Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков - Дэвид Фиделер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды Ричарда Докинза, самого известного и яростного атеиста нашего времени, спросили, был ли у него когда-нибудь религиозный опыт. Он ответил: «Я не назвал бы это религиозным опытом», – и прибавил, что испытывал чувство благодарности за свое существование. Он очень ярко описывал свои ощущения:
Когда в ясную ночь я лежу на спине, смотрю на Млечный Путь, вижу безбрежные пространства космоса и размышляю об огромных промежутках времени, когда я смотрю на Большой каньон и вижу слои, уходящие все ниже и ниже, в глубь времен, охватить которые человеческий разум не в состоянии, меня переполняет чувство, похожее на благоговение. Но это не благоговение перед чем-то персонифицированным, не более чем у Эйнштейна. Это нечто вроде абстрактной благодарности за то, что я жив и могу восхищаться этими чудесами. Когда я смотрю в микроскоп, я испытываю то же чувство. Я благодарен за то, что живу и восхищаюсь этими чудесами[375].
Совершенно очевидно, что благодарность и Ницше, и Докинза не была направлена на Бога. Очень часто благодарность – как у меня по утрам, когда я постепенно просыпаюсь, прихлебывая чай, – не направлена на конкретного человека. Я также убежден, что ощущение космической, неличной или экзистенциальной благодарности – довольно распространенное явление. Ее испытывают многие люди, и она делает их счастливее. Это чувство знакомо даже атеистам. Но как мы можем его объяснить?
Философ Роберт Соломон указывал, что не следует всегда думать о благодарности в терминах личных отношений. «Благодарность – философская эмоция [курсив мой. – Д.Ф.]. Это, если можно так выразиться, взгляд сверху»[376]. В этом смысле космическая благодарность происходит из восприятия жизни в контексте чего-то большего. Благодарность за свою жизнь, за существование любимого человека или за необыкновенную красоту природы не предполагает вопроса «Кому?». Соломон объясняет, что это скорее осознание этих вещей в более широком контексте, порождающее глубокое восхищение. «Подобно многим состояниям души, благодарность распространяется за пределы конкретного объекта и охватывает мир как целое»[377], – объясняет он. Такого рода благодарность – это нечто большее, чем реакция на социальную транзакцию. И поэтому она заслуживает нашего внимания.
Стоическое восхищение
В некоторых случаях благодарность может быть формой любви. Если вы говорите кому-то: «Я благодарен за то, что ты у меня есть», – это равносильно признанию в любви. Иногда, желая выразить свою любовь, я просто говорю: «Я тобой восхищаюсь».
Для стоицизма как философского образа жизни центральным является глубокое чувство восхищения. Мы можем восхищаться красотой заката, хотя эта картина меняется каждую секунду и скоро исчезнет. Мимолетность лишь усиливает его уникальную красоту. Стоик способен понять, что все в природе переменчиво, преходяще и непостоянно, в том числе наша жизнь, но при этом испытывать такое же глубокое восхищение.
Для счастья стоику не нужны внешние вещи, потому что счастье рождается в душе. (Счастье также определяется нашим отношением к миру, основанным на внутренних суждениях.) Но стоик может найти глубокое чувство восхищения и благодарности в простейших проявлениях жизни: закате, ладони любимого человека в своей руке и даже в самой простой пище. Истинные блага находятся у нас в душе, но мы все равно можем испытывать глубокое чувство благодарности за все, чем одаряет нас Вселенная. В то же время, испытывая восхищение, мы можем увидеть, что самые ценные дары зачастую бесплатны и безвозмездны. Поэтому мы способны восхищаться такими простыми вещами, как чашка чая солнечным утром. Счастье и удовлетворение достижимы и без погони за бесконечным потоком роскоши. Как отмечал Сенека, тот, кто имеет достаточно, уже богат. Когда мы смотрим на мир с чувством восхищения, ценность приобретают даже простейшие чувства.
Сенека считал, что человек, достигший счастья и благополучия, на пороге смерти способен оглянуться и посмотреть на свою жизнь с благодарностью за все, что дала ему Вселенная. Эпиктет часто сравнивал жизнь и весь мир с праздником. Он также считал, что философ должен быть благодарен за предоставленную ему возможность созерцать чудеса Вселенной и исследовать установленный природой порядок вещей. Он говорил своим ученикам: «Вот о чем занятым мыслями, вот о чем пишущим, вот о чем читающим пусть застигла бы меня смерть»[378].
Марк Аврелий оставил нам еще более яркое описание благодарности, которую стоик может испытывать в конце жизни. В «Размышлениях» он напоминал себе:
Так вот – пройти в согласии с природой эту малость времени и расстаться кротко, как будто бы упала зрелая уже оливка, благословляя выносившую ее и чувствуя благодарность к породившему ее древу[379].
Для Марка Аврелия факт нашей неизбежной смерти – это часть предопределенного порядка вещей в природе, и мы должны принимать его без жалоб, с благодарностью. Стоики понимали, что по сравнению с громадой всего космоса наша жизнь ничтожна и по большому счету несущественна. Но сам факт, что нам был дан шанс участия в жизни такого удивительного мира и человеческого общества, должен рассматриваться как дар и награда.
Таким образом, мы испытываем благодарность за нечто хорошее или красивое, полученное либо от человека, либо от природы, которая постоянно осыпает нас своими дарами. Подобно свету, отдаваемому нам солнцем, эта щедрость нами не заслужена, а безвозмездно охватывает всех. От солнца, несущего жизнь, зеленеют луга земли, но оно не требует ничего взамен. Возможно, предполагали стоики, именно так природа, жизнь и все дары, которые мы получаем, отражают сияние щедрости, расточаемой самой Вселенной.
Глава 14. Свобода, безмятежность и непреходящая радость
Мне предложили свободу; ради этой награды я и стараюсь. Ты спросишь, что такое свобода? Не быть рабом ни у обстоятельств, ни у неизбежности, ни у случая; низвести фортуну на одну ступень с собою…
Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 51.9 [86]
Стать свободным
Стоицизм решительно и безоговорочно заявляет о том, что истинное счастье доступно всем, причем прямо сейчас. По мнению стоиков, «счастье подвластно нам», а не определяется удачей, потому что человек, воспитавший в себе высокие моральные качества, способен достичь внутреннего удовлетворения и наиболее полного, непреходящего счастья»[380].
Но еще важнее, что философия стоицизма учит нас, как достичь этого непреходящего счастья. Придется приложить усилия,
