Возвращение, или Свободу попугаям! - Юлия Фирсанова

— Объявлен и приговорен? — властно переспросила я. — А Гарнаг признал этот приговор?

— Божество Правого Суда в делах политических приговоры не утверждает, магева, щекотливое это занятие, — осторожно ответил стражник, пальцы его неуверенно пробежали по древку копья.

— Скажи уж проще: политика — дерьмо, вот маги да боги и не хотят пачкаться, — фыркнула я. — Ладно, разберемся. А со сроком моего пребывания тут я определилась, самое большее послезавтра уеду. Вот песика пристрою и покину вашу столицу, истинное средоточие правосудия. Такой ответ тебя устраивает, страж порядка?

— Да, почтенная магева, — надежды в глазах стражника стало больше, по молчащей толпе, даже странно, как такое количество разномастного народа могло так тихо себя вести, прокатилась волнующаяся череда шепотков. Все-таки в этом мире авторитет магевы — это нечто! Временами ответственность прямо хребтом чую, так и хочется почесаться и кинуть ее, эту тяжеленную дуру в ближайшую канаву, жаль прилипла крепко, не отодрать.

Глава 6

Въездной пошлины с нас никто брать даже не подумал, мы миновали ворота и чинно въехали в Ланц. Лаксу, бродяге, доводилось бывать тут не раз, по моей просьбе он мигом указал дорогу к местной тюрьме. По мощеной мелким неровным камнем мостовой мимо разнокалиберных, но не более двух-трех этажей, каменных и деревянных строений, подпиравших друг друга стенками, как пьяные гуляки, мы двинулись в нужном направлении, ширина одной из центральных улиц давала возможность свободно ехать по паре в ряд. На улицах, как и у ворот, было непривычно тихо, нет люди все так же шли, ехали, болтали, ругались, торговались и выясняли отношения между собой, но как-то подозрительно заторможено, будто каждого предварительно пыльным мешком по башке съездили, а еще красно-зеленые стражники, отнюдь не лучащиеся оптимизмом, торчали чуть ли не на каждом углу, пытаясь контролировать обстановку.

— Ты собираешь вмешаться, — обреченно констатировал Кейр.

— Я собираюсь понять, за что, а уж потом решать: вмешиваться или нет, — солидно поправила я телохранителя, высматривая местный Тауэр. — Вдруг, на нашего Кейсара нашло затмение, он и впрямь задумал государственный переворот или еще какой-нибудь путч, был разоблачен и угодил за решетку?

— Вдруг? — Гиз опять просто сочился иронией.

— Ну да, сама в такое не верю, — почти смиренно согласилась я, — однако, как говаривал Шекспировский принц Гамлет, "есть многое на свете, друг Горацио, чего не снилось нашим" мудрецам. Хотя в пользу невиновности Кейсара весьма однозначно говорит общественное мнение. Он ведь сыскарь, таких не слишком жалуют, бояться, порой уважают, а вот любить не любят. Так ведь? — рассуждала я вслух. — Однако ж, народ даже не думает злорадствовать, ни одной ухмылочки не углядела.

— Сочувствия я тоже не видел, — буркнул Кейр, конечно, телохранителю профессионально не нравилось мое стремление ввязаться в очередную авантюру.

— Они потрясены, — заметил более наблюдательный Гиз. — Ни ареста, ни приговора Кейсару Дергу не ожидали. Он не слишком приятный тип, Оса права, в Ланце Пес любимчиком никогда не был, однако ж, люди привыкли к тому, что он есть, всегда на месте, он — их надежная защита от любой напасти. Привыкли все, даже преступники. А теперь Дерг за решеткой, завтра будет казнен, народ не знает, чего ждать дальше.

— Что ты намерена предпринять, Оса? — первым спросил Лакс, но без Кейровой недоверия и опаски, скорее с готовностью помочь в любой переделке.

— Побеседовать с обвиняемым, — как само собой разумеющееся ответила я.

— Он в тюрьме, — своевременно напомнил Кейр.

— Я помню, — язвительно согласилась я. — И вряд ли у вас распространены визиты к приговоренным узникам родственников, друзей и иных заинтересованных лиц, сомневаюсь даже в том, чтобы Дергу был предоставлен адвокат.

— Кто? — не понял Кейр.

— Это такой тип, который должен доказать суду невиновность преступника или, если уж такое совершенно невозможно, найти смягчающиеся обстоятельства в его деяниях, — постаралась объяснить я.

— Даже если он взаправду виновен? — удивился телохранитель, так что почти перевернулся в седле, оборачиваясь в мою сторону.

— Ага, ладно, о запутанной системе правосудия в моем мире мы как-нибудь в другой раз поболтаем, пока на повестке дня — Дерг, — прервала я беседу, готовую вылиться в продолжительное обсуждение судопроизводства мира Земля. Я давно поняла, Кейр, как бывший палач, весьма интересовался такими вопросами.

— Как ты собираешь пробраться туда? Постучаться в дверь? Или через ограду махнешь? — с мягкой иронией вопросил Гиз, кивнув в сторону центра широкой площади с громадным и уродливым темно-серым зданием, этажей эдак в пять, практически без окон, возвышавшимся за высоким каменным забором, снабженным по периметру кладки всякими колючими железными штуками — да неповадно лазать будет — и башенками охраны.

— Магией? — с надеждой вопросил Фаль, обожавший лицезреть процесс колдовства.

— Магию оставил на крайняк, я думаю, меня должны туда вежливо пригласить, — объявила я с хитрой улыбкой.

— Ты на солнышке не перегрелась? — с грубоватой заботой спросил Кейр, только что ладонь ко лбу не приложил. Наверное, забеспокоился, не собираюсь ли я совершить какое-нибудь преступление, только для того, чтобы оказаться за решеткой.

— Фи, господин телохранитель, какое вопиющее неверие в мои способности, — скроила я озорную гримаску и достала из кармана дудочку-свистелку. — Фаль мне понадобиться твоя помощь. Надо чтобы в тюрьме немедленно завелось дикое, но симпатичное привидение, пробирающее особо чувствительную нервную систему стражников и заключенных душераздирающими стонами.

— Дуделочка Фокмы! — сильф моментально опознал предмет, которым влюбленный хуторянин третировал бедную селянку Ярину, разыгрывая из себя привидение ее покойного супруга.

Проказник Фаль ухватил суть моей гениальной идеи и расплылся в довольной улыбке. Еще бы! Ему отводилась центральная роль в увлекательном представлении. Парнишка подхватил дудочку и закружился вокруг меня в подобии вальса, ожидая дальнейших инструкций по части пугания, которые ему и были с охотой дадены.

— А пока Фаль будет низводить, курощать и дуракавалять народ, мы скромно обоснуемся в ближайшем заведении общепита, — закончила я. — Ведь есть же тут поблизости какая-нибудь харчевня?

— Есть, "Плаха", — согласился Лакс, махнув направо.

— Очень жизнеутверждающее и оптимистичное название, — не могла не объявить я, покосившись в сторону ладного каменного здания о двух этажах, всего такого приземисто-основательного и солидно-надежного.