Сборник рефератов по истории. 10 класс - Коллектив авторов

Но в княгине было и то, что очень нравилось князю: живая тонкость ума. Вместо охоты, скачек, которые были милы княгине-половчанке, Елена любила шить золотом по шелкам и бархату, петь, особенно же молиться и целыми днями читать заморские книги.

Книги привозились Юрию в Суздаль послами, церковниками и «гостями». Сам он любил их читать неспешно, приказывая множить, и Елена усидчиво, день за днем, сама охотно переписывала на пергамент редкие, драгоценные книги. Укрытые в кожу, они лежали в книжной палате.

За долгие годы своей жизни с князем Елена с трудом, но привыкала к Суздалю и к Руси. Она родила Юрию сыновей – мужественных и красивых, и несколько дочерей – разумных и милых. Она умела быть доброй, ласковой и послушной – князь никогда не забывал ее теплоты. Юрий Долгорукий был сложным и весьма неоднозначным человеком, и совместная жизнь с ним предполагала умение слушать, склонять голову и иметь много мудрости. Князь был умным, энергичным человеком, правда, с некоторыми чертами непостоянства и капризности в характере, зато, как большинство разумных людей, обладающих всей полнотой власти, он не был ни злым, ни мстительным. Достаточно вспомнить эпизоды с Иваном Берладником, которого держали в плену, в Суздале, и вызвали в Киев на расправу. Юрий мог легко уничтожить своего пленника, о чем просил его зять Ярослав Галицкий, но великий князь «послушался» митрополита и фактически способствовал освобождению Ивана.

Одной из отрицательных черт характера Юрия было, видимо, отсутствие навыков повседневной, систематической работы, столь необходимой для государственного деятеля такого масштаба, как великий князь. Для подобного рода деятельности у Юрия были бояре, советники, воеводы, «подручники» из князей и даже собственные сыновья, особенно старшие. Можно представить Юрия Владимировича во главе войска во время триумфального выезда в захваченный Киев, но вряд ли можно представить его верхом на раненом коне, из последних сил отбивающимся сразу от трех противников, как это было с сыном Андреем. Можно представить Юрия Владимировича во главе княжеского «снема», ведущим важные дипломатические переговоры, но трудно представить его в маленьком захолустном городишке на Галицкой границе с крошечным гарнизоном, ждущим с минуты на минуту стремительного удара конного корпуса противника, подобно тому, как ждал его сын Андрей. Можно представить Юрия Владимировича в ставке, в центре войск, выслушивающим своих советников и отдающим распоряжения и приказы через гонцов воеводам, но невозможно его представить одного в тылу сражения, останавливающего на бегу орду «диких» половцев, как это делал Андрей.

Юрий Долгорукий, как настоящий аристократ и по рождению, и по воспитанию, не считал для себя нужным снисходить до частностей, «до мелочей». Для этого были слуги, придворные, союзники, наконец, сыновья.

«Георгий (Юрий) властолюбивый, беспечный, прозванный Долгоруким, знаменит в нашей истории гражданским образованием восточного края Древней Руси, в коем он провел все цветущие лета своей жизни»[96]. Распространив там веру христианскую, сей князь строил церкви в Суздале, Владимире, на берегах Нерли, умножая число духовных пастырей, тогда единственных наставников во благонравии, единственных просветителей разума, открыл пути в лесах дремучих, оживил дикие, мертвые пустыни знамениями человеческой деятельности, основал новые селения и города: кроме Москвы, Юрьев-Польский, Переяславль-Залесский (1152 г.), украшая их для своего воображения сими, ему прелестными именами и самым рекам давая названия Южных. Дмитров, на берегу Яхромы, также им основан и назван по имени его сына, Всеволода-Дмитрия, который (в 1154 г.) родился на сем месте.

Но Георгий не имел добродетелей великого отца, не прославил себя в летописях ни одним подвигом великодушия, ни одним действием добросердечия, свойственного Мономахову племени. Скромные летописцы наши редко говорят о злых качествах государей, усердно хваля добрые, но Георгий, без сомнения, отличался первыми, когда, будучи сыном князя, столь любимого, не умел заслужить любви народной. Мы видели, что он играл святостью клятв и волновал изнуренную внутренними несогласиями Россию для выгод своего честолюбия…Народ киевский столь ненавидел Долгорукого, что, узнав о кончине его, разграбил дворец и сельский дом княжеский за Днепром.

Несмотря на все написанное о Долгоруком, он велик уже потому, что «угадал» с Москвой, увидел ее перспективу. Близ Москвы лежала территория сразу нескольких княжеств: Суздальского, Смоленского, Рязанского, Северского, Новгородского, важный перекресток многих торговых сухопутных дорог и водных путей. В год своего «открытия» Долгоруким Москва была сельской княжеской усадьбой, где суздальский князь останавливался при своих поездках на киевский юг и обратно. В 1156 г. Юрий «заложил град Москву» пониже устья Неглинной и возвел вокруг нового городка деревянную крепостную стену, но не дубовую, которую построил позже Иван Калита. Построены были Кремль и первая церковь. В первоначальном своем очертании Кремль занимал территорию, равную трети нынешней. Боровицкие ворота Кремля названы были в честь бора, хвойного леса, покрывающего кремлевскую гору.

Город, возникший на перепутье между днепровским югом и верхневолжским севером, стал пограничным городком Суздальской земли.

Со временем возникновения и с географическим положением

Москвы тесно связана ее дальнейшая политическая судьба. Как городок новый и далекий от суздальских центров Ростова и Владимира, Москва позднее других суздальских городов могла стать стольным городом особого княжества. Задавая себе вопрос, каким образом Москва так быстро поднялась и стала политическим центром северо-восточной Руси, общество в XII в. затруднялось дать ясный ответ: быстрый политический подъем Москвы ему казался исторической загадкой, что отразилось в одном из многочисленных сказаний, предметом которых служит первоначальная судьба этого города и его князей. Одно из этих сказаний говорит так: «Кто думал, гадал, что Москве царством быти, и кто же знал, что Москве государством слыти? Стояли на Москве-реке села красные боярина хорошего Кучки Степана Ивановича».

Юрий увидел перспективность Москвы. Он и до этого строил города на Суздальской земле основательно, на века. Так, в основанном им пять лет спустя после Москвы – в 1152 г. – городе Переяславле-Залесском он построил каменную церковь Спаса и обнес новое поселение высоким земляным валом с деревянными башнями, с воротами в крепостной ограде – Спасскими, Никольскими и Рождественскими. В том же 1152 г. в основанном Юрием Долгоруким Городце на Волге строятся сразу две каменные церкви – во имя Спаса и Святого Георгия.

Каменное зодчество стало отличительной чертой градостроительства, развернувшегося в то время на Суздальской земле, хотя города были, как исстари, деревянными. Город Дмитров окружили двойные деревянные стены с двенадцатью башнями – такая крепость выглядела сильной и внушительной. Одноглавые, четырехстолпные или шестистолпные храмы, кубом вросшие в землю, возникают один за другим в стольных городах. Их объемы не столь велики, как в предыдущем веке, причем каждый храм образует плотный массив без лестничной башни и без галерей. Внушительны и непроницаемы гладь и толщина стен. Шлемообразный купол виден издали. Храм – как вобравшая в себя все силы твердыня, как богатырь, что не уступит ни на шаг.

Каждое княжество гордится своим собором.

От храма к храму, от крепости к крепости – таков путь через леса и просторы Руси.

Когда в 1160 г. пожар уничтожил ростовскую деревянную церковь, построенную в конце X в., летописец отмечал сокрушенно, что другой такой дивной церкви «не было и не будет». Но это искусство оказалось сильнее пожаров, оно ожило в белокаменной резьбе Владимиро-Суздальской Руси. Не характерно ли, что еще в 70-х гг. XII в., когда за владимирцами прочно укрепилась слава каменщиков, их по-старому называли в то время и древоделами. Мало что сохранилось от каменных построек Мономаха. Самые ранние из дошедших до нас храмов были воздвигнуты при Юрии Долгоруком. Это – церковь Бориса и Глеба в Кидекше, в четырех километрах от Суздаля, и собор Спасо-Преображения в Переяславле-Залесском.

Храмы-богатыри: их стены лишены украшений, щелевидные окна – словно бойницы. Эти храмы выстроены в суровое время, когда борьба за главенство еще не была завершена суздальскими владыками. Строг и прост храмовый интерьер. При Юрии церковь в Кидекше даже не была расписана, и богослужение происходило в ней среди голых стен. Это первая церковь, сложенная из белого камня, блоки которого идеально подогнаны друг к другу. От нее-то и пошло ослепительное сияние белокаменного зодчества, что создало нынешнюю мировую славу Владимиру. Позже в этот город, названный в честь основателя Владимира Мономаха, перенес свою резиденцию сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский.