Иисус. Человек, ставший богом - Хосе Антонио Пагола

Согласно древнему преданию, Бог создал женщину только для того, чтобы дать мужчине «помощницу под стать». Это было ее предназначением. При этом она стала для него далеко не помощницей, а именно той, которая дала ему съесть запретный плод, тем самым спровоцировав изгнание обоих из рая[469]. Этот рассказ, передаваемый из поколения в поколение, закреплял в иудейском обществе негативный образ женщины, представлявшейся опасным источником искушения и греха. Самым мудрым считалось приближаться к ней с большой осторожностью и всегда держать ее в подчинении[470]. Этому Иисуса учили с детства.

В том патриархальном обществе, подчиненном мужчинам и контролируемом ими, бытовало еще одно неоспоримое мнение: женщина — это «собственность» мужчины. Сначала она принадлежит своему отцу; в замужестве она становится собственностью мужа; если она овдовеет, она будет принадлежать своим сыновьям или вернется к отцу и братьям. Автономное существование женщины невообразимо. В святом декалоге Синая она считается еще одной собственностью хозяина дома: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»[471]. Социальная функция женщины была четко определена: рожать детей и преданно служить мужчине.

Контроль над женщиной был тесно связан с правилами половой чистоты[472]. Женщина была ритуально нечиста во время менструации и в послеродовой период. Никто не должен был приближаться к нечистой женщине. Люди и вещи, к которым она прикасалась, считались загрязненными. Это, видимо, было основной причиной того, что женщины были исключены из священничества, не могли полностью участвовать в богослужении, а также не имели доступа к самым святым местам в храме. Женщина была источником нечистоты. Иисуса, несомненно, предупреждали об этом сызмальства.

Отрицательный образ женщины не утрачивал своей силы на протяжении веков. Во времена Иисуса, судя по тому, что нам известно, он был еще более негативным и суровым[473]. Женщина считалась не только источником искушений и причиной греха. Она к тому же была легкомысленной, сладострастной, лентяйкой, сплетницей и разгильдяйкой. По словам иудейского писателя Филона Александрийского, современника Иисуса, в то время как мужчина руководствуется разумом, женщина идет на поводу у чувственности. Вероятно, Иосиф Флавий удачно резюмирует общее представление времен Иисуса: «Жена, говорит закон, во всем хуже, чем муж»[474].

Вместе с тем женщина считалась существом ранимым, и мужчины должны были защищать ее от сексуальной агрессии со стороны других мужчин. Поэтому ее держали взаперти у домашнего очага, изолированной от сферы общественной жизни. Мужчины берегли честь семьи и публично ее защищали; женщины должны были заботиться о собственной репутации и не позорить семью бесчестным поведением. Надежнее всего было запереть их дома, чтобы лучше защитить их сексуальное целомудрие. Таким образом, в деревнях все могли жить спокойнее.

После свадьбы женщина уходила из родительской семьи и зачастую без какого-либо посвящения в курс дела переходила из отцовского подчинения во власть своего мужа. Далее вся ее жизнь представляла собой служение ему, поэтому она звала его ЬааЫ, «мой господин». У нее всегда были одни и те же обязанности: молоть зерно, печь хлеб, готовить еду, вязать, прясть; мыть лицо, руки и ноги своему мужу. Естественно, ее главное предназначение состояло в сексуальном удовлетворении супруга, рождении сыновей для обеспечения существования семьи. Однако, похоже, что внутри семьи влияние женщин было значительным: многие мужчины уважали их и превозносили как матерей своих детей. Безусловно, именно они заботились о теплой семейной и религиозной атмосфере в доме[475].

Вне домашнего очага женщин «не существовало». Они не могли уйти далеко от дома без мужского сопровождения и без вуали, закрывавшей лицо. Им было запрещено разговаривать с мужчинами на публике. Они должны были держаться в тени и молчать. Они не обладали теми же правами, что и мужчины. Они не могли принять участие в пиршестве. За исключением совершенно особых случаев, их свидетельские показания не имели юридической силы, по крайней мере такой, как у мужчин. По правде говоря, им не было места в общественной жизни. Поведение женщин, уходящих далеко от дома и гуляющих в одиночестве, без мужского надзора, принимающих участие в застольях или иных занятиях, предусмотренных для мужчин, считалось ненормальным и приравнивалось к поведению женщин, не берегущих свою репутацию и сексуальное достоинство. Иисус знал об этом, когда принимал их в свое окружение.

Религиозная жизнь, контролируемая мужчинами, также ставила женщину на более низкую позицию. Лишь в домашних церемониях ее участие было более или менее значимо, ей поручали зажигать свечи, произносить определенные молитвы и заботиться о каких-то ритуальных деталях в субботний праздник. Что касается всего остального, ее присутствие было вторичным. Женщины были отделены от мужчин как в Храме, так и, вероятно, в синагоге. Строго трактуемые нормы чистоты разрешали им доступ лишь в атриум, отведенный язычникам и женщинам, и не далее.

В действительности истинным «главным героем» иудейской религии был мужчина: мы не должны забывать, что именно обрезание являлось ритуалом, приобщавшим его к народу Завета. Женщина не имеет того же достоинства перед Законом, что и мужчина. Фактически, она подчинялась всем запретам наравне с мужчиной, но с ней не считались как с активным субъектом религиозной жизни народа: она не обязана была ежедневно читать официальное исповедание веры Израиля; ей также не нужно было совершать паломничество в Иерусалим на праздники Пасхи, Пятидесятницы или Кущей. В ее присутствии не было необходимости. Во всем, что касалось отношений с Богом, было достаточно лишь мужчин: всем управляли храмовые священники и книжники. Поэтому не было необходимости посвящать женщин в Тору: их не обязывали изучать Закон, а книжники не принимали их в ученицы. Удивляет суровость определенных высказываний раввинов, которые, хотя и были произнесены уже после Иисуса, помогут нам яснее представить картину тех времен: «Кто обучает свою дочь Торе, обучает ее распущенности, потому что она будет дурно использовать изученное»; «Лучше сжечь слова Торы, чем доверить их женщине»[476].

Таким образом, иудейские женщины, рабыни своих собственных супругов, не имевшие автономии, заточенные внутри дома, подозреваемые в ритуальной нечистоте, подвергаемые религиозной и юридической дискриминации, образовывали глубоко маргинальный слой иудейского общества[477]. Показательна молитва, рекомендованная раввином мужчинам для ежедневного прочтения: «Господь, благодарю Тебя, что ты не создал меня язычником, женщиной или невеждой». Но разве Бог действительно хотел именно этого? О чем думал проповедник, возвещавший его сострадательную любовь? Чего могли ожидать женщины от прихода Царства Божьего?

Друг обездоленных

Женщины, приходившие к Иисусу, принадлежали в основном к низшему слою общества. Многие из них болели, и Иисус исцелял их, как, например, Марию из Магдалы[478]. Вероятно, в его кругу вращались женщины, лишенные какой бы то ни было мужской поддержки: беззащитные вдовы, отвергнутые жены и, в основном, одинокие женщины без средств к существованию, неуважаемые, имеющие не совсем добрую славу. Среди них было также несколько проституток, которых все считали основным источником нечистоты и осквернения. Иисус всех их принимал[479].

Эти женщины вместе с грешниками и отверженными садились с Иисусом за один стол. Это не был «святой стол», за которым ели «мужи святости» из общины Кумрана, полностью исключавшие при этом присутствие женщин. Это и не «чистый стол» наиболее радикальных фарисеев, вкушающих пищу, соблюдая законы ритуальной чистоты, предписанные для священников[480]. Для Иисуса, однако, эти совместные трапезы не что иное, как символ Царства Божьего и Его предвкушение. Пребывая рядом с ним, уже сейчас можно увидеть, как «последние мужчины» святого народа и «последние женщины» патриархального общества «первыми» войдут в Царство[481].

Присутствие этих женщин на совместных с Иисусом трапезах наверняка было скандальным. Женщин, находящихся вне дома, в мужской компании, считали легко доступными для любого сотрапезника, особенно если их не сопровождали мужья[482]. К тому же за сборщиками налогов закрепилась слава, что они водятся с проститутками. Некоторые из них управляли небольшими борделями или занимались тем, что поставляли женщин на пиры[483]. Иисус не пугается их и не осуждает. Он принимает их с сочувственной любовью Отца. Те женщины никогда не были настолько близки к пророку. Они никогда не слышали, чтобы так говорили о Боге. Ни одна из них плачет от благодарности. Противникам Иисуса легко назвать его человеком, плохо соблюдающим Закон, «другом грешников». Но в какой-то момент он с вызовом им ответит, провоцируя их такими словами: «Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие»[484].