РОЯЛЬНИК. Королевская битва. LitRoyal (СИ) - Кимен Алекс

— И ты предлагаешь платить тем, кто учится?

— Да, но не только им. Условный базовый доход можно выплачивать и тем, кто учится, и тем, кто учит. Россия, конечно, не самая богатая страна, но по сравнению с той нищетой, что царит в Африке, у нас все отлично. А многие африканцы или жители стран Латинской Америки… они не имеют возможности учиться банально потому, что не знают языков и там нет учителей. Жители развитых стран могут их учить онлайн, и обе стороны могут получать за это деньги. Это будет не только обучение, но и обмен опытом, культурой, мировоззрением. Конечно, нужно наладить контроль за процессом обучения, но современные нейронные сети отлично справятся с мониторингом. И, конечно, базовый доход надо выплачивать при условии, что учащиеся будут сдавать тесты, делать контрольные и так далее. Причем некоторые курсы можно сделать совсем простыми, чтобы даже малообразованный человек не испытывал трудностей в обучении и мог получать доход.

— А смысл?

— Решение проблемы глобальной бедности и образования.

— Разве это не приведет к инфляции?

— Не думаю. Сейчас работают практически те же механизмы. Деньги постоянно вбрасываются в систему, как дропы с самолета. И как в Рояльнике, самое лучшее снаряжение из дропа достается тем, кто ближе всего к кормушке и лучше всего вооружен и подготовлен. Поэтому почти всю выгоду получают богатые. Но свои сверхдоходы они вкладывают в активы: недвижимость, акции, альтернативные криптовалюты. Цены на активы растут с огромной скоростью, делая, например, недвижимость в привлекательных местах совершенно недоступной не только для покупки, но даже для аренды. Центробанки производят деньги и сжигают их, раздавая богатым.

— А ты предлагаешь раздавать их бедным?

— Не раздавать, а тратить на обучение и образование. По сути, это будет своеобразный майнинг криптобаксов, только не сжигая бессмысленно гигаватты часов электроэнергии и не замораживая миллиарды в резервных фондах. Сейчас эмиссия глобальной криптовалюты привязана к объемам имеющихся средств. Кто держит на счету больше денег, тот и получает больше. А нужно просто внести в систему новые принципы денежной эмиссии.

— Да что мы тратим время на эту фигню! — не выдержала Наташа, сердито звякнув чашкой. — Какие-то наивные фантазии! Мечтатели никогда не смогут изменить правила денежного обращения!

Опять повисла тишина.

— А вы знаете… — сказала вдруг Катя. — Я понимаю, что звучит глупо, но теоретически существует возможность изменить глобальную финансовую систему.

— Ты о чем?

— Мой старший брат… Он в банке работает. Он, кстати, меня с моим бывшим и познакомил, — Катя вздохнула и затрясла головой, отгоняя неприятные воспоминания. — Так вот, он рассказывал, что правила работы мировой криптовалюты подчиняются определенным алгоритмам…

— Ну разумеется! — фыркнула Ната. — Это же всем известно. Но для того, чтобы изменить эти правила, нужно контролировать 51 % активов. А это миллионы компаний и миллиарды людей. Их действия скоординировать нереально.

— Не совсем, — улыбнулась Катя. — Брат как раз об этом и говорил. Крупнейшие центробанки держат на своем балансе более 60 % активов. То есть именно они диктуют правила и получают доход от владения деньгами.

— Пфф… — Ната махнула рукой. — Это еще сложнее. Двести независимых стран. Двести банков.

— Не двести, а всего лишь пять.

— Пять? — удивился Ваня.

— Да, — кивнула Екатерина. — Это вообще очень интересно. Я сама не знала. Оказывается, достаточно скоординированных действий всего пяти конкретных банков, чтобы полностью переписать правила, по которым функционирует мировая экономика. Причем никто не сможет этому помешать.

— Ну, нам-то в России ловить нечего, — вздохнула Наташа.

— Как раз наоборот… Конечно, доля активов российского центробанка очень мала. Кажется, три процента или около того. Но четыре крупнейших банка: европейский, японский, гонконгский и, разумеется, ФРС США — в сумме контролируют сорок восемь процентов. Понимаете? По сути, у России мало влияния, но есть право вето. Брат мне долго всё это объяснял. Вроде как нашей стране удалось этого добиться, потому что у нас есть какая-то должность в ООН…

— Россия — постоянный член совета безопасности ООН, — уточнил Ваня.

— Да-да. Точно. Вот и когда после глобального финансового кризиса вводили криптобакс, Россия получила три процента, а остальным центробанкам достались крохи. Так что достаточно решения всего пяти банков, и мир может стать совсем другим…

— Бла-бла-бла… — подытожила Наташа. — Ну какой смысл нам все это обсуждать? Мечты наивных детишек сделать мир лучше…

— Ну, на этом фоне идея выиграть чемпионат по Роялке уже кажется вполне реальной, — рассмеялась Юка.

— Да уж… — кивнул Ваня и взглянул на часы, висевшие над барной стойкой. — Ого, мы уже час здесь сидим! Может, лучше пойдем прогуляемся?

Девушки кивнули.

Ваня позвал официантку:

— Можно счет?

— Вам разделить?

— Не надо. Я оплачу.

Официантка кивнула и отошла.

— Эй-эй. Не торопись! Что значит “я оплачу”? — возмутилась Наташа. — Мы что, по-твоему, не можем сами за себя заплатить?

Девушки достали свои смартфоны.

— Почему же. Я не сомневаюсь, что вы можете за себя заплатить. Но мне было бы приятно угостить вас.

— Я никогда не позволяю мужчинам платить за себя! — кипятилась Ната.

Катя тяжело вздохнула. Наташа сердито посмотрела на нее:

— Что ты вздыхаешь?

— А я никогда в жизни за себя не платила. Меня всегда молодые люди угощали… Это плохо, да?

Ната остыла.

— Это нормально. Не ты придумала эти мизогинистические правила! И ты не должна себя винить, что подверглась социальному давлению. В конце концов, эти контосомеры должны возмещать женщинам нанесенный ими ущерб.

— А какой ущерб тебе нанес Ваня? — с любопытством спросила Юка.

Ната задумалась.

— Положим, что никакого. Но именно поэтому я хочу заплатить за себя сама. Чтобы не чувствовать себя обязанной.

— А когда ты его пристрелила, после того как он нам помог на тренировке, ты чувствовала себя обязанной? — продолжала Юка.

Ната нахмурилась. Ваня невольно отвел взгляд. Он заметил, что официантка стоит возле стойки, с любопытством прислушиваясь к их разговору, и не торопится подойти, хотя счет уже явно был готов.

— А давай у Вани спросим? — Юка повернулась к Ивану. — Ты рассержен на Нату за тот случай?

Ваня постарался уйти от ответа:

— Сегодня Ната спасла меня, закрыла собой…

— Я понимаю, что ты ее простил, но тогда? Ты был рассержен, расстроен, зол?

— Разумеется.

— А если бы так поступил мужчина, ты бы ему отомстил?

Ваня задумался:

— Скорее всего, да. Что-нибудь я бы постарался сделать…

— То есть к женщине, совершившей подлость, ты относишься иначе, чем к мужчине?

Ваня моргнул.

— Это очень сложный вопрос. Я бы не хотел обобщать таким образом. Все зависит от конкретной ситуации.

— Хорошо. Но если мы говорим про тот случай?

— В том случае Ната была на взводе. Вам угрожали мужчины, меня вы не знали и находились в состоянии стресса.

Юка закатила глаза:

— У меня такое ощущения, что я говорю с роботом! Тебя разве не злит поведение Наты? Тогда и сейчас?

Ваня пожал плечами и посмотрел на Нату. В ее огромных карих глаза он увидел то ли страх, то ли боль, а может, отчаяние. Он не удержался и взял ее за руку. Она вздрогнула, но не стала вырываться.

Ваня перевел взгляд на Катю, затем на Юку, взял и ее руку и вздохнул:

— Я не знаю, что ответить, и не хочу ничего говорить. Мы знакомы чуть больше недели, но у меня никогда в жизни не было никого ближе вас, как бы странно это ни звучало. После всего, что мы прошли, и через что нам еще предстоит пройти… мне кажется, что мы одно целое. “Вы” и “я” превратились в “мы”. Можно ли злиться на себя? Конечно, можно. Но тогда и винить надо лишь себя.

Катя, сидевшая на диване рядом с Ваней, придвинулась к нему и крепко прижалась. Юка сжала его ладонь. Ната тяжело вздохнула и закрыла глаза.