История Рима от основания Города - Тит Ливий

48. (1) Хотя, судя по этим приготовлениям, общее мнение было в пользу войны, решили допустить в сенат царских послов. (2) Они изложили почти то же самое, что сказал на переговорах царь. Очень старательно, но весьма неправдоподобно – ведь дело было ясным – опровергали они обвинение в покушении на жизнь Эвмена; далее шли просьбы. (3) Но не в таком расположении духа внимали им слушатели, чтобы можно было что-то объяснить им или ожидать перемены во мнении. Послам объявили, что Рим должны они покинуть немедленно, а Италию – в течение тридцати дней127. (4) Консулу Публию Лицинию, которому досталась провинция Македония, предписали назначить сбор войска на ближайший возможный день. (5) Претор Гай Лукреций, получивший командование над флотом, отплыл от города с сорока квинкверемами128, тогда как остальные починенные корабли решено было оставить близ Города для самых разных целей. (6) На одной квинквереме претор выслал вперед своего брата Марка Лукреция, приказав ему забрать у союзников корабли, поставляемые по договору, и присоединиться к флоту у Кефаллении. (7) Получив от регийцев одну трирему, от локрийцев – две, от жителей Урии – четыре129, держась вдоль берегов Италии, Марк Лукреций обогнул крайний мыс Калабрии и по Ионическому морю переправился в Диррахий. (8) В тех краях он обнаружил десяток легких судов, принадлежащих жителям Диррахии, двенадцать – жителям Иссы и пятьдесят четыре – царю Гентию; делая вид, будто он считает, что эти корабли приготовлены для римлян, увел их с собой, в три дня добрался до Коркиры, а оттуда двинулся прямо на Кефаллению. (9) Претор же Гай Лукреций отплыл из Неаполя и, переправившись через пролив130, достиг Кефаллении на пятый день. (10) Здесь флот стал на якорь, ожидая, пока переправятся сухопутные войска и пока нагонят его транспортные суда, отставшие от эскадры и рассеявшиеся по морскому простору.

49. (1) Это были те самые дни, когда консул Публий Лициний, произнеся предварительно обеты на Капитолии и облачившись в военный плащ, выступил из Рима. (2) Пышно и торжественно справляются всегда эти проводы, особенно же обращают на себя всеобщее внимание, когда граждане провожают консула, идущего на великого, прославленного доблестью или могуществом врага. (3) Зрителей привлекает не только чувство долга, но и жажда зрелища, желание увидеть своего полководца, в чье распоряжение отдали они высшую заботу о государстве. (4) Им приходят на ум превратности войны, мысли о неопределенности ее исхода и переменчивости военного счастья; (5) они вспоминают удачи и неудачи, рассуждают о том, какие поражения случаются часто из-за неопытности и опрометчивости полководцев и, напротив, какой успех приносят благоразумие и храбрость. (6) Но кто из смертных может знать, насколько разумен и удачлив посланный на войну консул? Увидят ли вскоре граждане, как восходит он во главе победоносного войска с триумфом на Капитолий, к тем самым богам, которых он покидает теперь, или им придется уступить радость победы врагам?131 (7) Величие царя Персея, на которого шли войной, было у всех на устах благодаря военной славе македонского народа, благодаря отцу его Филиппу, чья известность основывалась не только на многих успешных деяниях, но и на том, что он воевал с Римом; наконец, имя самого Персея, с тех пор как он принял царство, постоянно поминалось в связи с ожидаемой войной. (8) С такими мыслями люди всех сословий провожали выступающего в поход консула. (9) Его сопровождали два военных трибуна из бывших консулов – Гай Клавдий и Квинт Муций132, а также трое знатных молодых людей – Публий Лентул и два Манлия Ацидина: один был сыном Марка Манлия, другой – Луция Манлия. (10) Вместе с ними консул отправился к войску в Брундизий, а затем, переправившись со всеми силами к Нимфею, что в области аполлониатов, разбил лагерь133.

50. (1) Несколькими днями раньше, после того как возвратившиеся из Рима послы отняли надежду на мир, Персей собрал военный совет, на котором возник довольно продолжительный спор, так как высказаны были различные мнения. (2) Одни признавали необходимым даже платить дань, если ее потребуют, или римляне наложат пеню, уступить даже часть земель, если вздумают положить такое взыскание; в общем, ради мира царь должен подчиниться любым условиям, ни от чего не отказываясь, ибо недопустимо подвергать столь великой опасности и себя и царство. (3) Лишь бы осталась бесспорной власть его над Македонией, а там с течением дней и лет могут наступить большие перемены, и, может быть, при новых обстоятельствах ему удастся не только вернуть утраченное, но и стать грозным для тех, кто ныне угрожает ему. (4) Однако подавляющее большинство совета было настроено крайне воинственно. Стоит царю уступить хоть немного, утверждали они, и тогда шаг за шагом придется отдать все царство. (5) Ведь римляне не нуждаются ни в деньгах, ни в землях, зато им ведомо, что все установления человеческие, а особенно великие державы и царства, подвержены многим случайностям. (6) Поэтому, сломив могущество карфагенян, они посадили им на шею весьма сильного соседа-царя134; Антиоха и его потомство они оттеснили за хребет Тавра; (7) остается одно Македонское царство, близко подходящее своими границами к владениям римлян и способное, по всей видимости, возбудить в своих царях прежнее мужество, если счастье римского народа изменит ему хоть раз. (8) Пока еще власть всецело в его руках, он должен хорошенько подумать и решить, желает ли он, делая одну уступку за другой, потерять все свое могущество, лишиться державы и, выпросив у римлян Самофракию135 или какой-нибудь другой остров, состариться там в презрении и бедности в качестве частного лица (9) или с оружием в руках предпочитает встать на защиту своего достоинства и счастья, чтобы либо, как подобает храброму мужу, энергично перенести любую беду, какую ему принесет превратность военной удачи, либо одержать победу и освободить весь мир от владычества римлян. (10) Не такое уж чудо выгнать римлян из Греции, если из Италии изгнан был Ганнибал. И решительно непонятно, как это вяжется одно с другим – всеми силами бороться с братом, незаконно домогавшимся царства, и уступить то же самое – честно полученное – царство чужеземцам. (11) В конце концов люди судят о войне и мире, руководствуясь общепринятым мнением: нет ничего позорнее, чем уступить державу без боя, и нет ничего славнее, чем подвергнуть себя какой угодно участи ради достоинства и величия.

51. (1) Этот совет заседал в Пелле, в старинном дворце македонских царей. «Да помогут нам боги, – сказал Персей, – если таково ваше мнение, будем воевать». Разослав во все стороны приказы военачальникам, он стянул всю армию к небольшому македонскому городку Цитию. (2) Сам же, принеся с царской щедростью сотню крупных животных в жертву Минерве, называемой Алкидемой136, отправился в Цитий вместе с царедворцами и с отрядом телохранителей. Там уже собрались все македонские войска и вспомогательные силы иноземцев. (3) Царь разбил лагерь перед городом и выстроил на равнине всех воинов, общее число которых достигало сорока трех тысяч. Почти половину их составляли фалангиты137, (4) командовал ими Гиппий из Береи; далее из числа всех щитоносцев были отобраны две тысячи воинов, отличавшихся силой и цветущим возрастом, – такой отряд сами македоняне называют агемой138, – во главе которых стояли Леоннат и Фразипп Евлиестов139. (5) Остальными щитоносцами числом в три тысячи предводительствовал Антифил из Эдессы. Пеоны из Парории и Парстримонии, соседних с Фракией мест, и агрианы140 с присоединением к ним обитателей Фракии также составили отряд приблизительно в 3000 человек. (6) Их вооружил и собрал пеониец Дидас из Пеонии, убивший юного Деметрия141. (7) Были там и двести вооруженных галлов142, начальствовал над ними Асклепиодот из Гераклеи, что в Синтии; три тысячи вольных фракийцев имели своего предводителя. Примерно столько же критян следовало за своими полководцами – Сузом из Фалазарны и Силлом из Гноса. (8) Лакедемонянин Леонид возглавлял пятьсот воинов из Греции, набранных из разных народностей. Рассказывали, что сам он – царского рода и осужден многочисленным собранием ахеян за то, что у него найдены были письма его к Персею. (9) Этолийцами и беотийцами, которых всех вместе было не более пятисот, командовал Ликон из Ахайи. Все эти смешанные вспомогательные войска, набранные из стольких народов и племен, составляли приблизительно двенадцать тысяч воинов. Всадников же со всей Македонии царь собрал три тысячи. (10) Явился в лагерь и Котис, сын Севта, царь племени одрисов143, с тысячью отборных всадников и с таким же примерно числом пехотинцев. (11) В целом численность всего войска достигала тридцати девяти тысяч пехотинцев и четырех тысяч всадников. Точно известно, что после того войска, которое переправил в Азию Великий Александр, ни один македонский царь никогда не располагал таким сильным войском144.

52. (1) Шел двадцать шестой год, с тех пор как Филиппу по его просьбе дарован был мир. (2) Все это время македоняне спокойно рождали детей, большая часть которых достигла теперь воинского возраста, а благодаря нетрудным, скорей закаляющим, чем изнуряющим, стычкам с соседями-фракийцами молодые воины пребывали в постоянной боевой готовности. (3) Давние же замыслы сначала Филиппа, а потом Персея о войне с Римом привели к тому, что все у них было устроено и подготовлено. (4) Выстроенное Персеем войско некоторое время передвигалось, но не как при воинских упражнениях, а так, чтобы только не показалось, что воины просто стоят в доспехах; затем в том же полном вооружении солдаты созваны были на собрание. (5) Царь стал на трибунале145, а по бокам от него стали двое сыновей, из которых старший, Филипп, приходился ему братом по рождению и сыном лишь по усыновлению, а младший, по имени Александр, был родным сыном146. (6) Царь призвал ратников к войне; (7) он припомнил обиды, причиненные римлянами отцу его и ему самому, напомнил, что Филипп, возмущенный их недостойными поступками, решился возобновить войну, но погиб во время приготовлений к ней; что римляне одновременно направили посольство к нему, Персею, и послали солдат занять греческие города. (8) С помощью мнимых переговоров, под видом восстановления мира, протянули они зиму, чтобы выиграть время для подготовки: теперь сюда идет консул с двумя римскими легионами, в каждом из которых по шесть тысяч пехотинцев и по триста конников, и почти с такой же многочисленной союзной пехотой и конницей. (9) С присоединением вспомогательных отрядов царей Эвмена и Масиниссы получится не более двадцати семи тысяч пехотинцев и двух тысяч конников. (10) Познакомившись с силами противника, пусть сами они обратят внимание на свое войско и увидят, насколько превосходит оно – и числом, и уменьем – вражеских новобранцев, наскоро набранных для этой войны; ведь македоняне, с детства обученные военному делу, закалялись и совершенствовались во многих сражениях. (11) В римских вспомогательных войсках служат лидийцы, фригийцы147 и нумидийцы, а в македонских – фракийцы и галлы, самые воинственные народы. Римляне пользуются тем оружием, какое приобретает сам для себя каждый бедный воин148, а македоняне получают оружие из царских арсеналов, изготовлялось оно многие годы стараниями Филиппа и на его средства. (12) Римляне должны издалека подвозить провиант, подвергаясь всем случайностям на море, у него же, царя, не считая дохода от рудников, припасено и денег, и хлеба на десять лет149. (13) Македоняне в избытке имеют все, о чем надлежало позаботиться их царям и что могла дать им милость богов; (14) им бы еще отвагу, которой обладали их предки, покорившие всю Европу, переправившиеся в Азию, с оружием в руках открывшие неведомые до того времени страны; и побеждать они перестали только тогда, когда до самого Красного моря150, преградившего им путь, покорять уже стало некого. (15) А сейчас, свидетели боги, речь идет не об удаленных странах Индии, но об обладании самой Македонией. С его, Персея, отцом римляне воевали под благовидным предлогом освобождения Греции, (16) а теперь открыто стремятся поработить Македонию, чтобы не соседствовал с Римским государством царь и чтобы ни один прославившийся войнами народ не носил оружия. Ведь если македоняне пожелают избежать войны и подчиниться римским приказам, то им придется выдать надменным деспотам оружие, а заодно – царя и царство.