Идеальные лжецы - Алекс Мирез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сначала мне предстояло пережить званый вечер и женскую версию Паоло из «Дневников принцессы».
Я вернулась в гостевую комнату. Добраться до запасов целебного алкоголя мне так и не удалось. Закончив приводить меня в порядок, Франческа сказала, что теперь можно надеть платье. Ее ассистентки помогли мне с туфлями на высоком каблуке и обрызгали весьма и весьма недурными духами. В завершение Франческа встала напротив нас и разглядывала целую минуту, словно выискивая изъяны в нашем облике. Похоже, она их не нашла, так как резко кивнула и щелкнула пальцами.
– Зеркало, – потребовала она.
Одна из ассистенток опрометью бросилась выполнять приказание и притащила передвижное зеркало в полный рост, завешенное покрывалом. Поставив его перед нами, она театральным жестом сдернула покров.
Мы с Арти увидели наши отражения. Изумленная и восхищенная Арти отреагировала, сложив губы буквой «О». Я внимательно рассматривала себя, не понимая, понравилось ли мне то, что я увидела, или вызвало раздражение.
Зеркало показывало продвинутую версию меня в стиле Кэшей. Элегантная и роскошная, она обладала лоском, свойственным братьям. Благодаря потрясающему золотистому платью фигура производила достойное впечатление. Дорогое колье добавляло мне изысканности. Прямые и гладко уложенные волосы вместе с макияжем создавали зрелый и чувственный облик.
Конечно, Франческа была препротивной особой, но свое дело знала. Я вовсе не казалась клоунессой. Никакого гротеска. Объективно, я выглядела великолепно. Вернее, я смотрела на себя глазами Эгана, учитывая, что ему нравилось в девушках. Однако в зеркале передо мной стояла не я.
Впрочем, Арти восхищалась нами обеими. Ее образ был выдержан в более непринужденном стиле: пышные волосы, лежавшие естественными локонами, и макияж подчеркивали тонкие черты лица.
– Спасибо, Франческа, – искреннее поблагодарила я. – Мы невероятно хороши.
Женщина с гордостью кивнула головой и без лишних слов покинула нас со своей свитой кудесниц. Вновь повернувшись к зеркалу, я сказала своему отражению: «Ты выдержишь».
Да, я могла выдержать переодевание, прическу, макияж и даже притвориться, будто в восторге от этого приема, но я не была готова к тому, что последовало потом.
Примерно через час мы все встретились в холле перед гостевыми комнатами, так как должны были выслушать инструкции, а затем вместе спуститься вниз. И как только я увидела Эгана, Адрика, Александра и Оуэна в вечерних костюмах…
Пожалуй, для понимания, насколько потрясающе они смотрелись, мне придется по очереди описать молодых людей, прибегая к поэтическим сравнениям, поскольку речь пойдет об искусстве. Порочном, но все же искусстве.
Эган как будто готовился пройти по красной дорожке на церемонии вручения премии «Оскар». Черные волосы ему зачесали назад, а на сильных пальцах сверкали стильные серебряные кольца. Со светлыми глазами, в которых то и дело вспыхивали бесовские искры, он походил на большую хищную кошку, и казалось, будто старший Кэш одним словом может заставить весь мир плясать под свою дудку. Он являлся олицетворением одновременно могущества, похоти, тщеславия и злобы.
В общем, Эган словно сошел со страниц романа Оскара Уайльда.
Александру выбрали более романтический образ, представив его юношей, с которым девушка мечтает поцеловаться впервые в жизни, лишиться девственности, блистать на вечеринках, пойти вместе на выпускной бал и даже на край света. Впервые из его напомаженных волос выбивалась прядь, падавшая на лоб с мальчишеским задором. Он лучился весельем и любовью, а еще игривым лукавством.
Александр являлся персонажем Джейн Остин.
Оуэн предстал в более неформальном костюме: две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, две светлые пряди обрамляли лицо, остальные волосы собрали в низкий хвостик. Его не причесывали специально, да он в этом и не нуждался. Но наблюдая за тем, как он стоял, засунув руки в карманы, можно было не сомневаться, что если его сфотографируют для глянцевого журнала, снимок получится замечательный.
Герой подростковых романов, ослепительный молодой человек, от которого тают сердца девушек.
И, наконец, Адрик. Он предстал серьезным, невозмутимым, безучастным, но еще более загадочным, чем обычно, словно призывая попробовать открыть тайну его души. К неформальному черному костюму он не надел галстук. Волосы ему уложили в точности как у Эгана, но мне почудилось, что он сам нарочно взъерошил их, чтобы не походить на брата. Стоит заметить, что он действительно отличался от Эгана, особенно с горестно нахмуренными бровями.
Адрик представлял собой персонажа мрачного и привлекательного, словно материализовавшегося из рассказов Эдгара Аллана По.
– Я знал, что Франческа способна творить чудеса, – заявил Эган, рассматривая меня с чуть ироничной усмешкой. – Я впервые смотрю на тебя с удовольствием.
– Мне бы тоже хотелось испытать такое удовольствие, – отозвалась я, смерив его взглядом, – но… увы.
Я не собиралась говорить ему, что он выглядит чертовски красиво. Его улыбка растаяла, и он переключил внимание на Арти, осмотрев ее с головы до ног. У Арти вспыхнули щеки. Потом она с надеждой повернулась к Адрику. Его мысли блуждали так далеко, что он не сразу заметил, как мы замерли в ожидании его реакции. Он отступил на шаг.
– Хорошо выглядишь, – сказал он сухо и лаконично.
Похвала прозвучала вымученно и совершенно неискренне.
Внезапно распахнулась дверь, и в холл ступили две девушки. Одна остановилась рядом с Оуэном, другая неожиданно подошла к Александру. Меня заинтересовала именно вторая красотка, поскольку первую я уже встречала в компании Эгана. Но эту я никогда не видела – прелестная и светловолосая, она обладала ангельской внешностью.
– Лайла, моя девушка, – представил ее Александр.
Юная леди приветливо нам улыбнулась. Мне она напомнила главную героиню из «Кэнди-Кэнди».
Оуэн не позаботился представить нам свою половину, и ее это, похоже, нисколько не волновало.
Настал черед инструкций.
– Итак, как вести себя дальше, – заговорил Александр. – Гости уже собираются около бассейна. Мы все время должны находиться рядом со своими партнерами, так как будут журналисты, и они захотят нас фотографировать. Позднее, около двенадцати, Эган произнесет тост и сделает важное заявление, так что держитесь поближе в это время.
Важное заявление? Наверняка скажет какую-нибудь чушь.
Перед выходом Александр улучил момент, чтобы поправить галстук Эгану, нанести последний штрих, так сказать.
– Джуд, сфотографируй меня, пожалуйста, – попросила Арти, воспользовавшись заминкой.
– Может, сфотографировать вас вместе с Адриком? – Я переводила взгляд с одного на другую, посчитав идею блестящей.
Я догадывалась, что Арти очень этого хотела, но ни за что не сказала бы прямо, поскольку она не знала, желал ли того же Адрик. Она боялась даже спросить. Адрик молчал со свойственным ему угрюмым выражением лица. От него так и веяло неприязнью. Вид его был весьма красноречив: «Только попробуй, и я пошлю тебя куда подальше».
И все же Арти осмелилась.
– Не знаю… Адрик, ты хочешь?
– Мне не нравится фотографироваться, – отрезал он.
Сухо и грубо. Арти напряглась. Я была ошарашена.
Наши кавалеры подали нам руки, я ухватилась за Эгана, и мы вышли во внутренний двор дома. Стоял прекрасный вечер, звездное небо раскинулось шатром, весь декор был неброским, но элегантным. Едва гости, разодетые в дорогие платья и костюмы, заметили наше появление, как началось шоу – театральный обмен приветствиями и конкурс на самую эффектную позу.
Эган принялся пожимать
