Призрачный клинок. Книга первая. Том 2 - С. М. Бойс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как зелье может заставить кого-то говорить правду? – спросил он. – Это кажется невозможным.
– Точно так же, как пьяный говорит более свободно, чем трезвый. Оно снижает самоконтроль, – она замешкалась, бросив хитрый, злой взгляд на окно. – Помимо прочего.
Магнусон нахмурился, тут же заподозрив неладное.
– Что значит «помимо прочего»?
– Ты не дашь мне просто повеселиться, да?
Он рассмеялся и вместо ответа снова указал на флакон с зачарованной рудой в ее руках. Оклер усмехнулась этой безмолвной просьбе продолжать.
– Это зелье дорого стоит, и его сложно сварить, потому что требуется три очень редких реагента, – она указала на кучку зеленых стеблей с голубыми шипами. – Лепестки болотника позволяют контролировать воду, а вот стебли успокаивают ум и дарят чувство защищенности. Если смешать их с другими ингредиентами, жертва заговорит более искренне.
Коннор удержался от того, чтобы удивленно усмехнуться. Он всегда считал, что каждый реагент делает что-то одно, но оказывается, разные части одного и того же растения реагировали на зачарованную руду по-разному.
Поразительно.
Пока огонь трещал под ее котлом, София указала на вторую груду коричневых стеблей, лежащую у двери, и небольшую горстку изогнутых корешков рядом с этой насыпью.
– Если ты не узнаешь, то это сердцевидный луносемянник. Его листья используют в зельях Маскировки, а вот стебли и корни при смешивании с зачарованной рудой подавляют силу воли и мотивацию. Благодаря этому жертва ответит на вопросы, хочет она того или нет.
Потирая подбородок, Коннор вбирал знания, которые ему удавалось выведать. Нужно когда-нибудь найти книгу, чтобы изучить эти реагенты.
– Видишь тот цветок? – указала София на большой фиолетовый бутон, длинные голубые тычинки которого покачивались на ветру. – Это страстоцвет. Он здесь самый редкий, и я волновалась, что его не окажется в лавке. Его лепестки связывают с душой, и в смеси с остальными ингредиентами они дают полный доступ к разуму жертвы, – она указала на несколько дюжин кучек вокруг нее. – Бледные поганки, корни бузины, кора гинкго, ежовик[2]. Я могла бы в деталях рассказать о каждом, но у тебя глаза слипаются.
Коннор усмехнулся и потер висок.
– Это из-за усталости, София. А твой рассказ я нахожу захватывающим.
– Хм-м, – она снова потрясла пробкой над котлом, смахивая в него несколько песчинок волшебной пыли. На этот раз в воздух поднялась полоска дыма. – Хорошо. Я наконец-то могу начинать.
Она взяла с пола бутылку вина и достала из загадочных складок платья еще один кинжал. Когда некромант подцепила пробку клинком, Коннор перенес вес тела и уперся локтем в колено.
– Много времени это займет?
– Восемь часов на готовку, – одним легким движением она вынула пробку из бутылки вина. – В общей сложности четырнадцать. Будет готово к вечернему рейду.
– И как именно ты убедишься, что он не сообщит Световидцам о том, что мы замышляем?
Комната наполнилась шипением вина, выливавшегося на раскаленное железо. Некромант, не отвечая, уставилась на его поток. Через несколько секунд бутылка была пуста.
– София.
– Не все заслуживают дарованную им жизнь, – тихо произнесла она и потянулась за второй бутылкой вина. Коннор фыркнул.
– И кто ты такая, чтобы это решать?
Ее рубиново-алые губы превратились в мрачную полоску.
– Я лучше многих знаю, как все обстоит на самом деле. Я знаю, что он за человек, Коннор. А ты нет.
– Тогда расскажи мне, что он за человек. Расскажи, за что ты его так ненавидишь.
Мышцы на шее напряглись, когда женщина тяжело сглотнула. Не сводя глаз с котла, она вылила вино. Взгляд ее затуманился, и даже после того как бутылка опустела, она продолжала держать ее над котлом.
– София, – произнес Коннор еще раз, уже мягче.
Воздух застрял у нее в горле, и она сморгнула оцепенение. Судорожно вздохнув, колдунья отставила пустую бутылку в сторону и потянулась за третьей. Пробка издала хлопок в гнетущей тишине.
Она не хотела говорить, но Коннор ждал. Если позволить тишине затянуться, возможно, удастся выторговать у нее признание.
Прежде чем они отправятся в тот особняк, он должен был узнать правду. Всю правду.
– Ричард Бомон – убийца, – голос Софии было еле слышно из-за бульканья льющегося в котел вина. – Он двойной агент. Вор. Ликвидатор. Наемник. Он тот, кем его пожелают видеть Бомоны. Если в душе этого человека когда-то и были хотя бы крупицы достоинства, их выжгли давным-давно.
Коннор изучал ее взглядом, а некромант тем временем снова потянулась за вином. Движения ее были бездумными, словно мыслями она пребывала где-то в другом месте, и в дело вступила мышечная память.
– То, что он со мной сделал… – она зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. – Я даже говорить об этом не хочу. Произносить это вслух всегда казалось мне неправильным. Не хочу, чтобы он знал, как сильно это меня сломало. Но тебе я об этом расскажу. Я не единственная его жертва, Коннор. Я лишь одна из многих. Я видела его таким, каков он на самом деле. Я видела того, кто скрывается под маской, которую он надевает, когда говорит с власть имущими. Я видела мерзкий нарыв, который у него вместо души.
– Ты не сразу рассказала о нем, – подчеркнул Коннор. – Ты сделала это намеренно, верно? Ты знала, что нам придется отправиться сюда, чтобы добраться до Гробницы. Найти Ричарда было частью твоего плана, начиная с цены, которую ты мне назначила. Ты знала, что нам придется столкнуться с Ричардом, чтобы заполучить кровавых красоток. Я прав?
Бутылка опустела, последние несколько капель упали в котел. Не отрываясь от работы, некромант кивнула.
Она обыграла его.
Коннор стиснул зубы от поднимавшегося в нем гнева, и ему пришлось приложить усилия, чтобы не вскочить на ноги и не вцепиться в нее за то, что утаила это от него. Когда они заключили сделку, София поклялась рассказать ему правду.
Солгав однажды, однажды опустив правду, ты не получишь ничего. С тобой будет покончено, а я не даю второго шанса.
Вот что он ей сказал, и все же она попыталась обвести его вокруг пальца. Это не была наглая ложь, но то, как она умолчала о правде, было опасно. Он всегда знал, что не может полностью ей доверять, но теперь София зашла слишком далеко.
Коннор зажал переносицу и заставил мысли проясниться. Подумать обо всем рационально.
Боль и жажда мести ослепляли людей, и даже такая могущественная женщина легко могла стать жертвой этой ловушки. Ричард явно сотворил с ней нечто ужасное. До сих пор колдунья была полезна,
