в расщелинах плит растет трава и мох.
Обозрев Введенский монастырь, путники прошли в соседнюю с ним церковь Бориса и Глеба; от той церкви, в которую в 1570 году царь Иоанн пожертвовал два колокола, нет более и следа; нынешняя церковь — конца XVIII века.
Русская древняя архитектура. Введенский монастырь в г. Сольвычегодске, в его первоначальном виде (1688 — 1696).
В недалекой от неё Воскресенской церкви висит «всполошный колокол», тоже пожертвованный Иоанном. Предание гласит, будто это — знаменитый вечевой колокол и пред ссылкой сюда был, по приказанию царя, высечен. В народе существует вера в целебную силу таинственного колокола: больного ребенка держат под ним и звонят два-три раза; колокол достаточно велик, чтобы звуком своим произвести в положенном под него ребенке некоторую реакцию. Существует здесь поверье, что веревка от языка этого колокола способна устранить бесплодие женщины.
Из Сольвычегодска пароход ушел во втором часу дня. День был необычайно жаркий; солнце палило. Спустившись по Вычегде, путники осмотрели стоящий при впадении её в Двину Котлас, который, как выше сказано, является теперь конечным пунктом волго-двинского пути в виде пермь-вятка-котласской железной дороги, сооружение которой уже намечено. Посещены были обе церкви Котласа, и вслед затем, переехав на противолежащий берег Двины, путники присутствовали при рыбной ловле, причем пойманы были всякие представители местной рыбы, кроме стерляди и налима. Часа чрез два пути, в девять часов вечера, налетел сильный совершенно неожиданный шквал, и термометр упал сразу до 4°. Поверхность Двины подернулась пестрой порывистой зыбью, запрыгали по волнам зайчики, и низко-низко пригибались к воде прибрежные ивняки, похлестывая своими острыми, длинными листьями по неспокойным водам.
По древнему Заволочью.
Северная Двина от Сольвычегодска до Холмогор. Мифическое и историческое. Долгая борьба. Сийский монастырь. Его исчезнувшие древности. Преступные подмалевки. Воспоминания о Филарете Никитиче Романове.
Довольно однообразный путь по Двине невольно обращал мысль к прошедшему, к очень отдаленным временам, — некоторые исторические воспоминания о Двинской стране будут нелишними.
Среднее течение Двины, по которой плыл пароход, и где — как это ни странно — не встретилось ни одного города до самых Холмогор, уже восемь веков тому назад было далеко не безлюдно. Тут, в этих беспредельных равнинах так называемого Заволочья, с XI века воевали новгородцы, будучи и ратниками, и купцами, и друзьями, и грабителями одновременно. Почему называлась эта страна Заволочьем? Название идет, вероятно, от слова «волок», т. е. такого места между двух рек или озер, где ладьи должны были переволакиваться; другие думают, что название дано вследствие того, что страна была точно «обволочена» лесами и туманами. Первое вернее, второе поэтичнее.
Совсем не ошибочно будет сказать, что Север наш, так странно дремлющий теперь, оживился гораздо ранее центра; если он опоздал против нашего Юга, чтобы явиться на историческое поприще, то, тем не менее, внимание на него было обращено давным-давно. Кто не знаком с именем древней исчезнувшей Биармии, с описанием страны Гипербореев по Геродоту, Тациту, Нестору? Здесь на Севере жили мифические Гипербореи, за бесконечными равнинами, за Лукоморьем. Тацит описывает эту страну, как страну охоты, и говорить о туземцах, что «безопасные от людей, безопасные от богов, люди этих стран достигли самого трудного — отсутствия желаний». Легенда сообщает, будто рай земной находился за северными горами, и что новгородцы «видали его»
Город Ункрад византийских историков — скорее всего Холмогоры. Нечто близкое ко всему сказанному сообщают сказания скандинавские. Фантазия изображала эти страны достоянием ужасов и чародейств. Несомненно, что еще в IX веке приходили в Биармию и Кириаландию
