Сомнительные ценности - Джоанна Макдональд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Физически они как нельзя лучше подходили друг другу — оба высокие, стройные, гибкие. Их длинные ноги и тела соединились легко и грациозно. Они переходили от одной позиции к другой, как танцоры в каком-то удивительном горизонтальном па-де-де, исполненном на полу развалившегося дома, который, конечно, видал немало слияний мужчин и женщин в те времена, когда был обитаем. Но те неуклюжие совокупления совершались в темноте, тайком, под прикрытием провонявших потом одеял, в доме, полном людей и животных. Это же ничего не сковывало — свободно льющаяся мелодия двух красивых тел под поцелуями ласкового солнца, исполненная на лоне пробуждающейся весенней природы.
То, что последовало за увертюрой, можно было сравнить только с опьяняющим праздничным концертом. На два последующие дня Троттернишский полуостров превратился в их любовное гнездышко. Ветер по-прежнему дул с востока, солнце сияло, и они неутомимо искали и находили для своих любовных занятий все новые и новые укромные местечки. Воспользовавшись машиной Андро, они забирались в самые отдаленные уголки, добрались даже до развалин Дантулмского замка на северной оконечности полуострова, где когда-то в XVI веке Макдональды наголову разбили Маклеодов, но в ХХ-м под его сводами Стюарт и Линдсей торжествовали иную победу. Наконец, в последний день они забрались на Квирейн, живописную террасу базальтовых скал, превращенных ветром и дождями в необычные остроконечные шпили, между которыми притаились уютные зеленые полянки. Обступавшие их со всех сторон высокие скалы создавали таинственную и торжественную, как в церкви, гулкую тишину. Однако они не стали совершать богослужение в этом тайном храме, и между скал раздавались не гимны и псалмы, а вздохи и стоны восторга, когда они находили новые, все более искусные, утонченные, восхитительные способы, чтобы довести друг друга до трепетного и головокружительного оргазма.
Но, несмотря на то что любовники с неустанной жаждой и рвением исследовали свои тела, их умы и души оставались закрытыми друг от друга. Перед отъездом с острова Катриона с некоторым стыдом осознала, что знает о взглядах и чувствах Андро немногим больше, чем в тот первый, насыщенный алкогольными парами вечер в Глендоране. Она знала, как нужно целовать Андро, чтобы заставить его стонать от наслаждения, знала, какими ласками она может довести его до небывалых высот экстаза, но не знала, верит ли он в Бога и каковы его понятия о любви и жизни, о добре и зле. Если столь серьезные материи каким-то образом вдруг вторгались в их одержимые занятия любовью, Андро умело уходил от ответа и отвлекал ее внимание, причем делал это настолько искусно, что порой Катриона не замечала его маневров.
Все эти три волшебных дня она пребывала в состоянии абсурдного, бездумного, фантастического счастья. Катриона была околдована, очарована, она слепо наслаждалась своим блаженством, веря, что оно поможет ей навеки стереть из памяти мысли о Хэмише. Ей следовало бы понимать, что это рай для дураков, но, как и многие другие, потерявшие голову в водовороте наслаждения, она об этом не задумывалась.
В тот последний день на Квирейне, когда тени скал начали удлиняться и вдруг стало холодно, они помогли друг другу одеться и начали собираться домой.
— Ты увидишься с Хэмишем Мелвиллом, когда вернешься в Эдинбург? — неожиданно спросил Андро, натягивая кожаную куртку.
Вопрос застал Катриону врасплох.
— Я… я не знаю, — промямлила она. — Зачем?
— Просто я подумал, что у вас с ним могут быть какие-то незавершенные дела. — Он помог ей надеть пальто, обнял за плечи, и они начали спускаться к машине. — Ведь он твой друг?
— Да. Думаю, что да, — неохотно признала Катриона, не желавшая продолжать этот разговор из опасения, что тень Хэмиша разрушит волшебство последних дней. Сегодня четверг. Она должна позвонить ему относительно завтрашнего предполагаемого свидания.
— Когда мы вернемся, я хочу познакомить тебя со своей приятельницей, — продолжал Андро. — Она — мой партнер по кинокомпании.
— A-а, голос из автоответчика, — стараясь говорить как можно ровнее, кивнула Катриона.
Она вдруг почувствовала, как земля у нее под ногами предательски дрогнула.
— Ага, Изабель. Думаю, она тебе понравится.
— Что ж, отлично, значит, я с ней познакомлюсь, — пожала плечами Катриона. — Или на это есть какие-то особые причины?
Андро беззаботно рассмеялся.
— Нет. Да и какие могут быть причины? Просто если ты придешь ко мне в гости, ты так или иначе с ней встретишься.
— Ты меня приглашаешь?
— Еще чего! Лучше держись подальше! — Наклонившись, он мимолетно поцеловал ее в губы.
— Неисправим! — со счастливым вздохом пробормотала Катриона.
— Что у тебя с Андро, Кэт? — к ужасу дочери, ровным голосом спросил ее Джемми, когда они вышли на поле за домом, чтобы загнать на ночь овец. Их было десять, и все они должны со дня на день начать ягниться.
Катриона метнула на отца встревоженный взгляд.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, со страхом ожидая ответа.
— Ну, вы бродите с отсутствующим видом, как парочка идиотов или лунатиков, а я-то считал, что ты еще не вполне разделалась со своим женатым мужчиной. Ты уж как-нибудь приведи в порядок свои дела, Кэт, прежде чем прыгать из огня да в полымя. — Джемми говорил отрывисто, смущаясь того, что вынужден касаться столь деликатных материй, но, движимый заботой о дочери, которая была его тайной любимицей, не мог молчать.
— Папочка, не волнуйся. С Андро все о’кей. Он не женат, и он такой хороший. Он ведь тебе нравится?
— Да, в общем-то он мне нравится. Забавный и приятный парень, ничего не скажешь. Но ведь он актер… — Джемми произнес это слово скривившись, как будто оно означало нечто непристойное.
— Ну и что в этом такого ужасного? — возмутилась Катриона. — Актеры — такие же люди, как и все остальные. Они живут, дышат, едят, спят — и любят.
— Да, они все это делают, — согласился ее отец, — но не так, как другие. Андро напоминает мне одного матроса с нашего корабля. Он был общим любимцем: пел, плясал, рассказывал смешные истории. Когда мы были в море, ребята целыми часами, бывало, слушали его разинув рты. Но в каждом порту у него была своя девушка, которая встречала и провожала его.
— Ну? И чем же Андро его напоминает? — ядовито поинтересовалась Катриона, уязвленная словами отца.
— Он тоже перекати-поле. Я в этом уверен. — Джемми оперся на свой пастушеский посох и уткнулся подбородком в сложенные руки. В перламутровых лучах заходящего солнца его покрытое шрамами лицо выглядело уродливее, чем когда-либо.
— Послушай, папа, я понимаю, что тобой движет только забота обо мне. Но ведь мы с Андро знакомы совсем недавно. Никто пока что не может сказать, серьезно это или нет.
— Мне кажется, что здесь, на острове, гораздо легче строить отношения, — задумчиво продолжал Джемми, как будто и не слыша ее реплики. — Здесь точно знаешь, с кем имеешь дело, знаешь, кто у кого мать, и отец, и все остальные родственники. А ты ничего не знаешь о семье Андро.
— Нет, знаю! — горячо возразила Катриона. — Я знаю, что они родом из Глендорана, что у него есть брат и что он не очень ладит с отцом.
— Почему, хотелось бы знать? — осведомился Джемми.
— Ну, уж этого я не знаю. Но ведь это не преступление, правда? Не каждый может наладить отношения с родителями.
— Не понимаю почему. Сдается мне, что если человек не может поладить с собственным отцом, здесь что-то не так.
— С ним или с отцом? — укоризненно взглянула на него Катриона.
Джемми устало покачал головой.
— Я не хочу спорить с тобой, Кэт. Мы всегда отлично понимали друг друга, так что не притворяйся, что сейчас меня не понимаешь. Я только хотел сказать, что, по-моему, ты немножко поспешила с Андро, особенно учитывая того, другого. Как говорили у нас на корабле, почисти палубу, прежде чем загружать новый груз.
Катриона почувствовала, как ее охватил прилив нежности к отцу. Пусть его взгляды не очень-то широки и чересчур прямолинейны, пусть его ум в чем-то ограничен, но в доброте и здравомыслии ему никак не откажешь. Она знала, как нелегко ему смириться с тем, что он смолоду стал инвалидом, однако никто никогда не слышал, чтобы он жаловался на судьбу. Джемми Стюарт по натуре борец, и она любила его.
— Как бы я хотела, чтобы вокруг было побольше таких заботливых боцманов, как ты, отец, — сказала Катриона, обнимая его. — Не волнуйся, я скоро вычищу свою палубу.
Джемми кашлянул, чтобы скрыть подступивший к горлу комок. Он ткнул посохом в направлении одной из тяжело и шумно двигавшихся овец.
— Не удивлюсь, если она разродится еще до утра. Хорошо бы они все успели, пока держится хорошая погода.
— Надеюсь, Андро любит яблочные клецки? — заметила Шина, когда они с Катрионой возвращались из гостиницы «Ферри-Инн». Поскольку наутро Андро должен был уехать, они всей компанией посидели в баре, и теперь женщины спешили домой, чтобы накрыть стол к прощальному ужину.