Темный ангел. Перед рассветом - Макс Коллинз

— Вы мне это говорите, — сказал Дэвис. — Он сломал ключицу моему шурину.

— Но никто не нашел этого парня, — сказал Раш, — и, вы мне поверьте, полицейский департамент искал в каждом проклятом углу.

— Они все еще ищут? — спросил Лайдекер.

Раш пожал плечами и покачал головой; Дэвис тоже.

— Тогда, — сказал Лайдекер, вылезая из кабинки, — давайте убираться отсюда и возобновим поиски.

Следующие 6 часов Лайдекер провел с Рашем и Дэвисом. Показывая фотографии Сета, предлагая щедрые взятки любому, кто знает что-либо о Зорком, нищим, безродным крысам которые встречались на пути двух детективов, искали стукача (и они встретили нескольких), но без успехов. Он ехал на заднем сиденье машины не имеющей опознавательных знаков, пока они колесили по городу.

— Какого дьявола такое возможно? — наконец спросил Лайдекер. — Этот сукин сын Зоркий работает в этом городе годы… и никто ничего не знает?

Раш, ехавший спереди, ухмыльнулся в зеркало своему пассажиру.

— Вы хотите, чтобы я сказал «я же говорил», не так ли?

Лайдекер воздержался от ответа и задумался. Наконец он сказал, — Возможно мы начали не с того конца.

— Вы знаете путь, который мы не пробовали? — спросил сидящий за рулём Дэвис.

— Думаю да. У этого замечательного молодого человека, которого мы ищем, есть проблема со здоровьем.

— Какая именно? — спросил Раш.

Конвульсивные припадки. Единственный препарат, которым можно контролировать симптомы — триптофан. Он не подотчетен, но парень стремясь не привлекать внимание будет покупать его на чёрном рынке, как бы то ни было… Есть идеи, где в вашем честном городе можно найти подобное?

И вновь детективы переглянулись, затем кивнули.

— Сядьте и расслабьтесь, полковник, — сказал Дэвис. — Это в другой части города, и добираться туда мы будем около часа.

По дороге Дэвис объяснил, что парень, к которому они набравляются дважды за последние три года попадался на продаже запрещенных препаратов.

— И почему он на свободе?

— Парни чертовски боятся Джонни Кохрана.

Лайдекер улыбнулся их жаргону. Они бы удивились, если бы узнали, что в истории действительно был некий Джонни Кохран, еще до Импульса.

Лайдекер спросил:

— Как его имя?

— Джохан Бриант.

Незаметная машина наконец остановилась около добротного загородного дома, построенного в стиле ретро-ранчо, ставших популярными среди богачей в последнее время. Вся улица была застроена домами, которые вероятно продавались по семизначным ценам.

— Отличное логово для наркодилера, — сказал Лайдекер.

Идеально подстриженный газон был признаком здешних окрестностей.

Раш произнес:

— Мы определенно в рассаднике мошенников.

Кивнув, Дэвис сказал:

— Полковник, почти каждый подонок в этой части города замешан в какое-нибудь дерьмо. Как еще при нынешней экономике они могут жить в таких условиях?

— Почему вы не арестовываете их?

— Это мы и делаем, — сказал Раш. — Каждый в этом районе, кто не замешан в преступлениях является адвокатом.

Вот что значит соседский присмотр, подумал Лайдекер.

Привлекательная блондинка лет тридцати в запачканных белых брюках открыла дверь. Она узнала Раша, и, не представившись (была ли она домработницей или женой или любовницей хозяина дома, так и осталось загадкой), и проводила гостей в большую комнату справа.

Стены были бледно-желтые, а отделка полностью белая, даже плотный, толстый ковер был белым. Комната могла бы быть жилой, но Лайдекер отметил, что это музыкальный зал или что-то в этом роде, так как единственным предметом мебели был большой белый рояль, за ним сидел человек, который очевидно и был Джоханом Брайантом, рука его небрежно скользила по клавишам.

Мужчина за роялем не встал, когда трое мужчин вошли в комнату, во главе был Раш, Лайдекер держался у него за спиной. Высокий, светловолосый, атлетического телосложения Брайант мог быть настоящим гитлеровцем, если бы не длинные волосы, стянутые в хиповский хвостик.

— Раш, Джвис, как жизнь? — спросил он, его улыбка была широкой и нереально белоснежной, как и его белые брюки. На нем также был желтый пуловер с v-образным вырезом и сандалии. Стакан с прозрачной жидкостью, в которой плавала долька лимона, стоял на крышке рояля.

— Я даже не надеялся, что мы увидимся, — приветливо продолжил Брайант, глядя мимо невпечатляющих фигур двух копов в серых куртках на молнии.

— Не сейчас, — сказал Лайдекер с улыбкой.

— Ты нужен дядюшке Сэму, — сказал Раш дилеру, указывая на полковника.

— Хорошо, что в этот раз не Полицейскому Пенсионному Фонду, не так ли? — произнес Брайант, легонько кивнув в сторону клавиш.

— Пролетели, — пробормотал Раш сквозь сжатые зубы.

На губах Брайанта заиграла слабая ироническая улыыбка.

Детективы приблизились к стулу, на котором сидел Брайант, Лайдекер остался на месте и достал из кармана пиджака фотографии. Дилер продолжал наигрывать незнакомую мелодию.

— Мы пытаемся выйти на подозреваемого, — сказал Лайдекер. — Это дело не связано с наркотиками.

Брайант что-то наигрывал.

Лайдекер продолжил:

— Парень использует триптофан.

Дилер сказал:

— Вы можете узнать это в аптеках.

— Фармацевты обязаны отчитываться о продажах такого рода. Покупатели должны расписываться. Наш парень не пойдет на это. Взгляни на снимок.

Брайант стал наигрывать громче.

Лайдекер держал перед дилером фотографию одного из X5.

— Ты видел его?

Брайант ответил:

— Нет, — но смотрел он на клавиши слоновой кости под своими пальцами.

Схватив дилера за волосы, собранные в хвост, Лайдекер ударил Брайанта лицом о клавиши рояля, создавая далеко не музыкальную какофонию, сопровождающуюся болезненным выкриком.

В комнату вбежала женщина, в ее маленькой руке была большая пушка. Но Дэвис выхватил оружие, будто цветок, и они вместе с женщиной вышли из комнаты.

Лайдекер отошел, позволяя дилеру сесть и прийти в себя, Брайант ощупывал свое лицо — на нем было всего несколько порезов и царапин, кровавые капли стекали со лба на желтый свитер. Дилер неуклюже попытался подняться на ноги.

Но Раш положил руку Брайанту на плечо, заставляя его сесть на место.

— Интервье еще не окончено.

Брайант глянул на Раша, тот покачал головой. Лайдекер сделал вывод, что у дилера и этого копа есть договоренность… но это его не касалось.

Дилер снова сел, его руки автоматически опустились на клавиши, но играть он не стал.

Лайдекер дал ему носовой платок, и Брайант вытер кровь со лба, пробормотав человеку, который его покалечил:

— Спасибо.

— Может ты хочешь взглянуть еще разок? — спросил Лайдекер.

Дилер сглотнул и посмотрел на фото, которое держал Лайдекер.

— Да, теперь я рассмотрел лучше… кажется, я где-то его видел.

— Не помнишь где?

— Да… да, я могу помочь тебе с этим. Рад сотрудничать.

Лайдекер выдавил своего рода улыбку и мягко положил руку на плечо дилера.

— Всегда рад встретить добропорядочного гражданина.

Брайант спросил:

— Если я скажу тебе, где он живет, все это закончится?

— Для тебя да, — ответил Лайдекер.

И если все сложится удачно, то и для бунтаря из X5 тоже.

Сет все еще дремал на кровати в комнете для гостей, когда Логан пришел с новостями.

Логан включил прикроватный светильник и легонько потряс парня, чтобы он проснулся, стараясь не напугать его. Он не хотел быть будильником, который вырубит этот спящий.

— Ком… компьютеры разобрались? — сонно спросил Сет, садясь на кровати и зевая.

— Терпение вознаграждается. — Логан криво усмехнулся. — Вот что делает чертово программное обеспечение.

Сет наконец проснулся и сосредоточился:

— Так что ты выяснил?

Несколько секунд спустя когда они сидели в гостинной на кожаном диване, Логан открыл папку с бумагами:

— Когда ты скопировал тот диск, мой друг, ты добыл нам все.

— Все? Что значит все?

— Абсолютно все. — Логан раскладывал бумаги на кофейном столике. — Здесь содержатся даты, времена, картины, суммы… каждое чертово преступление, которое Стерлинг и Кафельников совершили вместе.

— Шутишь?

— Все здесь, Сет, — каждая грязная сделка… включая следующую.

Глаза Сета расширились:

— Ты знаешь, что они собираются сделать?

— Мы знаем, Сет.

— Где и когда?

— Все верно. Осталось только позвонить в ФБР.

Теперь глаза Сета сузились:

— И что ты скажешь?

Логан пожал плечами:

— Нарушение Американского закона о произведениях искусства — мы позвоним федералам и их арестуют.

— Логан, ты ведь не можешь говорить это всерьез.