Калифорния (СИ) - Лея Сван

— Для вас — Джеймс. Если бы я знал, что в номере меня ждет такой сюрприз, то не задержался бы за карточным столом.

— Ждать вас — одно удовольствие!

— Так же как и смотреть на вас, Элизабет! (Мириам подошла ближе и положила руку мне на бедро.) Хотите шампанского?

— Предпочитаю мартини. — Неторопливо облизнула губы.

— Наши вкусы похожи.

— Возможно это знак? — Накрутив на палец локон, позволила ему соскочить упругой кудряшкой и протянула руку за воображаемым мартини. — За нашу дружбу!

— За дружбу! (Бонд оказывается рядом на постели)

— Надеюсь, вы хороший друг, Джеймс…

Нежно обхватив шею Бонда (Мириам) правой рукой, притягиваю его ближе, шумно вздыхая и подаваясь вперёд всем телом. Дальше должен быть поцелуй. Оторвав вторую руку от края стола, незаметно скольжу ей по телу партнёра, томно прикрывая глаза. Шею щекочет дыхание, в котором сквозь яркий запах мяты явственно проступает аромат табака… Ниже, ещё ниже, стекая назад под давлением чужого тела на секунду отпускаю пальцы и … Тракс! Звук удара глухой и не такой уж громкий — моё тело, не удержав равновесия уверенно устремилось к центру тяжести земли, в мгновение ока оказавшись на полу. Вот он — провал! Фигушки! Прикусив губу, сдерживая вспыхнувшую в боку боль, выдавливаю самую соблазнительную свою улыбку,

— Мистер Бонд, ваша харизма просто сбивает женщин с ног!

Парень, по имени Томми буквально взорвался оглушительным, раскатистым смехом (который наверняка попал на запись), а Мириам протянула руку, помогая подняться,

— Вы не ушиблись, мисс Райз?

— Всё в порядке. — Легко оказавшись на ногах, подала ей телефон. — Это ваше, мистер Бонд!

Секундное недоумение и прозрачный намек на улыбку коснулся тонких губ,

— Спасибо. А вы находчивы, Лаки…

— Обычно меня зовут Кхуши. Это моё настоящее имя.

— Что ж, я запомню… Кхуши.

….После умеренной прохлады здания жаркий летний день обрушился нежданной горячей волной. Ослепнув на несколько мгновений, я зажмурилась, мимолётно пожалев о забытых на яхте солнечных очках. Прищурившись, бросила взгляд влево, прикидывая, как далеко до ближайшей автобусной остановки? Лимит поездок на такси на сегодня был исчерпан, да и идти, насколько помнила, тут всего ничего — минут десять обычным прогулочным шагом. Да и торопиться уже некуда. «Мы сообщим вам.» — стандартная фраза, которая не обещала ничего конкретного, но всё же взгляд, в котором явно читался намек на доброжелательность (мне не привиделось, всё так и было), как и в словах «А вы находчивая!», внушали оптимизм, разгоняя кровь в ощущение взлёта. Крылья надежды подхватили и несли, несли по разморенной полуднем улице, придавая невесомость ногам.

Взвывший за спиной автомобильный гудок дернул обернуться и наконец заметить уже знакомый чёрный силуэт. Вероятнее всего авто ползло следом ещё от входа здания, преследуя, точно акула зазевавшуюся рыбёшку. Водительское стекло сползло вниз и Арнав сдвинул на кончик носа тёмные очки, буравя взглядом.

— Садись. Надо поговорить.

Не сбавляя темпа, я торопливо покачала головой.

— Мне некогда.

— Кхуши, я серьёзно. Тормози!

— Не могу, честное слово. В другой раз… — прибавила шагу, в бессмысленной попытке оторваться от преследования. Он слегка добавил газу, вновь оказавшись вровень.

— Кхуши, кому говорю! Залезай! Есть дело.

— У меня тоже масса дел сегодня. Масса! Ужас просто! И на автобус вот тороплюсь… — не глядя на него, я почти бежала, ловя на себе недоуменные взгляды прохожих. Полный мужчина в ярких шортах, и старушка с тележкой, остановились, с любопытством наблюдая за нашей странной гонкой. Внезапно авто Арнава зычно рыкнуло и резко рвануло с места. Но моё облегчённо «Ух…» оказалось преждевременным. Проехав буквально сотню метров, машина остановилась и выплывший из неё мистер Райзада неторопливо двинулся наперерез, мне навстречу, отсекая пути отступления. Ну что ж такое! Он никогда не сдаётся? Не зная что и делать, бросила быстрый взгляд назад, но осознав, что сбежать сейчас будет совсем уж позорно, лишь замедлила шаги, пытаясь оттянуть неизбежную встречу. Неизбежную… Обречённо двигалась навстречу Арнаву, пытаясь по его непроницаемой физиономии определить, что, собственно, меня ждёт? Вряд ли что-то хорошее. Неотвратимо встретившись через несколько шагов, сделала вид, что мне совершенно безразлично его плечо, мерно двигающееся рядом.

— Здесь нельзя парковаться. — Сообщила между делом, не сбавляя шаг. — Выпишут штраф, а могут даже эвакуировать машину.

— Знаю. Счёт пришлю тебе.

— С чего это?! Я-то тут причём?!

— А кто меня вынудил? Я же сказал — есть деловой разговор. Не хочешь разговаривать в машине — плати!

— Ладно. Говори. — остановившись, покосилась на уличных зевак. — Только быстро!

— Не здесь. В машине.

— С какой стати?!

— Во — первых, предпочитаю обсуждать дела без того, чтобы на меня пялились прохожие. А во — вторых — я уже весь взмок.

Действительно, тёмно-синий строгий костюм на солнце наверняка моментально превратился в парилку. Замявшись, неохотно перевела взгляд на его лицо и крупные капли пота, проглядывающие под слегка сбившейся тёмной чёлкой, вынудили позорно капитулировать.

— Если только на пару минут…

— Идём! — прихватив за локоть, он потянул к машине, ничего не обещая…

Ах, как же хорошо оказалось внутри! Свежий ветерок кондиционера обдувал горящие щёки, нежная кожа сидений с лёгким оттенком перламутра приглашала погладить её безотлагательно, тихая музыка вкрадчиво журчала что-то на ушко из невидимого динамика.

— Воды? — сунув в руки бутылку он не дождался ответа, вдавив газ.

— Эй! — поперхнулась я.

— Здесь нельзя останавливаться. Прокатимся…

Звук двигателя, такой явный снаружи, внутри авто был едва различимым.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила просто, чтоб разрушить затянувшееся молчание. Его, такое близкое, присутствие, его запах, нервировали, путая мысли.

— Твоя подружка очень дружелюбна. В отличии от тебя.

— Пэм? Она не могла!

Мысль о том, что подруга так легко выдала меня совершенно незнакомому человеку казалось невозможной и чрезвычайно болезненной.

— Почему нет? Ты же знаешь — я всегда добиваюсь своего. Пятьсот долларов любого сделают дружелюбным.

— Нет! Она не такая!

— Хочешь поспорить? — впервые он обернулся ко мне. — Ах да, тебе