Храмы Айокана (Странствие 19) - Джеффри Лорд

На этот вопрос можно было предложить несколько различных ответов, но разведчик промолчал. Его подозрения превратились в уверенность. Хоть Джаскина не благоволила Айокану, у нее имелись свои амбиции и свои планы. И она, как Старший Брат Исгон, хотела, чтобы Тамбрал окончил жизнь под мечами Обреченных на Смерть.

Это явилось новостью для Блейда, причем не особо радостной. Лжи назвал бы такую ситуацию «дьявольски неприятным осложнением». За одну минуту Джаскина превратилась из возможной союзницы во врага. Она сурово смотрела на него, и Блейду пришлось отвести глаза, дабы скрыть свою неприязнь.

Она была проницательной женщиной, и странник сумел обмануть ее лишь на то время, какое понадобилось ему, чтобы встать с постели. Как только Джаскина догадалась, что думает ее возлюбленный, она, вскрикнув, словно пантера в предсмертной агонии, протянула руку к сигнальному шнуру.

К счастью, подушки на кровати были огромными и тяжелыми. Схватив одну из них, разведчик, не обращая внимания на боль в раненой ноге, навалился на Джаскину. Она снова закричала, потом, смолкнув, прекратила борьбу. Она казалась слабой и безвольной, но Блейд все равно не отпускал ее. Он не доверял ей и не мог освободить — выпустить из поля зрения или ослабить захват. Он огляделся, надеясь обнаружить что-то вроде веревки и думая о том, что должен найти способ выбраться из дворца — чем раньше, тем лучше. Только он решил воспользоваться простынями с постели, как за дверью послышался топот, затем — тяжелое дыхание и два резких вскрика. Кричала женщина, явно не глухонемая, умирающая в ужасе и страхе. Второй вопль принадлежал кому-то из Обреченных на Смерть.

Крик женщины закончился булькающим звуком, и Блейд, вскочив на ноги, бросился к дверям. Джаскина тоже поднялась, но побежала в другую сторону, к внутренним покоям; видимо, судьба чужеземца ее больше не волновала. Что касается Блейда, то теперь он беспокоился лишь о том, как выбраться из дворца, миновав Обреченных на Смерть. Становиться их главной мишенью ему совсем не хотелось.

Если б он не сумел добраться до меча и топорика, ситуация стала бы почти безнадежной, но он нашел и то и другое. Дверь в опочивальню затрещала, полетели щепки, погнулась металлическая оковка, и трое Обреченных ворвались внутрь. Из-под белых масок сверкали налитые кровью глаза.

Они были ослеплены яростью и наркотиком, а потому заметили Блейда лишь тогда, когда он прыгнул на них.

Первый, кого он ударил, отправился к Айокану, не успев издать очередного вопля. Он только разинул рот, но тут разведчик всадил ему топор пониже ребер, чуть не перерубив напополам. Вместо крика в горле умирающего забулькала кровь, затем алый поток хлынул изо рта. Несколько секунд он еще оставался на ногах — наркотик придавал ему силы — и двигался вперед, но теперь он превратился в слепое покалеченное животное. Он шел, шатаясь, пока не врезался в стену и не рухнул на пышный красный ковер.

Двое оставшихся Обреченных не отступили — по крайней мере, настолько, чтоб избежать клинка разведчика. Его меч попал одному в бедро, топорик просвистел в воздухе и врезался в плечо второму, пройдя сквозь мышцы и кость. Ни один из ударов не был смертельным, но и тот и другой делали человека калекой. На этот раз Обреченные на Смерть отшатнулись. Перед Блейдом открылся проход, он пронесся меж ними и вылетел в зал.

Обреченные на Смерть словно забыли о нем и бросились в покои королевы. Хватит ли у них сил, чтобы найти Джаскину и прикончить ее? Несколько секунд Блейд раздумывал над этой дилеммой, соображая, не отправиться ли ему назад спасать королеву. Не в его правилах было бросить женщину, чтоб ее зарезали, как овцу на бойне. Тем более — Обреченные на Смерть!

Пока он колебался, в зал ворвались еще трое безумцев. Перед ними бежала одна из глухонемых служанок с раскрытым ртом; несомненно, если б она могла говорить, из горла ее вырвался бы вопль ужаса. Рот девушки по-прежнему был открыт в беззвучном крике, когда три топора воткнулись ей в спину; служанка рухнула на ковер, извиваясь в агонии.

Обреченные еще не успели высвободить свое оружие, как Блейд достал их. Его меч рассек шею первого безумца, оставив голову свисать под неестественным углом. После такой раны даже Обреченный на Смерть не мог удержаться на ногах — рухнув на свою жертву, он содрогнулся и затих.

Раньше чем первый противник повалился на пол, топор Блейда врезался в лоб второму, но раненая рука подвела странника — удар пришелся обухом. Обреченный на Смерть был слегка оглушен; пошатнувшись, он шагнул вперед, выхватил меч из ножен, и его клинок ударился о клинок Блейда с такой силой, что вибрация прошла по всему телу разведчика.

Отскочив назад, он сделал обманный финт, словно собирался опять ударить топором, но вместо этого рассек мечом живот врага. Бронзовое лезвие вошло на целых шесть дюймов внутрь, и в этот момент на Блейда прыгнул третий противник, размахивая мечом и топором. Разведчик блокировал оба выпада, но удар по клинку на этот раз оказался столь силен, что меч выпал из правой руки Блейда. Обреченный на Смерть ринулся к нему с ликующим воплем — кажется, он уже торжествовал победу.

Блейд спасся, совершив огромный скачок. Теперь от последнего врага его отделяли шесть футов. Несколько секунд они оба — чужеземец и тот, второй, чья человеческая сущность была выпита Айоканом — стояли, уставившись друг на друга.

В это мгновение тишину разрезал жуткий крик, эхом разнесшийся по всем дворцовым залам. Кричала женщина — в этом не оставалось сомнений. Вопль доносился из комнат Джаскины, а значит, двое раненых Обреченных все-таки добрались до нее. Теперь все планы и амбиций владычицы Гонсара погибли под бронзовыми мечами и топорами убийц.

Блейд не стал бы об этом сожалеть, даже если б у него нашлось время подумать о королеве. Ее крик все еще дрожал в воздухе, когда третий из Обреченных бросился к нему, размахивая оружием и рыча так, что голос его перекрыл предсмертный вопль Джаскины. Разведчик отскочил и прижался спиной к стене, подняв топорик.

Справа послышались яростный вой и топот бегущих ног: на лестнице возникли еще двое Обреченных, шатающихся из стороны в сторону. Из груди одного и спины другого хлестала кровь. Они пронеслись мимо Блейда, врезались в своего соратника и набросились на него так, словно он был их злейшим врагом. Похоже, этот убийца был слишком удивлен, чтоб защищаться, и умер с округлившимися от изумления глазами, издав лишь один ужасный вопль.

Каким-то образом безумцы поняли, что прикончили одного из своих, и застыли на месте, уставившись на валявшееся под ногами тело. Повернуться они не успели — Блейд набросился на них, рассек одному бедренную кость, а затем, пустив топорик широкой дугой, перерубил шею второму противнику. Отсеченная голова пролетела по воздуху и, с глухим звуком ударившись о ковер, покатилась к лестничной площадке.