Украденные чары - Адель Эшуорт

— В самом деле, — пробормотал Фекто. Глаза Анри подозрительно сузились.

— Полагаю, мы не были представлены, месье?..

— Фекто, — проворковала Мадлен. — Он знакомый моего покойного мужа, ювелир из Парижа. Приехал в Марсель только вчера, и я попросила его сопровождать меня к вам на бал. — Она дотронулась до руки Анри и добавила с изящной фамильярностью: — Полагаю, вы ничего не имеете против того, что я не представила вас раньше.

На лице графа изобразилась целая гамма чувств. С одной стороны, он был слегка озадачен и несколько удивлен, но с другой — ему доставило удовольствие подобное обращение красивой женщины.

Клодин снова вернула разговор в первоначальное русло:

— Так, значит, вы разбираетесь в драгоценностях, месье Фекто?

— Да, посвятил этому делу вот уже более двадцати лет, — вежливо ответил он, не обращая внимания на сомнение, прозвучавшее в ее словах, и несколько грубую манеру поведения. Затем ювелир снова взглянул на ожерелье, его глаза расширились от удивления. — В основном я занимаюсь подделками, и никогда мне не доводилось видеть столь искусно выполненную вещь, как эта.

Все стоящие вокруг, казалось, мгновенно потеряли способность двигаться. Фекто, словно не заметив всеобщего оцепенения, посмотрел прямо в глаза Анри и, доверительно улыбаясь, сказал:

— Блестящая работа. Вероятно, вы заплатили немалую сумму.

Натали захотелось поаплодировать за столь тонкий и тактичный подход. Вероятно, Клодин просто была не в состоянии осмыслить эти слова без объяснения. Но она уловила мгновенную перемену настроения, почувствовала внезапно возникшее напряжение. Хотя причина оставалась ей непонятна, жена графа, без сомнения, уловила, что происходит нечто ужасное.

Она продолжала стоять неподвижно, все происходящее показалось ей вдруг дурным сном. Повисла неловкая пауза никто не проронил ни слова. Затем Аннет-Элиза побледнела и дотронулась пальцами до шеи.

— Папа?

Анри быстро заморгал, но тут же пришел в себя.

— Вы ошибаетесь, месье Фекто. Ваш опыт не пошел вам на пользу. Уверяю вас, это настоящие изумруды.

В этот момент оркестр перестал играть, и стали слышны голоса гостей, слившиеся в монотонный гул.

Ювелир, казалось, выглядел очень озадаченным и смущенным.

— П-простите. — Он облизнул губы, его глаза расширились. — Я полагал, что вы знаете.

— Знаете? — не выдержав, закричал Мишель Фейль, его рот превратился в узкую полоску, и на шее напряглись мышцы. — Мы знаем только то, что эти изумруды бесценны и когда-то принадлежали королеве Франции. Чего мы действительно не знаем, так это кто вы такой и с какой целью распространяете такие сведения об этом ожерелье.

С каждой секундой его голос становился все громче, и Натали увидела, что выражение лица у ювелира сделалось обиженным и мрачным. Другие гости так и продолжали молчать и внимательно наблюдали за происходящим.

Фекто слегка приподнял подбородок, глубоко вздохнул и посмотрел Анри в глаза.

— Простите меня, граф, но я хорошо знаю свое ремесло. Я работаю ювелиром больше двух десятилетий и собственноручно изготавливал фальшивые драгоценности с оригинальных украшений для среднего класса и для аристократов, и я могу определить подделку, как только ее увижу, — изрек он глубоким и торжественным голосом, а затем добавил: — Это ожерелье — подделка.

Натали почувствовала, как Джонатан слегка сжал ее руку. У девушки пересохло во рту.

Кровь отлила от лица Анри.

— Невозможно, — с трудом проговорил он. — Оно пролежало в моем сейфе несколько недель.

В зале стало очень тихо, Фекто заложил руки за спину.

— В таком случае, граф Арль, если вы полагаете, что изумруды настоящие, то вы стали жертвой обмана. Если вы только возьмете какой-нибудь острый предмет или нож, то с легкостью сможете соскоблить позолоту. А камни — это всего лишь стекло.

Ален мгновенно покрылся капельками пота; Мишель стал пунцовым от гнева; Аннет-Элиза схватилась рукой за ожерелье, и ее румяные щеки сделались белыми, словно лилии на церковном дворе. Все молча смотрели друг на друга, затем Клодин прошептала:

— Сейф, Анри, проверь сейф.

Но это делать было совершенно бессмысленно, если предположить, что Фекто прав и драгоценности похищены. Но граф повернулся и решительно направился к двери зала.

Все одновременно заговорили, атмосфера накалилась до предела. Натали продолжала молчать и волноваться. Возбуждение девушки усилилось оттого, что она знала — Черный рыцарь где-то здесь, вероятно, он наблюдает за происходящим. Джонатан водил большим пальцем по ее руке, и Натали подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он удивленно смотрел на Аннет-Элизу и Клодин. Не слишком хорошо зная французский язык, он, по всей видимости, не совсем понимал, в чем заключается причина всеобщего беспокойства.

Мадлен вступила в горячий и оживленный спор с ювелиром, Клодин и другими джентльменами, а Натали почувствовала, что Джонатан очень осторожно потянул ее назад.

— Он сделал это, — тихо промолвила она.

— Как обычно, — прошептал Джонатан. — Но это еще не конец.

Через несколько минут Анри снова появился в зале, и свидетели этого спектакля снова замолчали, с испугом наблюдая за графом. Он выглядел так, словно был тяжело болен, его кожа приобрела землистый оттенок, в темных глазах застыл ужас, по лбу катились капли пота.

— Что это? — задыхаясь, спросил он и протянул дрожащими руками на всеобщее обозрение черный бархатный мешочек. — Что это?

Снова повисла зловещая пауза. Никто не двигался. Фекто осторожно взглянул на непонятный предмет, и на его лице появилось печальное выражение. Ловкие пальцы ювелира вывернули мешочек наизнанку и быстро извлекли его содержимое.

— О Боже мой… — прошептал кто-то.

В его ладони лежала точная копия ожерелья, сделанная из дешевого металла с черными камнями и вполовину меньше оригинала. Это выглядело как скверная шутка. Как издевательство.

Фекто ощетинился:

— Это низкопробное серебро, граф Арль, а камни — черный оникс. Полудрагоценные. Ничего особенного, но, вероятно, стоит больше, чем поддельное ожерелье с изумрудами. — Он покрутил колье в руках и добавил: — Хотя довольно странно, обычно из оникса делают… камеи.

В окна ворвался свежий ветер с океана, и впервые за всю ночь в зале повеяло прохладой. Казалось, этот бриз привел гостей в чувство. Они снова начали смущенно перешептываться и возбужденно передавать последние новости тем, кто еще был не в курсе событий.

Неожиданно лицо Анри покрылось красными пятнами, руки сжались в кулаки, глаза сделались круглыми. От ярости он не мог выговорить ни слова.