Сказительница - Эллариэль

— Простите, майстрисса, а где здесь можно полетать и попрактиковаться? Мы с маэстро Виндорром давно не занимались щитами и прочими техниками, а мне бы голову проветрить перед предстоящим посвящением.

— Посвящением? — подозрительно зыркнул Вин.

— Я чуть позже всё расскажу, — мягко выдохнула в ответ и снова повернулась к Её Светлейшеству.

Она заявила, что лес и горы в нашем распоряжении, и всё закрыто защитным пологом — хоть улетайся. Я радостно потёрла ручки, вежливо со всеми распрощалась, обещая, что мы вернёмся к обеду, и потопала к лесу, махнув в сторону Виндорра уже почти распустившимися волосами и рукой.

Он же почти оттаял, так что тоже раскланялся и

крался за мной как дикий зверь на охоте. Я спиной чуяла весь коктейль его эмоций и наслаждалась этой близостью и открытостью, хоть немного и шалили нервишки.

Как только мы отошли достаточно далеко, я повернулась и — аккуратно так — заглянула ему в глаза. И тут же пропала.

Смотрю в самую глубину его души, а сердце обливается кровью: как же он переживал за меня, как испугался! И не понарошку, а по самому, что ни на есть, настоящему! Он боялся никогда меня больше не увидеть, клял себя последними словами и всё равно в итоге понял, что меня не запереть, что я — вольный ветер. Как же это чертовски приятно!

И, ощущая глубочайшую веру в моего дракона, я распахиваю ему в ответ свою душу, чтобы поскорее смыть с себя остатки недоверия и боли, обиды, да той непрошеной тоски. Безграничная любовь омывает сердца, распахивая их ещё глубже, навстречу друг другу. Я растворяюсь в этом потоке каждой своей клеточкой, всей собой. И ощущаю, что он также полностью присутствует в этом слиянии.

Наши источники переплетаются и обмениваются силой. И в этом Вин полностью восстанавливается от своих тревог и восполняет многие часы сна. Я же получаю истинное наслаждение и купаюсь в его восторге.

В какой-то момент наши драконы в один голос издают оглушительный рык, и мы отмираем. И, улыбаясь друг другу, одновременно меняем ипостась.

Над старейшими лесами в Гардариан и тончайше-хрустальными горными вершинами, поражающими своими хрупкостью и мощью одновременно, взлетает пара влюблённых драконов. Жемчужно-белая, недавно пробудившаяся, древняя дракайна, отливающая на свету всеми цветами радуги в перламутре. И иссиня-чёрный огромный красавец-дракон.

Я чувствую одновременно и его любование мной, и своё — им. На сердце становится нереально хорошо. Мы, с довольными мордами, радостно парим в воздухе, вызывая крыльями спиральные вихри. А потом решаем пошалить и снова играем в салочки в небе.

И это чарующее звучание древнего танца пары драконов выносит меня на совершенно новый уровень осознания наших отношений.

Я не думаю о том, что буду делать дальше, не строю догадок и предположений о том, что будет завтра. Я просто есть. И я жива! И теперь готова к посвящению в хранительницы Обережного леса.

Моё умиротворение передаётся любимому, но тут Вин цепляется за последний образ и — не поверите — его челюсть отваливается так, что его ведёт в сторону, несмотря на то, что он опытный летун.

Я кошусь с подозрением и начинаю пикировать на нашу поляну, чтобы не обсуждать это здесь, в воздухе, ещё ненароком зацепит кого.

Мы стремительно опускаемся на землю и оборачиваемся обратно.

— Как так? — Задаёт невероятно подробный вопрос Вин.

— Случайно получилось, — кошу под дурочку я, — Тилинириэль говорит, это поможет мне войти в силу.

— Это же опасно, вдруг что-то случится?

— Ты же видел мой источник, если я не получу эту связь, меня просто разорвёт. И что тогда опаснее?

Дракон недовольно рычит, точно забыв, что он уже не зверь, а человек. — Виндорр, не беспокойся за меня, пожалуйста! Лес меня не обидит, я же своя!

Внутренним взором мне видно чудную картину, как дракон внутри маэстро мечется, злится, а потом вдруг сворачивается колечком и заявляет: «Разбирайтесь сами, я устал! Нервов на вас никаких не хватает!»

Сам Вин поражается услышанному, и даже слегка теряет дар речи. А я что? Я молчу. И радуюсь.

Ощущаю, что мой драконище ненавидит делить меня с кем-то, и даже в Лесе ему мнится соперник. Заливисто смеюсь и чмокаю его в нос.

— Глупый мой! — Обнимаю его за плечи и так тесно прижимаюсь к нему, как до этого никогда не делала, стараясь ещё больше передать глубину моих чувств к нему.

Мне немного страшно, даже чуток колотит, хотя я знаю, что он не отвергнет. Наглый драконище хватает меня за талию и резко прижимает к себе. Я еле могу вдохнуть.

— Я за тебя волнуюсь, а ты вечно подвергаешь себя всевозможным рискам, сумасшедшая моя! — И этим яростным рыком пропечатывает на мне знак обладания. — Моя! — Уже почти мурлыча повторяет он, целуя мои подставленные губы.

Через пару минут я вдруг понимаю, что дело пахнет жареным, а у меня завтра посвящение, мне не до драконьей свадьбы с брачным периодом. Мягко вырываюсь из объятий и скромно так шаркаю ножкой: — Ой, а что-то я голодная такая! Не иначе как аппетит налетала!

Вин спохватывается: — Ой, я же Диру обещал, что мы скоро будем!

— Дириниэль вернулся! Что же ты молчал? А, ну да, как-то не до этого было. Ну тогда пойдём, что ли, кушать?

— Ага, бежим, — дракон всё ещё порыкивает, и явно решает устроить мне очередной урок. Хватает за запястье и снова тащит за собой. Передо мной проносятся все разы, когда он так делал, и я недовольно ворчу. На что он просто подхватывает меня на руки и мчится в сторону Дворца. А я понимаю, что и правда проголодалась.

Неожиданно Виндорр резко тормозит и чуть не роняет меня из рук. А потом аккуратненько так берёт и ставит себе за спину. Что-то происходит, но мне совершенно не видно, что именно. Я снова печалюсь: этот дракон неисправим.

Глава 44. Драконьи замашки, праздничный ужин и философские споры

В попытке высунуться из-за спины Вина, я лишь краем глаза смогла углядеть несколько странных резных карет, цвета золотой пыльцы, перед парадным входом во дворец.

«Похоже, намечается какая-то вечеринка. Хм! Ну всё же будет хорошо, ом, да?» — Прошептала дракону, что меня обещали не раскрывать, чтобы он не волновался, взяла его под руку и мягко потянула вперёд.