Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии - Елизавета Дворецкая

– Устала, моя маленькая! – бормотала она в широкие, лопушистые розовые уши. – Испугалась моя девочка! Все бегаем да бегаем, день и ночь все бегаем! Скоро отдохнем!

Факел вдруг замигал и погас.

– У кого еще есть факел? – крикнул спереди Хроар.

Все остановились, послышалось растерянное бормотание. Факела больше ни у кого не было: о них не успели подумать.

– Что будем делать? – Альдона в темноте дернула Лейкнира за руку.

– Что? На ощупь пойдем. Где Рётброк? Где этот попрыгунчик? Ему-то света не надо, пусть ведет. Эй, Красные Штаны! Ты где? – закричал он.

– Ой, потише! – взмолилась Нэтта, хмурясь от гулкого эха.

Темнота навалилась и оглушила. Совсем без света одолевала жуть: огромная каменная громада горы в темноте была не видна, но ее тяжесть, нависшая над головой, ощущалась всей кожей и всем существом. Так и казалось, что от малейшего звука все это обрушится на головы и раздавит.

Вокруг раздавались какие-то неясные звуки: то ли вода журчала по камню, то ли еще что-то… Дети хныкали и цеплялись за матерей, женщины сбивались в кучку, чтобы только чувствовать близость остальных и не оставаться с темнотой наедине.

– Я здесь! – шепотом отозвался маленький тролль откуда-то сбоку.

Его глаза слегка светились в темноте зеленоватым светом, и вид этих двух огоньков нагонял жуть.

– Показывай дорогу! – велел Лейкнир. – Есть тут внутри место, где можно всем сесть и отдохнуть? Где сухо и вода со стен не бежит?

– Есть-то есть… – неуверенно ответил тролль.

– Где оно есть-то? Давай веди.

– Там кто-то… – Рётброк слегка тронул серой лапкой платье Альдоны, словно просил прощения за свою нерешительность. – Там кто-то есть, – почти неслышно прошептал он.

– Где?

– Там. В горе. Очень большой.

– «Великанская свинья»? – задыхаясь от восторга и ужаса, воскликнул Арне и крепче сжал свое копье.

– Дурак, их всех съели! – ответил Хьёрт.

– Тише! – Альдона вдруг схватила Арне за плечо, найдя его на ощупь. – Смотрите!

– Огонь! Огонь! – зашептали вокруг.

Впереди, довольно далеко, хотя в темноте не удавалось определить расстояние, замерцал огонек. Он висел высоко, выше человеческого роста, и слегка покачивался из стороны в сторону, словно хотел привлечь к себе внимание. Все стихли и почти перестали дышать: жутко было видеть этот огонь там, в глубине горы, где не могло быть людей.

– Кто там? – справившись с робостью, крикнул Хроар.

«Ам… ам… ам…» – густым голосом, словно бы даже с усмешкой, ответило эхо, как будто грозило проглотить.

– Человек ты или дух?

«Ух…ух…ух…» – дразнило эхо, отдаваясь от каменных стен.

– Идемте, – шепотом сказала Альдона. – Не идти же назад…

Хроар первым шагнул вперед, и мало-помалу вся вереница беглецов снова потянулась в глубь горы. Без света идти было трудно и страшно, люди продвигались вперед медленно, шаг за шагом, нащупывая дорогу по неровному каменному полу пещеры. Старухи охали, спотыкаясь, дети хныкали. Огонек отодвинулся и шел впереди них, не давая себя догнать. Он так же висел выше человеческого роста и время от времени покачивался, словно подбадривал. Никого и ничего рядом с этим огоньком разглядеть не получалось.

– Ты не слышишь… – шепнула вдруг Альдона Лейкниру.

– Что?

– Шаги… Как будто шаги.

– Где? – Лейкнир быстро обернулся. – Сзади? За нами?

– Нет. Там. – Альдона подбородком показывала вперед, хотя в темноте он не мог ее видеть.

– Ничего не слышу! – Лейкнир качнул головой.

Если что-то и было, то шаги людей заглушали все прочие звуки. Но Альдоне казалось, что она слышит тяжелые шаги двух ног далеко впереди, там, где плыл по воздуху огонек. Она не столько слышала их, сколько ощущала в подрагивании пола пещеры.

– Там кто-то есть, – опять шепнула она. – Это не дух.

Вдруг огонек опустился вниз и там вырос. Люди подбирались к нему ближе, но он не уходил, и передние ряды, заметив это, замедлили шаг. Вот стала видна широкая пещера, а на ее каменном полу горел костер, на свет которого они теперь шли. Пламя освещало вокруг только темноту – до потолка и стен пещеры свет не доставал. Возле костра никого не оказалось. Шаг за шагом, боязливо озираясь, Хроар и несколько человек с ним приблизились к огню. На полу лежала груда хвороста – каких-то коряг, пней, сухих веток. Валялись целые обломки стволов, как будто все это в спешке наломали руки великанов. Хроар осторожно прикоснулся к ближайшей коряге: она оказалась прохладной и слегка влажной, за щепку зацепился кусок свежего мха. Все это принесли из леса вот только что.

– Кто-то о нас позаботился! – определил Хроар. – Самим-то нам было не до дров. Ну, не знаю, кто он там – спасибо ему! Давайте все сюда! – крикнул он в темный проход, где смутно белели женские покрывала.

И эхо бодро подхватило:

– Да… да… да…

Все поначалу столпились у костра, потом кто-то догадался зажечь несколько толстых веток и оглядеться. Огонек привел беглецов в огромную пещеру с ровным каменным полом. С одной стороны блестела вода – там начиналось подземное озеро, в которое впадало несколько ручейков. Дальний его берег терялся во мраке. Стояла тишина. И ни малейших следов их неведомого проводника.

Хворост разделили на несколько частей и зажгли еще три костра. Хроар велел беречь топливо: неизвестно ведь, захочет ли таинственный «кто-то» позаботиться о них еще раз, поэтому костры разложили небольшие. Камни кое-как прикрыли плащами и накидками, чтобы можно было сесть, и после всего пережитого никто не жаловался, что жестко. Женщины стали раздавать хлеб, овощи, захваченные из дома. Из озера зачерпнули воды: она оказалась свежей и холодной.

– Ну, вот нам и дом! – с удовлетворением сказал Хроар. – Не хуже, чем… Если нас тут не найдут, то очень даже можно пересидеть!

Мальчишки, осмелев, забегали вокруг, исследуя стены пещеры и берега озера. Вдруг из самого дальнего угла послышался вопль ужаса. Все побросали еду и невольно подхватили крик. Мужчины схватились за оружие и метнулись туда, держа в одной руке меч или копье, а в другой – горящую ветку.

В самом углу, под каменной стеной, смутно белело что-то большое, похожее на камень размером с крупного барана, только округлое. Две черные круглые дыры… Это…

– Это череп! – задушенным голосом охнул Хроар. – Че… реп…

При всей его невозмутимости даже он с трудом сохранял спокойствие. Перед ними лежал череп великана – настоящего великана, не хуже Свальнира. Только умершего давным-давно. Череп был уже не белым, а желтовато-коричневым, но все же на фоне черного камня выделялся светлым пятном.

Лейкнир сделал шаг, другой, приблизился к черепу, освещая его огнем горящей ветки. Да, это был череп, но по виду он не слишком напоминал человеческий. Нижней челюсти не имелось, зато из верхней вперед выдавались два огромных, длиной в пять локтей, изогнутых зуба.

В молчании все смотрели на череп. Арне меленькими шажками подобрался к Лейкниру и на всякий случай взял его за локоть.

– Это… – вдруг шепнул Арне. – Я знаю! – Он неуверенно хихикнул. – Это… Я знаю что!

– Что? – строго спросил Лейкнир, не сводя глаз с черепа, словно тот еще мог быть опасен.

– Это «великанская свинья». Которые на стенах нарисованы. Они же тут водились.

Лейкнир вспомнил вереницу странных зверей с двумя хвостами: один впереди, другой позади. От хвостов, конечно, ничего не осталось, но под передним хвостом у «великанских свиней» и правда были нарисованы белой известью вот такие же изогнутые зубы…

– Да, похоже на то… – сказал Лейкнир. – И выходит… Наши попрыгунчики не так уж сильно врали, когда говорили, что «великанские свиньи» были ростом с дом!

Дагейда сидела на лесной полянке, и желтые полуоблетевшие деревья, окружавшие полянку, казались стенами дома, увешанными узорными золотыми коврами. Из каменистой земли тут и там выступали широкие серые валуны, покрытые сверху мхом и лишайником, как подушкой. Прямо посреди полянки бил источник – округлое, как котел, песчаное углубление, с родничком на дне, игравшим золотыми песчинками. Дагейда смотрела в воду, не отрываясь.

– Белый дракон, Кубок Памяти, – шептала она. – Именем племени темных альвов, создавших тебя, именем отца моего Свальнира, владевшего тобой, прошу тебя – покажи мне твоего брата, черного дракона, Дракона Битвы!

Застывшим взглядом Дагейда смотрела в воду, и песчаное углубление засветилось серебром. В этом лесном источнике она хранила свое главное сокровище – серебряный кубок по прозванию Дракон Памяти, один из трех драконов, что некогда создали темные альвы для ее отца-великана. Все три дракона, даже разлученные и рассеянные по разным рукам, сохраняли тесную связь между собой. Вот и сейчас, этим хмурым осенним утром, горный ручей вдруг шепнул ей: Черный Дракон идет! Меч великана подал весть своему серебряному брату, едва лишь конь Торбранда конунга ступил на первый камень Мимирова перевала, и тысяча ручьев понесла новость от Дракона Памяти Дагейде. И вот она сидела над источником, над Истоком Вод всего Медного леса, и из-под его вещей воды навстречу ей выступали причудливо дрожащие видения.