Фрагменты (сборник) - Александр Варго

Сука Людка! Лучше б она с Юлькой молчала как партизан. Хотя что ни делается – все к лучшему. Если б она не сказала Юльке о его проблеме, он вряд ли бы пошел к врачу сам. Попробовал бы «Виагру» или еще какую хрень, но обошелся бы без рекомендаций профи по «сломанным краникам».

Щелкнул замок. Миша дернулся и схватил первый попавшийся журнал со стола. Лицо зарделось, будто его застали за подглядыванием в кабинке для переодеваний на пляже. Вышла красивая девушка, окинула уставшим взглядом приемную, потом безразлично посмотрела на Конева и, приоткрыв дверь в кабинет, крикнула:

– Петр Яковлевич, тут пациент вас дожидается.

– Пусть войдет.

Мишу посетила странная мысль (атмосфера для подобных мыслей была более чем подходящая) – а что, если здесь все завязано на той же стимуляции простаты? Только вместо пальца у пациента в заднице… Да нет! Чушь.

– Мужчина, – услышал он голос молоденькой медсестры. – Вы собираетесь заходить?

Конев растерянно кивнул и шагнул в кабинет. Он приготовился услышать щелчок закрываемого замка. Миша даже зажмурился.

– Вы от Дмитрия?

Миша кивнул и открыл один глаз. Не увидев ничего подозрительного, открыл второй и шагнул вперед.

– Присаживайтесь, – доктор показал на кресло у стола.

Конев сел и посмотрел на врача.

– Я вас слушаю, – произнес доктор и снова принялся рассматривать что-то у себя на столе.

– Я… – начал Миша, но как продолжить, не знал. Импотент? Похоже на то, но признаваться в этом не хотелось. Ни в шестьдесят, ни в сорок пять, ни тем более в тридцать шесть.

– Вы, – подсказал Петр Яковлевич и поднял взгляд на пациента. – Вы что?

– Меня перестали возбуждать женщины, – прошептал Миша, опасаясь, что его услышит еще кто-нибудь, кроме врача.

– Ну что ж… А посмотрите вот на эту цыпочку.

Доктор передал Михаилу журнал. Все то время, что Конев пытался выдавить из себя свою проблему, Петр Яковлевич рассматривал сраный глянцевый журнал с голыми моделями. Несмотря на внутренний протест и возмущение, Миша журнал взял. Всмотрелся в полушария грудей – гладкие формы, плавные линии. Размер четвертый, наверное. Но размер здесь не главное. В чашечки бюстгальтера можно впихнуть что угодно. Людка, насколько он знал, носила четверочку, но то были сиськи, а тут бюст. От этого сравнения ему стало еще горче. Людка в его недуге не виновата. Если у него и от такой красоты не зашевелилось, то что говорить о другой, не столь приглядной картинке. Он продолжил изучение тела с бронзовым отливом. Под грудью на левом боку расползлась витиеватая тату. Это могло возбудить, но Мишка не почувствовал ничего.

Девушка стояла, расставив ноги. Одной рукой держалась за край стола, а другой прикрывала промежность. Миниатюрная ладонь лежала на безволосом лобке. На мгновение ему показалось, что он чувствует кончиками пальцев гладкую кожу. Он был уверен, что там, под ладонью, нет ни одного «пенька», ни одного миниатюрного волоска. Людкину «мочалку», например, не спрятать и обеими руками. И снова своими воспоминаниями о бывшей он пнул себя под зад. Людка ни при чем. Дело в его приборе.

– Ну. И что скажете? – голос Петра Яковлевича заставил Мишу оторваться от гладкой кожи глянцевой красавицы.

– Мило, – пересохшими губами произнес Конев.

Глупее и не скажешь. Словно говорил он не о сексуальной девице, а о девочке с косичками, держащей на руках пушистого котенка.

– Даже так? – спросил доктор. – Плохо дело, – добавил он, будто озвучивал диагноз неизлечимому больному.

Пациент приходит к врачу с надеждой, поэтому он не должен услышать «плохо дело» или «вы скоро умрете». Вашу маму! Я ведь и пришел к вам, чтобы дело было хорошо, и умер я не скоро. Внутри все кипело, но надежда осталась, и только поэтому Михаил пожал плечами и тихо произнес:

– Выходит, что так.

Петр Яковлевич протянул руку и забрал журнал.

– Не беспокой напрасно девок, не затевай зазря пустого… Не назначай им встреч на девять, коль у тебя на полшестого!

Надежда улетучилась совсем. Коневу хотелось заплакать от обиды. Как мальчишке заплакать и убежать из кабинета, хлопнув дверью.

– Так, посмеялись, и хватит. Давайте за ширмочку, – Петр Яковлевич встал и указал в дальний угол. – Приспускаем штанишки. – Он достал из ящика медицинские перчатки и начал натягивать их на руки.

Миша встал и побрел к ширме.

Похоже, без пальца в заднем проходе не обойдется, подумал Миша, позабыв о недавних обидах. Унижать так унижать. Слов ему мало.

– А это обязательно?! – выкрикнул Конев и начал расстегивать ремень.

– Нет!

Миша замер.

– Если вас устраивает сегодняшняя ситуация, то можете идти домой.

Миша приспустил джинсы и приготовился услышать безнадежный диагноз, но Петр Яковлевич его удивил.

– Ну что ж, – произнес доктор, как только закончил мять его член и мошонку. – Как говорится, импотентами не рождаются…

Петр Яковлевич снял перчатки и улыбнулся.

– Одевайтесь.

Что? Унижения закончены?

Миша поспешно натянул джинсы и вышел за доктором. Сложилось такое ощущение, что это дело рук его бывшей. Она сначала смеется над его горем, рассказывая друзьям, затем вовлекает в это Димку, и вуаля – он здесь, где над ним издевается чокнутый доктор. Чокнутый или нет – это под вопросом, конечно, но его профессиональные шуточки и дебильные улыбки раздражали жутко.

– Все поправимо, – наконец-то произнес Петр Яковлевич.

Миша ждал этого с того момента, как доктор пригласил его войти, но сейчас, после шуток, эти слова стали неожиданными. Конев, пообщавшись с Петром Яковлевичем, ждал уже только подвоха.

– Я ведь не далее чем неделю назад повеситься хотел.

От подобных откровений Михаил заерзал на стуле. Единственная здравая мысль посетила Конева в это мгновение.

Он точно чокнутый, – подумал Миша и, пересев на край стула, напряг ноги, приготовившись в любой момент сбежать.

– Так что все лечится, уважаемый.

Миша удивился и обрадовался одновременно. Продолжения сопливой истории не последовало. Хорошо.

Доктор открыл ящик стола, порылся там… Достав коробочку в полиэтилене, поднял до уровня плеч, дебильно улыбнулся и произнес:

– С Дон Гуаном ублажишь любую даму.

Миша растерялся. Будь у Петра Яковлевича желание ударить его, он сделал бы это с легкостью. Конев забыл, что нужно убегать. Он вообще забыл о том, что нужно шевелиться.

– Это типа слоган такой, – пояснил Петр Яковлевич и положил коробку перед Михаилом на стол. – Берите, они помогут. – Он откатился на стуле и, раскинув полы халата в стороны, показал на вздыбившийся бугор. – А я ведь повеситься хотел.

Улыбка не сошла с его лица, даже когда Миша взял лекарство и пошел к двери. К доктору уже спешила его помощница. Миша задержался у двери и, услышав щелчок закрываемого замка, улыбнулся.

А я ведь повеситься хотел, – вспомнил Конев и вышел в коридор, выложенный белым мрамором.

Надежда вернулась.

Две пилюли он выпил еще в машине. Моментального эффекта Михаил не ждал, но все-таки что-то должно было случиться. По дороге на работу он заглядывался на девушек, раздевшихся по случаю ранней весны. Еще несколько недель назад он это делал с интересом, сейчас даже после приема чудо-пилюль интереса не возникло. Влечения, заложенного природой, в нем так и не появилось.

Уже на своем рабочем месте Миша принял еще одну пилюлю для верности и только после этого решил прочитать инструкцию. Словно шпион, добывающий сведения на вражеской территории, он спрятал коробочку в сумку, а инструкцию положил под какую-то распечатку. Он приподнимал краешек, чтобы прочитать, а когда кто-то проходил мимо его стола, Миша опускал лист на место.

Содержимое листка, вложенного в коробку с таблетками, отнести к инструкциям можно было с большой натяжкой. Это были доказательства совершенства препарата.

Доказанное действие компонентов БАД «Дон Гуан»:

1. Нормализует выработку естественного тестостерона в организме мужчины

2. Продлевает половой акт

3. Укрепляет выносливость и тонус организма

4. Усиливает сексуальное влечение – либидо

5. Улучшает семяизвержение

6. Ускоряет кровообращение в области малого таза.

Вот так-то! Это, бесспорно, то, что надо, но сколько надо выпить таблеток для усиления либидо? Одну или две? А может, с десяток? Об этом в бумажке – ни слова.

– Я вижу, ты у врача был, – голос Дмитрия оторвал от раздумий. Миша дернулся и прикрыл инструкцию листком.

– С чего ты взял?

Дима подошел к соседнему столу, откатил кресло, присел на него и кивнул в сторону Конева.

– Или это ты так любишь работу?

Михаил не понимал, о чем говорит Сечин. И только когда коллега усмехнулся, Миша понял, что любовь к работе проявляется в чем-то не очень приличном. Он опустил взгляд на ширинку и, резко повернувшись, вкатил свой стул под стол, пряча туловище.