Кровь и ложь (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Он фыркнул, но не стал спорить со мной. Вдруг дверь в спальню распахнулась.

Увидев нас, Мэтт приподнял брови.

— У вас всё в порядке?

Лиам посмотрел на меня. Казалось, он уже не был тем человеком, чьим предсмертным желанием было поцеловать меня.

— Да, — пробормотала я, обратив свой взгляд на огромного болвана, стоящего в дверном проёме, вместо того, чтобы смотреть на раздражающего меня мужчину передо мной.

Мэтт перевёл своё внимание на Лиама, который стоял так неподвижно, словно был сделан из стекла.

— Можешь отвезти меня домой? — попросила я Мэтта.

— Конечно.

Я направилась в сторону двери, но голос Лиама заставил меня остановиться.

— Почему ты хочешь руководить этой стаей, Несс?

Мои щёки вспыхнули, так как он загнал меня в угол.

— Я не собираюсь объяснять тебе свои причины.

— Я только надеюсь, что эти причины благородны, потому что члены этой стаи — хорошие люди. Люди, которые заслуживают кого-то честного, того, у кого в сердце будут интересы стаи.

Я уставилась на грязные ботинки Мэтта.

Я попыталась сглотнуть, снова и снова, но слюна застряла в горле. Наконец, мне удалось выдавить из себя:

— И они получат того, кого заслуживают.

Впервые за всё время я сказала ему правду.

Потому что я не собиралась быть этим человеком.

Я была готова сделать всё, чтобы проиграть в следующем испытании. Я пока не знала, как, но я была уверена, что так оно и будет. Ведь если я проиграю, Джулиан не сможет использовать это против меня? Или сможет?

Вероятно, он мог. Вероятно, тогда он не стал бы разговаривать с частным детективом. А если он уже поговорил с ним, он мог всё отменить. Но это уже не имело бы никакого значения, потому что Лиам к тому моменту узнал бы всё лично от меня.

После следующего испытания я собиралась признаться.

Признаться и избавить себя от этого опустошающего чувства вины. И если это означало, что мне придётся молить о пощаде, то я готова была встать на колени и умолять. Я лишь надеялась, что Лиам проявит ко мне милосердие, в отличие от его отца, который не смог сделать этого для моей мамы.

ГЛАВА 35

Каждую минуту следующих трёх дней я провела с Эвелин. Если это были мои последние часы на земле, то я хотела провести их только с ней. Несколько раз она спрашивала меня, что случилось. "Ничего" — таков был мой ответ. "Ничего" и радостная улыбка.

Но она слишком хорошо меня знала. Как и знала, что бессмысленно давить на меня. Когда я отгораживалась, ничто не могло сломать возведенную мною стену из кирпича и бетона.

Через неделю моя судьба будет предрешена.

Я думала о свадьбе с тяжёлым сердцем. И ещё я помнила, что мне всё ещё было нужно раздобыть платье. Я попыталась позвонить Эвересту и попросить его о помощи, но Люси сказала мне, что он получил ужасные известия о Бекке и уехал куда-то, чтобы развеяться.

Я не хотела винить его за то, что он был опечален, но мне стало грустно из-за того, что он не взял меня с собой. Однако я недолго прозябала в одиночестве. Я игнорировала звонки и сообщения Августа уже несколько дней, поэтому этим утром решила ответить на его звонок. Словно умирающий человек, я начала приводить свою жизнь в порядок, поэтому мне было нужно поблагодарить Августа за то, что он заботился обо мне, хотя я и не понимала, зачем ему это было надо. Я больше не была маленькой наивной девочкой, которую он трепал по голове и учил превращать бруски дерева в фигурки животных.

Когда я протирала винные бокалы в кладовке, моё сердце сильно сжалось от острой боли в груди. Я опять расклеилась. Боже, я не хотела этого делать. Поэтому я решила обратить своё внимание на щебетание двух служащих, которые работали в гостинице по ночам и на выходных. Они обсуждали поход в "Берлогу".

Одна из них, с короткой стрижкой и тонной серебряных колечек в правом ухе, которую звали Эмми, должно быть, заметила, что я слушаю их, и поэтому спросила:

— Не хочешь пойти с нами, Несс?

Я чуть не выронила стакан, который протирала. Эмми и другая работница — Скайла — были где-то на десять лет меня старше и никогда раньше не заговаривали со мной. Я решила, что это было из-за большой разницы в возрасте, и из-за того, что я была родственницей их начальницы.

— Мне всего семнадцать.

— Ты не выглядишь на семнадцать, — сказала Эмми. — К тому же ты слишком симпатичная для того, чтобы тебя развернули у входа. А ещё сегодня работает ди-джей Росомаха. Она офигенная.

Ди-джей Росомаха... Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о ком шла речь. Ди-джей Росомаха, Сара, ака племянница Джулиана. Она могла помочь мне встретиться с ним.

— Хорошо. Я с вами.

* * *

Я никогда не была в клубе, поэтому не знала, как туда одеваться. И хотя от чёрного платья, которое я надевала на встречу с Хитом, у меня все чесалось, это была моя единственная симпатичная вещь. Не считая красного платья, которое слегка порвалось по шву — вероятно, когда я срывала его с себя во время перевоплощения.

Чёрные блестки, которыми была расшита ткань платья, ловили вспышки света, заставляя их отражаться на приборной панели небольшой машины Эмми, двигатель которой ревел на фоне бита клубной музыки.

— Ты в порядке? — спросила Скайла. Она забрала свои обесцвеченные волосы в шишку на макушке, которая напоминала крем на капкейке. — У тебя как будто плохое настроение.

Я закусила щёку.

— Я в порядке.

Эмми сделала музыку тише.

— Это из-за твоей мамы?

— Моей мамы?

Всего лишь два дня назад, утром, я спросонья взяла телефон, чтобы позвонить ей и спросить совета. И только, когда я нашла её контакт у себя в телефоне, я вспомнила, что её больше нет. После этого я долго лежала в кровати, наблюдая за тем, как серовато-белёсый рассвет начал приобретать бледно-жёлтый оттенок.

Эмми глянула на Скайлу.

— Мы слышали, что ты потеряла её пару месяцев назад перед тем, как приехать сюда.

Скайла развернулась на своём сидении, её глаза, похожие на глаза персонажей манги, окинули взглядом моё лицо.

— Я потеряла маму в прошлом году, и хотя я бы не сказала, что испытываю точно такую же боль, — по её говору я поняла, что она была не отсюда родом, — если ты когда-нибудь захочешь поговорить, ты можешь поговорить со мной, дорогая. Можем стенать и страдать вместе. Я обожаю жаловаться на жизнь.

— Это один из её многочисленных талантов.

Эмми расплылась в улыбке, а Скайла фыркнула.

Решив увести разговор о женщине, по которой я безумно сильно скучала, в другую сторону, я спросила:

— Как давно вы друг друга знаете?

— Мы познакомились два года назад, — Скайла положила руку на руку Эмми и провела пальцами по ее костяшкам. — Мы одновременно начали работать в гостинице.

Эмми слегка вздохнула.

— Это была любовь с первого взгляда.

Мои веки дрогнули.

— О... вы двое... вместе?

— Уже полтора года! Как бежит время, — вымолвила Эмми. — А что насчёт тебя, Несс? Ты с кем-нибудь встречаешься?

Я поглядела в окно на луну, которая становилась больше и полнее с каждым днём.

— Нет.

— Не на кого пока не положила глаз?

— Не особенно.

— Может быть, ты кого-нибудь встретишь сегодня, — сказала Скайла. — В "Берлоге" столько красавчиков.

— Может быть.

Наконец мы припарковались напротив каменного здания, освещённого огромной неоновой табличкой, мигающей голубым цветом. Мускулистый вышибала стоял у закрытой металлической двери. Он только что развернул трёх долговязых парней, а потом пропустил внутрь группу болтливых девчонок, на которых было слишком много макияжа и слишком мало одежды. Я никогда не чувствовала себя настолько нарядно одетой, как в те минуты, когда шла следом за Эмми и Скайлой. Это было крайне неловко. И мне совсем не помогало то, что люди, ожидающие у входа в длинной очереди, пялились на меня.