Тексты песен Аквариум - Борис Гребенщиков

А потом был концерт. Помню степь белоснежную На вокзале Ваш мягкий поклон В этот вечер Вы были особенно нежною

Как лампадка у старых икон

А потом - города, степь, дороги, проталинки Я забыл то чего не хотел бы забыть И осталась лишь фраза: Послушайте, маленький, Можно мне Вас тихонько любить?

- Ты Успокой Меня

Ты успокой меня, скажи что это шутка Что ты по-прежнему, по-старому моя Не покидай меня, мне бесконечно жутко Мне так мучительно, так страшно без тебя

Но ты уйдешь холодной и далекой Укутав сердце в шелк и шиншилла Не покидай меня, не будь такой жестокой Пусть мне покажется что ты еще моя

- Голубой Тюльпан

Матросы мне пели про остров Где растет голубой тюльпан Он большим отличается ростом Он огромный и злой великан

А я пил горькое пиво Улыбаясь глубиной души Так редко поют красиво В нашей земной глуши

Гитара аккордом несложным Заполняла пробелы слов Напомнила неосторожно Что музыка как любовь Что музыка как любовь

И я пил горькое пиво Улыбаясь глубиной души Так редко поют красиво В нашей земной глуши

Мелькали вокруг чьи-то лица Гитара уплыла вдаль Матросы запели про птицу Которой несчастных жаль

У ней стеклянные перья И слуга седой попугай Она открывает двери Матросам попавшим в рай

Как трудно на свете этом Одной только песней жить Я больше не буду поэтом Я в море хочу уплыть

- К Мысу Радости

К мысу Радости, к скалам Печали ли К островам ли сиреневых птиц Все равно где бы мы ни причалили Не поднять нам усталых ресниц

В мутном стеклышке иллюминатора Проплывут золотые сады Солнце тропиков, пальмы экватора Голубые полярные льды

Все равно где бы мы ни причалили К островам ли сиреневых птиц К мысу Радости, к скалам Печали ли Не поднять нам усталых ресниц

- Минута На Пути (А. Вертинский)

Ну что ж, простимся, так и быть Минута на пути Я не хотел тебя забыть Прости меня, прости

Прости за то что ты была Любовницей - женой Что ты сожгла меня дотла Отнявши мой покой

Что от разлук до новых встреч До самого конца Вы высоко умели жечь Холодные сердца

Как мне тебя благодарить Минута на пути Я не могу тебя забыть

Прости меня, прости

Встал я грустным Встал печальным по утру Друг мой тайный, друг мой дальний Я умру

- Китай (А. Вертинский - Н. Гумилев)

И вот мне приснилось что сердце мое не болит Оно колокольчик фарфоровый в желтом Китае На пагоде пестрой висит и тихонько звенит В эмалевом небе дразня журавлиные стаи

И кроткая девушка в платье из красных шелков где золотом вышиты осы, цветы и драконы с поджатыми ножками тихо без мысли, без слов внимательно слушает тихие-тихие звоны

- Пани Ирэна

Я безумно боюсь золотистого плена Ваших медно-змеиных волос Я влюблен в Ваше тонкое имя "Ирэна" И в следы Ваших слез, Ваших слез

Я влюблен в Ваши гордые польские руки В эту кровь голубых королей В эту бледность лица, до восторга, до муки Обожженного песней моей

Разве можно забыть эти детские плечи Этот горький заплаканный рот И акцент Вашей странной изысканной речи И ресниц утомленных полет?

А крылатые брови? А лоб Беатриче? А весну в повороте лица? О как трудно любить в этом мире приличий О как больно любить без конца

И бледнеть, и терпеть, и не сметь увлекаться И зажав свое сердце в руке Осторожно уйти, навсегда отказаться И еще улыбаясь в тоске

Не могу, не хочу, наконец - не желаю! И приветствуя радостный плен Я со сцены Вам сердце как мячик бросаю Ну, ловите, принцесса Ирэн!

- Зеркало Баргельда (инструментал)

- Утро В Сосновом Бору (инструментал)

- Капитан Воронин встречает гигантского муравья (инструментал)

- Стрепетарх (инструментал)

- Флейты Дома Анакреонтова (инструментал)

- Наташа Ростова Плюс (инструментал)

- Жизнь, Смерть И Другие Удивительные Деяния Великого Анахорета (инструментал)

- Мое Детство В Кислой Избе (инструментал)

- Большой Стрепетарх Выходит На Охоту (инструментал)

- Лошадь, Как Твое Имя? (инструментал)

- Гимн Московскому Метрополитену (инструментал)

- Белая Береза Снова На Коне (инструментал)

- Восход На Острове Яблок (инструментал)

- М (инструментал)

- Я Не Хотел Бы Быть Тобой В Тот День

Ты неизбежна, словно риф в реке, Ты повергаешь всех во прах; Вожжа небес в твоей руке, Власть пустоты - в губах; И, раз увидевший тебя, уж не поднимется с колен, Ты утонченна, словно Пруст, и грациозна, как олень; Но будет день - и ты забудешь, что значит "трах", Я не хотел бы быть тобой в тот день.

Люблю смотреть, как ты вершишь свой суд Верхом на цинковом ведре; Твои враги бегут, Ты Бонапарт в своем дворе; Возможно, ты их просветишь, укажешь им - где ночь, где день, Возможно, ты их пощадишь, когда казнить их будет лень, Но будет день - и нищий с паперти протянет тебе пятак, Я не хотел бы быть тобой в тот день.

Слепые снайперы поют твой гимн, Пока ты спишь под их столом; Нечеловечески проста Твоя звезда Шалом. Твои орлы всегда зорки, пока едят с твоей руки; Твои колодцы глубоки, Карманы широки; Но будет день - и дети спросят тебя:

"Что значит слово "дом"? Я не хотел бы быть тобой в тот день.

- Песня No.2

Здесь темно, словно в шахте, но ушли все, кто мог что-то рыть; И когда ты выходишь, ты видишь, что это не смыть. И ты хотел бы быть вежливым, только оборвана нить; Да и что тебе делать здесь, если здесь нечего пить.

И ты гложешь лекарства, как будто твердый коньяк; И врачи, как один, утверждают, что это - голяк. И директор твоей конторы, наверно, маньяк: Он зовет в кабинет, а потом говорит тебе: "ляг".

Он слыхал, что отсутствие ветра - хорошая весть. И ты плывешь, как Ермак, но вокруг тебя ржавая жесть. И ты как мальчик с пальцем, но дыр в той плотине не счесть; Но почему ты кричишь, когда мы зовем тебя есть?

И в бронетанковом вальсе, в прозрачной дымке берез, И твой ангел-хранитель - он тоже не слишком тверез; И вы плывете вдвоем, шалея от запаха роз, Но никто не ответит, потому что не задан вопрос.

А что вино - полумера, так это ты вычислил сам, И, поистершись в постелях, с осторожностью смотришь на дам. И в суете - как священник, забывший с похмелья, где храм, Ты бываешь то там, то здесь; но ты не здесь и не там. И ты кидаешься в круг, хотя ты не веришь в их приз; И ты смотришь в небо, но видишь нависший карниз. И, считая время колодцем, ты падаешь вниз; Но если там есть сцена, то что ты споешь им на бис?

- Зачем? (А. Гуницкий)

Зачем меня ты надинамил; Неужли ты забыл о том, Как мы с тобой в помойной яме Одним делились косяком?

Зачем меня ты кинул круто, Зачем порушил мой ништяк? Теперь в пещере абсолюта Не пашет мой постылый квак.

Зачем разбил двойную Заппу, Какую, правда, не скажу; Зачем украл мой шуз из драпа? Его мне сдал месье Эржу.

Зачем ломы воткнул мне в спину И крюк вонзил в мой рыжий ус, Зачем залил мне в уши глину И тем разрушил наш союз?

- День Первый

И был день первый, и птицы взлетали из рук твоих; И ветер пах грецким орехом, Но не смел тронуть губ твоих, И полдень длился почти что тринадцатый час; И ты сказал слово, и мне показалось, Что слово было живым; И поодаль в тени Она улыбалась, как детям, глядя на нас;

И после тени домов ложились под ноги, узнав тебя, И хозяйки домов зажигали свечи, зазвав тебя; И, как иголку в компасе, тебя била дрожь от их глаз; И они сходились под твой прицел, Не зная, что видишь в них ты, Но готовые ждать, Чтобы почувствовать слово еще один раз.

Те, кто любят тебя, молчат - теперь ты стал лучше их, А твои мертвецы ждут внизу, Но едва ли ты впустишь их; И жонглеры на площади считают каждый твой час; Но никто из них не скажет тебе Того, что ты хочешь знать: Как сделать так, Чтобы увидеть ее еще один раз?

- Будь Для Меня Как Банка

Я вырос в дыму подкурки, Мне стулом была игла. На "птичках" играл я в жмурки И в прятки с police играл.

Детство прошло в Сайгоне, Я жил, никого не любя. Была моя жизнь в обломе, Пока я не встретил тебя. Будь для меня как банка, Замени мне косяк. Мне будет с тобою сладко, Мне будет с тобой ништяк.

Я знаю одно местечко, Где можно продать травы. Куплю я тебе колечко, И с тобой обвенчаемся мы.

Продам я иглу и колеса, На свадьбу куплю тебе шуз. Мы скинем по тену с носа, Чтоб счастлив был наш союз. Будь для меня как банка, Замени мне косяк. Мне будет с тобою сладко, Мне будет с тобой ништяк.

- Сельские Лeди и Джентельмены

Пограничный Господь стучится мне в дверь, Звеня бороды своей льдом. Он пьет мой портвейн и смеется, Так делал бы я; А потом, словно дьявол с серебряным ртом, Он диктует строку за строкой, И когда мне становится страшно писать, Говорит, что строка моя;

Он похож на меня, как две капли воды, Нас путают, глядя в лицо. Разве только на мне есть кольцо, А он без колец, И обо мне часто пишут в газетах теперь, Но порой я кажусь святым; А он выглядит бесом, хотя он Господь, Но нас ждет один конец;