Жена моего мужа - Дарья Донцова

Оля хихикнула, но, увидав, что свекровь номер два сурово глядит в ее сторону, принялась сосредоточенно работать ложкой в тарелке с неизменной утренней кашей.

– Кстати, – ринулась в бой Римма Борисовна, – сегодня все идем на эстрадный концерт. Начало в семь часов, зал «Россия».

Я разинула было рот, но старуха подавила бунт в зародыше:

– Дарья, Гера пригласил Томочку, девочка должна понимать, какая дружная у нас семья. Поэтому подчеркиваю: на концерт идем ВСЕ. Тамара – лучшее из того, что попадалось до сих пор. И квартира, и дача, и папа с положением.

По-моему, следует оставить жениха с невестой наедине, может, хоть поговорить сумеют спокойно. Но у любящей мамы иное мнение по этому вопросу.

После завтрака поднялась к Зайке.

– Узнала адрес?

– Как раз сегодня договорились у него днем кофе попить, – сказала невестка, укладывая недовольного Ваньку в манеж.

– Ну собирайся, – велела я в нетерпении, – во сколько встреча?

– В два у «Макдоналдса» на Тверской, – сообщила Ольга, – только, может, все-таки лучше не ходить? Теперь Кешка точно убьет, если узнает, что не послушались.

– Мне нужен адрес, чтобы в спокойной обстановке задать парню пару вопросов. Потом, кажется, Яна Соколова скрывается у него дома, а эта девица – самое главное звено во всей этой истории.

– Ну ладно, – пробормотала невестка, – уговорила, только если Аркаша начнет ругаться, скажу, что это ты меня заставила.

Вытолкав Ольгу на свидание, я поехала к приятелю Леонида Медведева Ивану. Интересно, почему Антон съехал от него через полгода?

Улица Андреева – прелестное место в двух шагах от Тверской. Самый центр города, а тихо, как в деревне, и дома постройки начала века с высоченными потолками, безразмерными лестницами и необозримыми коридорами.

Иван сидел дома.

– Слышать даже про мерзавца не хочу, – отреагировал на вопрос об Антоне, – хоть бы сдох побыстрей, негодяй косорылый.

– Почему косорылый, – искренне удивилась я, – по-моему, он просто красавец!

– Дьявол часто принимает ангельское обличье, – философски заявил мужик, – хорош, как картинка, но мне сразу не понравился.

– Почему?

– Кто вы такая, зачем Антона ищете? – задал встречный вопрос Иван.

Сказка о наследстве тут не пройдет.

– Я майор милиции Дарья Ивановна Васильева. Антон Леонидович Медведев обвиняется в тяжелом преступлении, последний его известный адрес – улица Андреева.

– Небось еще какую-нибудь несчастную бабу убил, – отреагировал собеседник, – пойдемте внутрь.

Планировка квартиры оказалась более чем странной. Вход в жилую комнату – через огромную захламленную кухню. Очевидно, Иван жил один. На окне не было занавесок, полки покрыты ровным слоем пыли, на письменном столе тихо гудит включенный компьютер. И везде книги, книги, книги…

Причем, это ж надо, большинство на французском.

– Я перевожу детективные романы, – пояснил мужчина, увидав мой заинтересованный взгляд.

Да, понятно. С удовольствием бы попросила почитать вон ту новехонькую книжечку «Сокровища в чемодане», да только наверняка хозяин насторожится. Ну где вы видели милиционера, в совершенстве владеющего иностранными языками?

Кинув в последний раз взор на вожделенный том, я приступила к допросу:

– Почему вам не понравился Антон и отчего решили, что он кого-то убил?

Хозяин вытащил толстую сигару, аккуратно обрезал кончик и принялся пускать клубы жуткого вонючего дыма.

– Антона привел ко мне Леонид Медведев. Матерью Антона была циркачка Людмила Цимпанелли, с которой у Леонида случился роман. Потом у него с матерью не заладилось, и он пришел к отцу. У Леонида жена ревнивая, жуть. Ясно, что жить вместе им было невозможно. Вот и притащил сюда своего отпрыска.

Парень старательно улыбался, изображая интеллигента, но переводчику сразу не понравились глаза предполагаемого жильца – голубые-голубые, прозрачные, словно стеклянные, и абсолютно честные. Такие искренние и хорошие, что Ивану стало почему-то не по себе. Но повода для отказа он, к сожалению, не нашел. Квартира огромная, а жильцов всего двое: он и дочка Фаина. К тому же Антон сразу предупредил, что проживет недолго, поскольку институт обещал ему общежитие. Ну не ругаться же с лучшим другом Леонидом?

Первый месяц жилец не доставлял никаких хлопот. Он дал хорошую сумму на хозяйство, а когда Иван принялся отказываться, купил новый телевизор. Днями Антон пропадал в институте, а вечером он вместе с Фаиной мирно глядел боевики и комедии. Дочка Ивана училась тогда в девятом классе, и переводчик, часто ездивший в командировки, подумал, что, может, и неплохо иметь жильца. Все-таки страшно оставлять девчонку одну дома.

Шли недели, об общежитии Антон больше не заговаривал, Иван тоже не поднимал этого вопроса. Он мог теперь спокойно работать. Дочка-школьница не сидела целыми вечерами одна, да и Антон оказался весьма положительным юношей: не пил, не курил, не приводил в квартиру никаких друзей, кроме Лени Бесчастного. В погоне за деньгами Иван начал ездить по всей России. Рубль стремительно обесценивался, но профессиональный переводчик да еще синхронист был нарасхват. А у Ивана Львова была еще и хорошая репутация отличного работника: аккуратного, грамотного и не слишком дорогого. Как-то раз выпала крайне выгодная командировка в Приморье. Французы подрядились строить там какую-то фабрику, и переводчика ангажировали на целых три месяца. Сначала мужик колебался, можно ли оставить на столь длительный срок Фаину, но уж больно лакомый заработок предлагали французы. В конце концов Иван уехал. Два месяца он оттрубил честно, а потом у иностранцев начались какие-то трения с администрацией края, и специалисты вернулись в Париж. Иван вылетел в Москву и явился домой поздно вечером, когда его никто не ждал. Хотел сделать сюрприз. Открыл дверь в дочкину спальню, чтобы радостно закричать: «Вот и я!» Но слова застряли в глотке, когда он увидел отвратительную картину.

Любимая дочка, его маленькая, выращенная без матери Фаина, папина любовь и гордость, лежала абсолютно голая в кровати с… двумя огромными мужиками. Один из любовников был к тому же еще и чернокожий. Поза, в которой отец застал Фаину, вполне годилась для журнала «Интим». Но больше всего поразило и возмутило Львова то, что около кровати с любительской камерой в руках стоял Антон, снимавший этот свальный грех. У бедного отца потемнело в глазах, и он швырнул в парня чемоданом. Началась драка, мужики вскочили с кровати и убежали. Молодой и крепкий Антон накостылял Львову по шее и тоже ушел. Фаина осталась лежать в постели, глупо хихикая. На приказы Ивана встать и одеться она не реагировала. Потом закрыла глаза и страшно захрипела. Львов перепугался и вызвал «Скорую помощь».

Приехавший фельдшер брезгливо обозрел кое-как прикрытую халатом Фаину и заявил:

– Вызов к наркоманам платный.

– Да ты что! – обалдел Иван. – У нее с сердцем плохо.

– И с почками, и с печенью, и с желудком, – меланхолично роясь в железном чемодане с лекарствами, сказал медбрат, – ты, мужик, на ее руки глянь.

Иван уставился на тоненькие, покрытые синяками ручки Фаины и затрясся в рыданиях. Фельдшер оказался незлой и вкатил отцу реланиум. Ночь и половину следующего дня Львов провел в полудреме. Окончательно очнулся он только к обеду и сразу пошел в ванную почистить зубы и умыться.

Там на стиральной машине сидела Фаина. Левая рука ее была перетянута ремнем, один конец девчонка сжимала зубами. Рядом валялся пустой пузырек.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Иван.

Фаина подняла на него большие карие глаза.

– Прости, папа, не могу без дозы.

Следующий месяц стал кошмаром для обоих. Фаина рассказала, что стала любовницей Антона давно. Потом парень приучил ее к наркотикам и начал снимать в порнографических лентах. Деморализованная и начисто лишенная воли, девочка за укол готова была прыгать в огонь.

– Я люблю его, папа, – рыдала она, обнимая Ивана, – понимаешь, люблю. Верни Антона.

Сначала переводчик пытался обходиться с девочкой по-хорошему. Договорился в школе, нанял учителей и врача-нарколога. Но все усилия шли прахом. Фаина не собиралась посещать занятия, врала, что идет к репетитору, а сама бежала к торговцу «дурью». Тогда отец пристроился в издательство переводить детективы и осел дома. Целый день он не спускал с дочурки глаз – кормил по часам, давал выписанные наркологом таблетки, но стоило ему выйти за продуктами, как Фаина моментально удирала из дома. Возвращалась она, как правило, под утро, обколотая и довольная.

На все уговоры отца следовал один ответ:

– Верни Антона, найди и приведи назад.

Однажды Ивану позвонили из конторы кладбища, где была похоронена жена, и сообщили, что неизвестные вандалы разбили памятник. Львов помчался в Митино. Но могила оказалась в полном порядке. Гоня прочь нехорошие предчувствия, мужик схватил такси и примчался домой. Квартира встретила его почти голыми стенами. За три часа, которые Иван провел вне дома, воры вынесли почти все, оставив лишь старую мебель. Картины, иконы, серебряная сахарница, компьютер, телевизор, видеомагнитофон – скорее всего домушникам понадобился грузовик. Но самое страшное было не это.