Иллюзии 2 (СИ) - Наталья Совушкина

— Я хочу поехать в Академию.

— Не торопись. Ты хорошо подумал? Семь лет учебы и двадцать лет в крепости. Или просто остаешься на должности секретаря. Освоишься, решишь, что тебе предпочтительнее, отложишь деньги, — голос мужчины звучал мягко, завораживающе. Он слегка наклонился вперед, словно хотел подслушать мои мысли. Где же я уже слышала подобные интонации?

Звук распахнувшихся дверей, развеял наваждение. Мужчина откинулся на спинку кресла, а я словно очнулась.

— Так о чем вы договорились? — в комнату вошел лорд Ингор в сопровождении своей тени.

— Я хочу поехать в Академию, — немного нервно ответила я, а сама лихорадочно прикидывала каковы шансы встретить там Мирсаля. Его присутствие в Академии я как-то не учла в своих рассуждениях. Хотя о чем это я? Во-первых, на мне иллюзия, а во-вторых, чего ради ему интересоваться мальчишкой-первокурсником с целительского?

— Правильное решение, — одобрил целитель. — Ты не пожалеешь. До нашего отъезда осталось две недели, и чтобы лорд комендант не терзал тебя отсутствием мест, предлагаю пожить пока в нашем городском доме. Вечером придет Орбис и поможет тебе перевезти вещи. Думаю, лорд командующий не будет возражать, если ты нас покинешь? — он сделал многозначительную паузу, смыла которой я не поняла, но комендант кивнул. Судя по всему мне, таким образом намекнули, чтобы я скорее выметалась, ибо у лордов свои секреты. — А теперь, иди навести своего учителя. И помоги Снолу, а то у него истерика. Боится, что пока он там один мучается, тебя тут обижают.

— Спасибо, — я улыбнулась вампиру со всей признательностью. Плевать, что он не видит моей улыбки. Невозможно увидеть доброту или пощупать внимание и заботу. Главное, что они есть.

Комендант встал и отправился к столу.

— Иди. Контракт подпишем ближе к отъезду, Варк. Не стоит торопиться с окончательным решением. У тебя еще есть время подумать, — немного резко бросил мне в спину мужчина.

Аспикус спал. Его соседа лорд Ингор еще вчера отправил в столицу, сумев восстановить его глаза, но парню предстояла еще длительная реабилитация. Я постояла рядом минут пять, вслушиваясь в ровное дыхание, разглядывая бледное лицо мужчины. За минувший месяц я успела изучить его лицо досконально, до мельчайшей черточки. У меня в вещах спрятана тетрадь, в которой я даже нарисовала его портрет. Там же на другой странице был портрет и моего принца. Наверное, если бы не мой странный роман с Мирсалем, именно — странный, так я его теперь расценивала, не боль и переживания, в связи с вынужденным разрывом и побегом, я бы захотела влюбиться в Дариэля.

Да чего уж там говорить, этот мужчина действительно мне очень нравился и был достоин уважения. Он помог мне бежать несмотря на риск для себя. Будучи рядом всегда был готов меня выслушать, защищал меня, учил, при этом оставляя свободу выбора. Я вспомнила его слова, когда мы обнимались стоя в подвале «Веселой Милли» и вздохнула. Он прав. Он замечательный, я дорожу им, но этого мало. И я не хочу ни в кого влюбляться. Ничего кроме горя, боли это не приносит.

До обеда я вымыла и отчистила в лаборатории все поверхности, до зеркального блеска. Немого подправленные бытовые заклинания, работали «на ура» и фразы заклинаний с подкрепляющими жестами, наработались до автоматизма. А потом снова отправилась к Дариэлю.

Золотые глаза при виде меня широко распахнулись.

— Дар, миленький! Живой… — слезы ручьем хлынули из глаз.

— Варк, перестань, конечно же живой! Что со мной станется? — пробормотал растеряно мужчина, а я, наплевав на приличия, бросилась ему на грудь.

Дариэль гладил меня по голове, шепча какие-то слова утешения, но слезы, ни как не желали прекращаться. Наконец я подняла зареванное лицо и посмотрела ему в глаза. Наверняка сейчас мой внешний вид напоминал поросенка — заплывшие глазки, распухший нос, но мне было все равно.

— Как ты себя чувствуешь? — шепотом поинтересовалась я, голос не слушался.

— Да нормально я себя чувствую, зря ты так переполошился. Если ты с меня слезешь, то могу сесть, а с завтрашнего дня ходить начну.

— Как зря? Ты хоть знаешь, что прошло больше месяца как ты здесь валяешься?

Дариэль нахмурился и попытался сесть.

— На что-то такое мне намекали. Кстати, чем ты занимался все это время? И на что жил?

Шмыгнув в очередной раз носом, вытерла лицо рукавом и пожала плечами. Усевшись на пол рядом с кроватью и облокотившись на нее ради удобства ответила, не в силах оторвать взгляд от лица Дариэля:

— До сегодняшнего дня жила в гостинице, работала здесь, в лаборатории. Помогала Снолу, он местный аптекарь. Потомственный, — зачем-то добавила я. — Лорд Ингор меня обучал немного целительству. А теперь вот… Приехал новый бургомистр, и из гостиницы меня выселяют. Правда, на счет Грома и Конрада мне удалось договориться на три дня, но лучше я их тебе в крепость приведу. И вещи твои принесу, раз ты теперь здесь главный целитель, тебя не выгонят…

Отвернулась. Почему-то на глаза вновь навернулись слезы. Мужчина потянулся ко мне.

— Ну, что с тобой, Воробушек? Не плачь, задержимся в крепости на пару лет, осмотримся…

Я помотала головой, и зашептала.

— Не получится, Дариэль. У меня нет диплома и нанять меня не смогут, а пропускать сюда посторонних, теперь нельзя. Комендант предложил на выбор, либо идти к нему секретарем, либо ехать учиться в Академию, а потом отработать. Наверно я в Академию поеду. В этом случае лорд Ингор предложил пожить эти две недели у него, так что не волнуйся, я не пропаду.

— Тебя кто-то обидел? — Глаза Дариэля потемнели, и он с тревогой посмотрел на меня.

— Нет-нет! Не обидел, это просто нервы…

— Но ты не обязана уезжать, — жарко зашептал мужчина, заставляя меня податься вперед, притягивая к себе ближе, почти касаясь губами моего уха. — Подумай. Мы вполне можем снять в городе комнату, я позабочусь о тебе, буду приходить…

— И что я там буду делать? — воскликнула я, отстраняясь. — А Академия это то, что нужно. Я ведь с самого начала мечтала об этом. Почему не воспользоваться случаем?

— А ты подумала, над тем, что все эти годы тебе придется скрывать свой пол? Это практически невозможно. Существуют физические нормативы, к тому же ты должна меняться внешне! И как двадцать лет потом еще служить в крепости?

Тут до меня, наконец, дошло, в какую ловушку чуть было не угодила. Что может быть хуже, чем всю жизнь прожить под чужой личиной?

— И как же мне быть? —