Реликт - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Этого никто не знает, – улыбнулся Савватий. – Накоплено множество интересных записей событий на Чужой, которые можно интерпретировать и как появление живых чужан, однако точных данных нет. Да вот недавний пример: ни с того ни с сего засветился вдруг один «мертвяк».
– Кто?
Командир погранзаставы засмеялся:
– Так мы называем глыбы чужан. Кстати, если хотите, можете посмотреть на это явление, наши парни доставили «мертвяка» в лабораторию. Время у вас есть?
– Полчаса найдется.
Обрадованный тем, что может побыть в обществе красивой женщины лишние полчаса, пограничник повел своих гостей из служебного модуля в транспортный отсек (по пути Ванесса трансформировала платье в комбинезон сотрудника ОКО), где они сели в кабину метро и перенеслись на полусферу исследовательской базы, располагавшейся всего в двухстах километрах от Чужой.
Зрелище плотного черного роя обломков, хорошо видимых из-за свечения возбужденного вакуума, захватило Влада, и он с большой неохотой покинул зал визинга, чтобы посмотреть на глыбу чужанина, перенесенного из роя в лабораторию. Впрочем, зрелище «мертвяка» оказалось не менее захватывающим, поэтому кладоискатель рассматривал его с нескрываемым жадным интересом, помня описание чужан, сделанное прадедом Ставром в «Своде истин». До этого момента Влад не сталкивался с обломками чужой Вселенной лицом к лицу.
Пятиметровая глыба чужанина висела посреди лабораторного отсека, похожая на гигантский кусок антрацита, подвешенная на невидимых силовых подушках. Казалось бы – ну камень и камень, большой кристаллический булыжник или на самом деле кусок угля. Но, во-первых, этот «камень» создавал удивительное ощущение глубины, бездны, тайны, особенно если на него долго смотреть, а во-вторых, из него во все стороны били лучи света. Для полноты впечатлений свет в зале лаборатории, забитом всевозможной аппаратурой, выключили, и тогда «мертвяк»-чужанин предстал перед гостями во всей своей феерической необычности, похожий на елочную игрушку какого-то великана.
– Топос, – проговорил довольный эффектом командир заставы, будто сам придумал этот фокус. – Пространство с переменной вариабельной топологией, как выражаются наши остроголовые умники.
– Так просто? – с едва уловимой иронией сказала Ванесса.
– Я бы не сказал, – не понял юмора Савватий. – Простота и истина не одно и то же, а в данном случае и вовсе не приходится говорить ни о простоте, ни об истине. Два дня назад спектр свечения «мертвяка» был другим, близким к ультрафиолету, сейчас же он стал желтым.
Свет в зале загорелся снова. Занятые работой исследователи в количестве пяти человек, из которых двое были женщинами, не любили, когда им мешают. Бросив по взгляду на гостей, они снова занялись своими таинственными манипуляциями с приборами у глыбы чужанина.
– Если бы у вас было время, я показал бы вам один интересный феномен, – сказал Савватий, наблюдая за Ванессой с плохо скрытым интересом. – Недалеко от Чужой торчит «колючка» нагуаля, и ребята однажды надели на нее одного из «мертвяков». Что было!..
– Что же?
– «Колючка» вошла в «мертвяка», как нож в масло, и тот потек, как пластилин, стал менять форму, а потом лопнул, как воздушный шарик! Но самое интересное, что при этом изменилась и «колючка», она превратилась в светящийся сталактит! Светился он недолго, но при этом приборы зафиксировали понижение температуры в этом районе до невероятных величин – буквально до минус миллиона градусов! Экспериментаторы едва живы остались.
– Разве такое бывает? – засомневалась Ванесса.
– Эксперты сказали, что такое возможно при фазовой перестройке вакуума. Еще они заявили, что фундаментальные процессы структурирования и разрушения в нашем домене давно подчиняются иным законам. Ну что, не хотите посмотреть?
Ванесса покачала головой:
– В другой раз. Пойдемте попытаемся связаться с колонистами. Нам надо делать свои дела. Кстати, как зовут ваших остроголовых экспертов?
– Они интраморфы, муж и жена. Его зовут Миранда Тот, ее – Клементина. Могу познакомить.
– Не надо, мы сами с ними познакомимся.
Они вышли из отсека, снова забрались в кабину метро, и Савватий, прежде чем включить линию, сказал, понизив голос:
– Извините, коллега, вы не замужем?
Ванесса, удивленная вопросом, пристально посмотрела на собеседника и поняла, что он имеет в виду.
– К сожалению, муж у меня имеется.
– Жаль, – искренне огорчился командир погранзаставы. – Нашей семье не хватает женщины, вы были бы идеальным партнером, и я хотел бы предложить…
– Я поняла, благодарю за предложение, но, увы, я не свободна. А семья у вас большая?
– Три на четыре. Трудно, знаете ли, регулировать свои отношения при остром дефиците… э-э, внимания.
Ванесса косо глянула на невозмутимое лицо шагавшего сзади Влада, посочувствовала пограничнику:
– Да уж, нелегко вам приходится в условиях женского дефицита.
Смущенный словами Ванессы Савватий поспешил в отсек параметрического контроля заставы, имеющий многодиапазонную станцию связи. Отсек представлял собой небольшой полусферический зал с кокон-креслами, слабо освещенный световой нитью по периметру пола. Три кресла были заняты слухачами, как называли пограничников-техников, прослушивающих пространство, еще пять кресел пустовали. Савватий сел в одно из них, включил инк-сопровождение, и кресло запеленало его полупрозрачными лепестками биодатчиков, превратилось в кокон. Влад с любопытством смотрел на действие незнакомой ему техники, сравнивая ее с образами той, что хранилась в наследственной памяти. Ванесса поняла его чувства и усадила в соседнее кресло.
«Будешь все слышать, но не вмешивайся».
Что-то щелкнуло внутри сиденья, кресло вокруг кладоискателя ожило, упругие холодные и шершавые язычки прижались к рукам и ногам Влада, вдавили в глубину кресла, но спустя несколько секунд потеплели, стали ласковыми, и тело почти перестало их ощущать. Лепесток, опустившийся на голову молодого человека, сделал несколько быстрых движений, приспосабливаясь к форме головы оператора, мигнул зеленым светом, и глухая ватная тишина в ушах Влада сменилась глубокой, бархатной, торжественной тишиной