КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга третья. - Анатолий Козинский

Правда, обнаружить их в дальнейшем особого труда не представляло. Даже такие крейсера, с возросшими уникальными возможностями  ракетного оружия, как «Букашки», наши флотоводцы, не утруждаясь, гоняли по старым избитым маршрутам.

- Так, дорогие друзья, товарищи офицеры, - начал свою речь Липовецкий перед командным составом корабля, собранным в кают-компании. - Надоело мне унижаться перед «америкосами». Не хочу я быть бараном, идущим на убой своим ходом. Главная идея моего решения на начальный маршрут патрулирования – это сделать всё возможное, чтобы,  усыпив бдительность противника,  войти в Гренландское море под видом дизелюхи – дизельной подводной лодки.

Сами понимаете, что движение такой махины под электромоторами, не имея возможности немедленно дать ход под турбинами, требует от нас филигранной точности по управлению кораблём и величайшей осмотрительности. Главная нагрузка ляжет на личный состав электромеханической боевой части. Товарищи Пархоменко и Безносиков, как хотите, но переход на движение под турбинами, турбинисты и управленцы-операторы должны отработать, как заяц игру на барабане. Для всех остальных  режим «тишины» должен не только сниться, но и стать насущной необходимостью с момента погружения подводной лодки, по крайней мере, на 10-15 суток. А там посмотрим, и будем действовать по обстановке.

Предписанная средняя скорость на маршруте боевого патрулирования 3-4 узла, для избранного командиром режима движения, вполне подходила. Как ни напрягали свой слух акустики, но ничего подозрительного не обнаруживали. Разрозненные цели, классифицированные, как надводные суда разного класса и назначения, конечно, были. От них заблаговременно по указанию командира отворачивали и те шли своим путём. Подвсплытия на сеансы радиосвязи и определения места были результативные и обходились без замечаний.

Даже рисованный человечек, который ежедневно взбирался на очередную ступеньку суммарной горы суток назначенной боевой службы, очень уж легкомысленно поглядывал на её вершину. Этот своеобразный график  регулярно, для всеобщего обозрения, в центральном посту Безносиков вёл собственноручно. Все подводники на картинку заглядывались и безнадёжно взмахивали рукой: куда там, гора о-го-го – человечку и им до вершины ещё топать, да топать!

На маршруте боевого патрулирования сложней всего было расходиться с рыболовными траулерами. Транспортные коммерческие суда идут по своим делам, практически, постоянными курсами и скоростями – у них всё предсказуемо. Другое дело «рыбаки»: вертятся больше юлы – то туда, то сюда. Их понять можно – ищут рыбу. И если найдут, то налетают стаями. Каждый из них за собой тянет глубоководный трал, и ничего предсказуемого, тут быть не может. Они, как пьяные мужики, идут, шатаясь в разные стороны, и только бутылка водки, а для рыбаков стая рыбы, служит весомым аргументом для корректировки их курса. На Шпицбергенской банке таких рыбаков были десятки, и Антон из центрального поста  сутками не уходил. Правда, среди них обнаружить крейсер, который еле-еле шевелил винтами, приводимых в движение электромоторами, было невозможно.

- Американские подводники с досады из задницы выдернут не один волос, пытаясь нас обнаружить, - размышлял Антон. – Да и «Орион» тут не поможет. В этой «каше» разобраться и ему не под силу, да и далековато ему от аэродромов.

Впереди Гренландское море – один из сложнейших районов плавания. Тут, сравнительно тёплое Западно-Шпицбергенское течение, закручиваясь и сталкиваясь с холодным Восточно-Гренландским, создают вихри, которые уже направленные подводными хребтами Мона и Книповича, погрузившись на глубины Гренландского разлома, постепенно теряли свой градиент скорости. Лёд же собственный и, выносимый из Северного Ледовитого океана, создаёт постоянно меняющуюся границу размещения  его кромки. Совместно с Гренландией, именно здесь, рождаются циклоны, которые портят погоду во всей Европе. Судоходство тут практически отсутствует. Только шальные рыболовные суда, на известных только им точечных банках, успешно тралят треску, зубатку, палтус и прочие промысловые рыбы. Глубины морей на переходе из Баренцева моря в Гренландское море, начали возрастать ступенчато и далее под килём РПК СН уже будут не сотни, а тысячи метров водной бездны.

Журавский посмотрел на красные от бессонницы глаза Липовецкого и предложил:

- Товарищ командир, обстановка спокойная, идите в каюту и хоть немного поспите.

- Ладно, - согласился командир. – Правило неизменное – при обнаружении любой цели заблаговременно приводить её на кормовые курсовые углы и немедленно докладывать мне.

Антону не спалось. Пытаясь изгнать из головы все тревожные мысли, он накрыл голову подушкой. Лодка с нулевой плавучестью на скорости четыре узла неслышно, как тень, на глубине шестьдесят метров, скользила по заданному курсу. Тишина, только в голове молоточками усталости стучала пульсирующая кровь, выталкиваемая неутомимым сердцем. Немного приглушив звук динамика переговорного устройства, Антон даже во сне полностью не отключался. Его мозг всё воспринимал и слышал избирательно, реагируя только на отличительные необычности ритма работы центрального поста или явные сигналы тревоги.

Проснулся он от необычного наклона палубы и какого-то звона в носовой части лодки, похожего на звон пустых консервных банок и прочего железного молоха, навешиваемого огородниками на своих участках, для отпугивания птиц. Наклон, то бишь дифферент на нос возрастал. Окончательно врубившись в действительность, дремал же Антон на протяжении всей службы всегда  в верхней одежде,  вверх по вздыбленной палубе, хватаясь за поручни переходных трапов, из второго отсека он достиг центрального поста.

В центральном посту третьего отсека стояла немая тишина под общей рубрикой растерянности – «не ждали!».

- В чём дело? – спросил  Антон, одновремённо осматривая десятки измерительных приборов, фиксирующих состояние корабля.

Журавский, белый как лист бумаги, сдвинув плечи, ничего вразумительного доложить командиру, не мог. Лодка, с нарастающим дифферентом, медленно погружалась, хотя все горизонтальные рули были переложены «на всплытие». Скорость корабля падала….

- Осмотреться в отсеках! Оба мотора «полный вперёд»! – дал команду командир. В центральном посту, подхлёстнутые этой командой, все зашевелились и начали что-то делать. Антон непрерывно смотрел на показания глубиномеров и тахометров. Одновремённо с механиком штурман доложил:

- Работают оба мотора «полный вперёд». Скорость не увеличивается. Лодка медленно погружается. Под килём двести семьдесят метров.

Из первого отсека поступали доклады, что они слышат побортно глухие дребезжащие удары.

Складывалось впечатление, что огромный спрут навалился на корабль и, противодействуя его движению, тащит субмарину на дно моря.

Тысяча возможных вариантов ситуации мгновенно промелькнула в голове командира.

- Попали в рыболовный трал…, - был вынужден он признать. – Объявлять боевую или аварийную тревогу? – только лишняя суматоха и потеря времени. Лодка набирала глубину, подходя к отметке сто метров, за которой эффективность применение воздуха высокого давления резко падала.

- Дать пузырь в среднюю группу цистерн главного балласта! Приготовиться к переходу на движение под турбиной правого борта! - следовала его команда за командой.

Воздух высокого давления, врываясь в цистерны, вытеснял из них воду, сообщая кораблю, утраченную положительную плавучесть. На отметке девяносто пять метров корабль остановился.

- Фу, ну теперь мы повоюем! – сказал Антон и все подводники, безоговорочно уверовав в своего командира, как-то живей зашевелились, а некоторые даже улыбнулись.

- Сейчас эти десять килограмм воздуха, как сжатая пружина, разжимаясь, начнут вытеснять воду  из цистерн, придавая лодке положительную плавучесть. Что там наверху – неизвестно, - рассуждал Антон вслух.

- Стоп оба! Оба мотора полный назад!

- Дифферент начал отходить, лодка всплывает, - докладывал командир БЧ-5.

- Приготовиться снимать «пузырь» порциями! Акустики, что там слышно наверху? – запросил командир.

- Сплошная барабанная дробь и свист воздуха, - тут же последовал доклад.

- Понятно, другого я и не ожидал.

- Дифферент ноль, переходит на корму. Глубина семьдесят метров, - последовал очередной доклад командиру.

- Снять пузырь порциями! Оба мотора «полный вперёд»! Перегонять воду из носовых дифферентных цистерн в корму. Откачивать воду из уравнительной цистерны за борт. Боцман, как рули?

- Товарищ командир, рули ходят хорошо.

-  Шум, звон и удары по корпусу переместились во второй отсек, - поступил доклад из первого отсека.

- Боцман, держать глубину шестьдесят метров!