Пять мужчин одной женщины - Ирина Щеглова

Почему эта история пришла мне в голову? Мне показалось, будто они очень похожи — Ритин Вадик и тот муж. Я напомнил жене, она заволновалась и передала Рите все вышеописанное. Конечно, я не знал подробностей, зато их знала моя жена:

— Так вот к чему я веду, — говорила она, торопясь, — эта иногородняя любовь считала, что отбила у богатой московской барыни офигенного мужика! Она же не знала о том, какого ей подсунули кота в мешке!

Рита слегка покраснела:

— Не вижу связи, — неуверенно произнесла она.

— Связь самая прямая, — жестко ответила Аня, — мы не хотим, чтоб ты оказалась на месте этой женщины, обманувшей саму себя.

— Ребята, да вы что! — Рита принужденно рассмеялась, — я не ребенок и все прекрасно понимаю.

Уходила она задумчивая, когда мы вышли с ней на улицу, чтоб проводить до машины, вдруг спросила:

— Что же мне делать? Что делать? А?

Аня устало пожала плечами. Я ее понимал, ей казалось, что она уже все сказала, что думала по этому поводу. Но Рита еще витала в облаках, поэтому ждала чего-то, ждала…

Чего ждут все женщины — любви, конечно. Нет, она не была наивной и не строила никаких планов.

Судя по всему, ей на какое-то мгновение захотелось стать прежней, вернуться в прошлое, туда, где не надо было думать о хлебе насущном, о работе, кадрах, отчетах, деньгах, уходящем времени, да мало ли… возможно, я не прав, но мне так показалось.

Я думал отмолчаться, поскольку ну что тут скажешь?

Не удалось.

Пришлось промычать что-то типа:

— Расслабься, не форсируй события. И главное — скажи ему, чтоб не звонил в рабочее время.

Глупый или пьяный мужчина среди себе подобных может похвалиться своими победами, но никогда не станет обсуждать с приятелями достоинства или недостатки любимой женщины.

Очарование стирает противоречия.

Глава 33

Вместо эпилога

Мы сидели в кафе неподалеку от Ритиного офиса.

Она по обыкновению пила крепкий кофе, много курила. Рассказывала, что, возможно, на майские праздники поедет в Киев на свидание с Вадимом. Вроде бы он там будет по делам, а она — просто так, проветриться.

— Нейтральная территория, — сказала, улыбаясь.

Я вежливо промолчал. Жена снова стала уговаривать Риту не делать глупостей.

— Мы все знаем, как должно быть в идеале, — перебила ее Рита.

— И как же?

— Ну, это когда он и она, любовь до гроба, и все такое… но так не получается.

— Мы сами все портим, — подсказала Аня.

— Возможно… но не специально же! Неужели мы такие уж плохие?

— Нет, наверное, просто слабые, эгоистичные, глупые… Часто не ведаем, что творим.

— Наверное… — Рита вздохнула. — Знаете, когда мы с Гошей помирились, я подумала, чего это я в бутылку лезу? У самой рыло в пуху… никаких обязательств мы друг другу не давали. Да и вообще… Но мне раньше казалось, что я любила его. И мне не то чтобы жаль потраченного времен, нет; просто, у меня зимой был ужасный упадок сил. Вот вы спрашивали, зачем я к Вадику поехала, да мне просто необходимо было вырваться из замкнутого круга. Иначе я бы с ума сошла.

— Может, ты и права. — Жена как будто смирилась.

— Может… — согласилась Рита, — только я для себя решила, что больше никому не буду отказывать, — резко добавила она, — хватит играть в порядочность.

— Да, но… — начала было Аня.

Мне стало жаль Риту. Искренне жаль. И, пожалуй, в тот момент мне показалось, что я понимаю ее. Маленькая женщина хотела выжить и выжила. Несмотря ни на что. Ее можно уважать за это.

Женщина вынуждена вести себя по-мужски в силу обстоятельств. Так сложилось исторически в нашей многострадальной стране. Пока мужчины с маниакальной жестокостью уничтожали друг друга, доказывая «кто тут хозяин», женщины, как могли, поддерживали жизнь. Я уже писал о мальчиках, выросших без отцов и привыкших смотреть на женщин как на людей некоего среднего рода. И этот «средний род» как бы несет теперь ответственность за все, что с нами происходит и произошло. «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик» — почти сродни некрасовскому: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…» Да, но только «кони все скачут и скачут, а избы горят и горят…». И в этой бесконечной битве бабы на переднем крае. Они привыкли. Так чего же мы хотим от них? Конечно, проще всего обвинять женщин во всем, и в эмансипации, и в феминизации, и в инфантилизме современного общества (особенно мужской его составляющей). Но слова — они и есть просто слова.

Я вспомнил о пожелании отца Николая. Подарить Рите Новый Завет. А читать-то она его будет? Наверняка даже не откроет, поставит на полку и забудет… Стоп! А мне-то какое дело? Мое дело — подарить, а не судить заранее о том, чего я не знаю и знать не могу.

И снова Коктебель

Они встретились в Киеве в первых числах мая. Бродили по городу среди цветущих каштанов, зашли в лавру… И вдруг уже вечером Рите пришла в голову идея поехать в Крым. Вадим мгновенно загорелся, потащил ее в аэропорт, и о чудо! Они успели на вечерний рейс до Симферополя.

В салоне маленького самолетика едва набралось два десятка пассажиров. И веселый пилот, выглянув из кабины, заявил: «За час довезу!» И действительно долетели за час вместо полутора.

К ночи добрались до Коктебеля. Рита сразу же направилась к «своей» гостинице. Они долго звонили у калитки, пока, наконец, послышались недовольные голоса хозяев: «Что надо? У нас номер стоит 400 гривен!» Рита расхохоталась: «Да вы откройте, посмотрите, кто к вам приехал!» Видимо, ее, наконец, узнали. Калитка распахнулась и появилась сияющая, заспанная хозяйка, за спиной маячил ее муж.

«Ах, мы только вчера открылись! И как же замечательно, что вы приехали! Вам ваш номер? Ох, только он не убран!»

Рита отмахнулась: «Ерунда!»

Они так устали, что едва добрались до номера…

Вадим был в своем амплуа. Он снова вскочил около пяти утра. Минут тридцать старался не шуметь, но Рита спала очень чутко и сразу же проснулась. К семи он потащил ее на пляж.

Было чудесное теплое, почти летнее утро. Пустынная набережная, розовый горизонт, ленивое море и пляжи, пляжи, пляжи… Все побережье, казалось, принадлежало только Рите и Вадиму.

Как оказалось, он ни разу не был здесь. Конечно, он ездил в Крым, но в основном на Южный берег. И теперь с удивлением и каким-то детским восторгом впитывал в себя красоту Кара-Дага. Он мог часами, не шелохнувшись, сидеть и смотреть на горы, а она в это время загорала, впервые в жизни не стесняясь наготы. Крым был прекрасен, погода стояла чудная, температура не опускалась ниже тридцати. Через пару дней они открыли купальный сезон. Вода у берега прогрелась.