Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг. - Николай Ильюхов

Профкомцы часто приходили за различными советами в Ревштаб. Оказать какую-либо реальную помощь мы рабочим, конечно, не могли и лишь, подбадривая, призывали их к оружию, а затем повели подготовку к стачке. Мелкие конфликты, возникавшие в атмосфере такого режима, ничего кроме нового зажима и репрессий не давали. Частичная забастовка тоже ничего рабочим дать не могла, а для организации общей стачки нужно было преодолеть некоторые косно-настроенные группы рабочих шахт. Дело в том, что среди сучанцев-углекопов было не мало семейных рабочих из крестьян окрестных деревень, променявших серп на кайлу и кирку. Здесь они имели свои домишки, коровенку, лошадку и проч. Вот именно у такой, хотя и не многочисленной прослойки рабочих и наблюдались консерватизм, косность и паника перед последствиями забастовки. Эти полурабочие-полукрестьяне тормозили разрешение вопроса о всеобщей стачке на копях. Но все же работа по подготовке стачки была начата. На помощь конспиративно существовавшему стачкому, в который входили от рабочих тт. Бутсавва, Петр Бондаренко и Новиков, Ревштабом были командированы на рудник тт. Слинкин И. В. и Гоголев (Титов М. В.). Этой пятерке удалось созвать небольшое собрание влиятельных рабочих и служащих и выработать, применительно к директивам Ревштаба, платформу для призыва рабочих к забастовке. Помимо экономических требований о регулярной выплате зарплаты и увеличении ее в зависимости от понижения курса денег, в основу платформы были положены требования политического порядка: очистка рудников и железных дорог до Владивостока от русских и интервенционных войск, невмешательство в русские дела со стороны войск иностранных государств, вывод интервенционных войск из Сибири и Дальнего Востока. Лозунги эти попадали, что называется, в самую точку, так как вокруг них нетрудно оказалось объединить и отсталые группы рабочих, которые пошли на забастовку, расценивая выставленные требования как удовлетворяющие их «патриотическим» чувствам. На самом же деле эти требования и лозунги по существу были наполнены до конца революционным содержанием.

Повседневную агитационную работу среди шахтеров повели рудничные рабочие, стачком, профком; конечно, приэтом все меры предосторожности были приняты. Руководство всем делом взял на себя Ревштаб, куда стали часто приходить товарищи от рабочих организаций с информацией и на различные совещания.

В связи с предстоявшей забастовкой, серьезнейшей задачей перед Ревштабом стало размещение среди крестьян и на их харчи семейств главных деятелей из рабочих-членов стачкома, профкома и других видных работников. Оставлять их на руднике было нельзя: их могли взять в виде заложников, арестовать с тем, чтобы захватить организаторов этой в экономическом отношении убийственной для власти забастовки. Да и существовать, кормиться им было не на что. Урегулировать этот вопрос решили путем сговора с крестьянами. В том, что крестьяне таких деревень, как Казанка, Фроловка и Сергеевка, пойдут навстречу рабочим, у Ревштаба не было ни малейших сомнений. Однако он совместно со стачкомом и другими организациями решил все-таки созвать массовое объединенное собрание в Казанке, куда должны были прийти рабочие и крестьяне всех названных деревень. На этом собрании и полагали, говоря на современном языке, произвести «смычку» их.

Конец мая. Праздничный день, деревня вся вывалила из домов на улицу. Прекрасная погода. На пригорке около школы, окруженной березками и молодым дубняком, к полудню собралось из окрестных деревень несколько сот мужиков и баб. В сторонке школяры устроили «полевые занятия»: разбившись на две группы, они инсценировали бой партизан с «колчаками». Усиленно трещат колчаковские «пулеметы», которые в данном случае заменяют трещотки, применяемые охотниками при облавах на зайцев. Есть даже «пушка», около которой суетилась артиллерийская команда. Пашка Тринцук, 10-летний школяр, дает команду: «батарейная пушка — пли!» Ванька, вооруженный солидной колотушкой, с прискочкой ударяет по железной банке, которая уже много раз «стреляла», отчего бока ее изрядно помяты. Андрейка пускает через несколько секунд столб пыли, и в ответ слышится дружный смех «партизан». Дети по-своему подметили и изобразили по всем правилам военного искусства то, чему в деревне не раз бывали невольными свидетелями. «Бой» продолжается…

Появляются верхом на лошадях члены Ревштаба, докладчики. Сотни глаз, прикрытых от солнца заземленелой рукой, впиваются в дорогу, ведущую в Казанку с рудников по поросшей лесом елани (плоскогорье). Красный флаг резво плещется над школой. «Идут!» — загудела сотнеголосая толпа со всех сторон. «Бой» прекращается, и ребята в перегонку улепетывают по дороге под гору по направлению к броду. Колонна шахтеров рядами с бодрящей революционной песней спускается к реке Сучану. В конце улицы подстраиваются партизаны. Какая-то радостная тревога охватила всех. Разговор оборвался: забыли, о чем и говорили… Да и было отчего: ведь никогда раньше рабочие и крестьяне не собирались вместе, и вдруг этот момент настал. Чувствовалось, что из глубины мужицкого нутра могучей струей надвигаются какие-то новые чувства, сливаясь в один порыв с бурей чувств, охвативших рабочих, смыкая две восставшие на борьбу силы. Стачком с красным флагом и плакатами шел впереди отряда. Деревня потоком рванулась от школы и слилась с рабочими… Двое согбенных полувековым трудом стариков-крестьян, — казанцы Каземир и Колесников, обличьем похожие на библейских мужей, — приняли от рабочих знамена и бодро, забыв про свои семьдесят лет, повели колонну к школе. Какой-то революционный вихрь охватил рабочих и крестьян и даже ребятишек, когда к ним стройными рядами подходил во всеоружии сучанский партизанский отряд с заливающей окрестные поля, горы и лес песней своего же поэта:

Дуют холодные ветры,Вьются над думой людской,Носится коршун над сопкой,Крик его полон тоской.         Здесь средь Сучанской долины,         Где скалы угрюмо глядят,         Смело выходит в равнину         Наш партизанский отряд.Нет на них синих мундиров,Кто в чем попало одет,Без погон не узнать командиров.Но грозен врагу их ответ.         Не бойтесь, рабочие, крестьяне,         Железных цепей Колчака.         Ведь в вашей стране партизаны, —         Избавят они от врага.

Когда все разместились, имея в центре накрытый красной скатертью стол, председатель Ревштаба т. Слинкин Илья в пространном докладе изложил весь пройденный партизанский путь от одиночных групп до тысячных отрядов, отметил все его тяготы и указал на стоящие перед рабочими и крестьянами задачи, призывая к тесной сплоченности для победы над общим врагом. Тов. Титов говорил о революционных вспышках в рядах рабочего класса во всем мире и призывал рабочих и крестьян не останавливаться перед жертвами в борьбе за новую свободную жизнь, где владыкой мира будет труд. Командиры и партизаны в пламенных речах заявили о своей готовности ко всяким трудностям и лишениям для освобождения рабочих и крестьян. Рабочие, сказав о том, в каких условиях им приходится добывать кусок хлеба, заявили, что они готовы по зову Ревштаба все как один стать в ряды бойцов. Простая прочувствованная речь старика, заявившего от имени всех собравшихся крестьян, что они готовы по-братски разделить свой кусок хлеба с рабочими, вызвала громадные овации: десятки рудокопов с радостными криками бросились качать старика. Все почувствовали, что какая-то невидимая сила так крепко спаяла теперь крестьян и рабочих, что для них нет непреодолимых препятствий.