Остров внутри (Жизнь Бханте Ньянадипы) - Бхикку Хирико

Ласанта осмотрел Бханте и посоветовал отвезти его в больницу в Коломбо для полного обследования, но Бханте отказался. Доктор попытался убедить его: «Бханте, мы позаботимся о Вас. Я сейчас вызову вертолёт. Давайте полетим». Бханте Ньянадипа — полная противоположность ипохондрику — улыбнулся и ответил: «Я брожу по джунглям Лаггалы только пешком. Мне не нужны эти вещи». Но после долгих уговоров и многочисленных просьб многих, кто его знал, он неохотно согласился поехать в Коломбо, но только на машине и всего на два дня. Это был его первый визит в Коломбо после многих лет, и этот случай иллюстрирует его независимость — нежелание обращаться за медицинской помощью без крайней необходимости.

Доктор сделал надрез и дренировал абсцесс под местной анестезией, успешно вылечив его. В нескольких других случаях доктор Ласанта преодолевал большие расстояния, чтобы вылечить Бханте после падений, а один раз он лечил Бханте в его кути. С 2013 года и до своей кончины Бханте испытывал огромную благодарность за преданную заботу и поддержку доктора Ласанты.

Физическое здоровье Бханте постепенно ухудшалось, и это вынудило его покинуть отдалённые кути Лаггалы в 2014 году, в возрасте шестидесяти девяти лет. Однако он всё ещё сохранял значительную степень уединённости, чаще всего на территории arañña (лесных монастырей или обителей): Овиликанда близ Матале, лесной заповедник Ранакитхулгала, лесной монастырь Танджан Таенна близ Балангоды, лесной заповедник Аетдалагала близ Мигалевы и заповедник Удаватта Келе. Но даже в этом случае кути, которые монахи любезно предоставляли ему, как правило, были самыми отдалёнными от оживлённых центров монастырей. Это означало, что он всё ещё мог стремиться к Ниббане, но это также означало, что он подошёл к концу полного уединения и к концу стиля ежедневной piṇḍapāta, которая позволяла ему выжить в течение почти пятидесяти лет. Все монахи, с которыми он сталкивался в этих монастырях, невероятно поддерживали его, но это было нелегко для них, потому что они должны были отбросить своё собственное уединение в значительной степени, чтобы поддержать Бханте. Они должны были быть очень осторожны, чтобы обеспечить безопасность Бханте и в то же время дать ему ощущение одиночества и уединения. Их любовь и уважение к Бханте были безмерны.

«Я бы хотел, чтобы было иначе, — сказал Бханте Ньянадипа, — но это неизбежно. Я стар и не могу жить так, как раньше. Монахи хорошо относятся ко мне. Они стараются обеспечить мне уединение, заботятся обо мне». Он знал, как сильно люди хотят ему помочь, но, хотя он чувствовал благодарность, ему хотелось бы и дальше быть свободным и жить самостоятельно. Когда Бханте был болен, он признавался, что, возможно, он не самый лучший пациент и иногда отказывался от ограничений, требований и предложений. Однажды я сказал ему: «Вы — монах-бунтарь», имея в виду его отношение, когда он сразу после пострижения в 1969 году ушел в затвор. «Да», — ответил он с усмешкой. Это “бунтарство” преследовало его всю жизнь, до самого конца.

В эти последние годы он также стал более открыто говорить о своём прошлом. В прежние времена он был довольно скрытен в этом вопросе; в конце концов, какое это имело значение? Он всегда был осторожен, если люди хотели обсудить с ним его жизнь или его практику, так как это могло привести к тому, что ещё больше людей попытаются его разыскать. Когда я спросил его, как он относится к тому, что кто-то напишет книгу о его жизни, ведь там были такие удивительные истории из его жизни в джунглях, он ответил: «Да, вы можете. Я не возражаю. Но после того, как я умру. Но я надеюсь, что мне осталось жить ещё десять лет, так что нет никакой спешки, чтобы собрать все истории». Позже он сказал другому монаху: «Я думаю, что самое главное — это Дхамма. Я надеюсь, что люди приходят ко мне из-за Дхаммы. И если говорить о Дхамме, то мне ещё есть над чем работать. Я не закончил свою практику, она неполная, я не арахат». Он считает, что было бы неразумно рассказывать слишком много историй о своей жизни, когда эта история всё ещё не достигла счастливого конца.

Но его тело не позволило бы ему оставаться в живых ещё десять лет, оно могло обеспечить ему лишь два с половиной, короткий срок для завершения работы каждого истинного бхиккху. Достиг ли он на самом деле желаемой цели, мы никогда не узнаем.

В 2016 году здоровье Бханте ухудшилось сильнее. Его состояние ухудшалось, хотя физический упадок не был заметен внешне, и мало кто это замечал. А в марте 2017 года он начал вести себя несколько странно. Позже врачи диагностировали рак простаты, который распространился по всему телу. Тем не менее, поначалу было непонятно, что происходит. Монахи, которые посещали Бханте, не распознали его первых симптомов, но заметили изменения в его поведении, и это их обеспокоило и смутило. Они поняли, что у Бханте были галлюцинации. Они не знали, что у Бханте также был паранеопластический синдром, который является следствием рака в организме, проявляющегося в неврологической дисфункции: в подострой форме развивались кратковременные нарушения памяти, раздражительность, нарушения сна, бред, галлюцинации и возбуждение. Кроме того, врачи позже заявили, что в его мозге были обнаружены микрометастазы.

В то время всё это вызывало сильное беспокойство среди монахов, которые шли по стопам Бханте Ньянадипы, потому что они не знали причины этого. Некоторые боялись, что затворничество привело к какому-то “безумию”. Бханте прожил такую замечательную жизнь, живя в лесу и сталкиваясь со всеми этими трудностями, включая крайности одиночества. «Уединение не могло так с ним поступить, верно?» — задавались они вопросом, — И почему это случилось после пятидесяти лет практики?». Бханте также было трудно понять всю эту суету вокруг него, и он чувствовал, что его не понимают. В итоге потребовалось два года, чтобы выяснить причины этих изнурительных проблем.

Покидая Лаггалу

Позднее Бханте признался, что в 2016 году ему уже было плохо физически, “как будто я был в чистилище”. Однако благодаря силе своей практики cittanupassanā он думал, что выздоровел.

В марте 2016 года во время прогулки по джунглям с новым монахом, чтобы показать ему некоторые места, куда он часто ходил для медитации, он заблудился. Это было довольно необычно, поскольку он считался экспертом в навигации по местным лесам. Он знал их как свои пять пальцев и никогда не сбивался с пути. Но в тот раз он заблудился, причём даже в очень знакомом ему месте.