Туда и обратно - Клиффорд Саймак

Человек протянул руку.

— Мистер Саттон, не так ли? — спросил он. — Тот мистер Саттон, который живет в восьмидесятом веке?

— Бросьте ключ, — резко проговорил Саттон.

Человек сделал вид, что не услышал.

— Меня зовут Дин, — представился он. — Арнольд Дин, я из восемьдесят четвертого века.

— Бросьте ключ, — приказал Саттон, и Дин бросил его. Саттон пинком отшвырнул его подальше. — Так будет лучше, — уверенно проговорил он. — А теперь давайте присядем и побеседуем.

Дин указал пальцем в сторону:

— Скоро подойдет старик. Он начал сомневаться, и у него появилась масса вопросов, которые он собирается задать мне.

— Еще есть время, — ответил Саттон. — Он должен еще пообедать, и после обеда поспать.

Дин недовольно хмыкнул и устроился поудобней, облокотившись на свой корабль.

— Случайность, — объяснил он, — вот что портит нам общую картину. Вы, Саттон, и есть такой случайный фактор. Ваше появление не было запланировано.

Саттон легко сел и поднял ключ с земли. Он взвесил его в руке.

— Кровь, — произнес он, как бы разговаривая с ключом. — На тебе будет кровь еще до того, как закончится этот день.

— Скажите мне, — поинтересовался Дин, — сейчас, когда вы здесь, что вы собираетесь делать?

— Очень просто, — объяснил Саттон. — Мы поговорим с вами. Вы расскажете мне кое-что, что мне необходимо знать.

— С удовольствием, — сказал Дин.

— Вы сказали, что прибыли из восемьдесят четвертого столетия. Какой год?

— 8386 год, — ответил Дин. — Но на вашем месте я спросил бы что-нибудь другое. В моих отчетах для вас может найтись много интересного.

— Вы полагаете, что до этого мы не доберемся? — поинтересовался Саттон. — Вы надеетесь выйти победителем?

— Конечно, так и будет.

Саттон принялся ковырять ключом землю.

— Некоторое время назад я встретил человека, который вскоре умер, но он узнал меня и сделал знак, подняв скрещенные пальцы.

Дин сплюнул на землю.

— Это был андроид, — объяснил он. — Они боготворят вас, Саттон. Они сделали из вас религию, потому что… ну, вы сами понимаете. Вы подарили им надежду, за которую можно уцепиться. Вы дали им то, что позволило чувствовать себя в какой-то мере равными человеку.

— Я полагаю, — усмехнулся Саттон, — что вы не верите ничему из того, что я написал.

— Разве я должен верить?

— Я верю, — продолжал Саттон.

— Это ваше дело.

— Вы приняли то, что я написал, — спокойно заметил Саттон. — И вы пытаетесь использовать это для того, чтобы взобраться еще на одну ступеньку по лестнице человеческого тщеславия. Но вы не поняли самого главного. У вас нет чувства судьбы, потому что вы не дали своей судьбе никакого шанса. И это обидно.

Сказав это, он почувствовал себя очень глупо. Разговор походил на проповедь, почти так же, как в старые времена беседовали люди о вере, так он разговаривал теперь, но тогда вера была еще только словом, это потом она стала силой, с которой нужно считаться. А на первых порах проповедники носили обувь, сделанную из коровьей кожи, а их длинные неопрятные волосы и развевающиеся бороды, покрытые пятнами, были пропитаны нюхательным табаком.

— Я не собираюсь читать вам лекцию, — продолжал Саттон, удивляясь, как быстро он оказался в положении обороняющегося. — Я не собираюсь читать вам и проповедь. Вы или принимаете учение о Судьбе, или нет. Что касается меня, то я пальцем не пошевелю, чтобы убедить в этом хоть одного человека. Книга, которую я написал, рассказывает о том, что я знаю. Вы можете принять ее либо отвергнуть. Это мне безразлично.

— Саттон, — сказал Дин, — вы бьетесь лбом о каменную стену. У вас нет ни одного шанса. Вы боитесь так, словно вы обычный человек. Все человечество против вас. И никогда еще ничто не могло устоять против него. Все, чем вы владеете, все, что на вашей стороне, — это небольшое количество жалких андроидов и горстка ренегатов-людей, подобных тем, что объединялись когда-то вокруг старых религиозных культов для исполнения религиозных служб.

— А у вас — империя, держащаяся на роботах и андроидах, — возразил Саттон. — Они могут сбросить вас в любой момент, как только пожелают. Без них вы не сможете закрепить за собой ни малейшего пространства за пределами Солнечной системы.

— Они будут с нами все равно, — уверенно проговорил Дин. — Может быть, они станут нашими противниками в вопросе учения о Судьбе, но они все равно останутся на нашей стороне, поскольку не смогут обойтись без нас. Они не могут размножаться, как вы знаете, и не умеют создавать самих себя. Им необходимы люди, чтобы поддержать их существование, их и им подобных. Для того, чтобы заменять погибших. — Он засмеялся. — До тех пор пока андроид не научится создавать другого, они будут с нами и будут работать на нас. Ведь если они этого не сделают, то это будет просто массовое самоубийство.

— Чего я не понимаю, — поинтересовался Саттон, — так это того, как вы определяете, кто борется против вас, а кто остается с вами.

— В этом, — объяснил Дин, — как раз и есть загвоздка. Мы действительно этого не знаем, Если бы узнали, то могли бы быстро закончить эту паршивую войну. Тот андроид, который воевал против нас вчера, может чистить вам ботинки, и нельзя сказать, чем он займется завтра. Выход только один — нельзя доверять никому из них.

Он подобрал небольшой камень и бросил его вниз.

— Саттон, — продолжал он. — От этого можно просто сойти с ума. Не происходит никаких битв, только мелкие партизанские действия то там, то тут, когда небольшое военное соединение, посланное для проведения каких-то действий во времени, попадает в засаду, организованную другой такой же небольшой группой, атакующей их, мечтая помешать исполнить задание…

— Как я перехватил вас, — сказал Саттон.

— Да, — согласился Дин, и лицо его просияло. — Да, конечно, именно так.

В какой-то момент Дин, казалось, совершенно расслабился, прислонившись к своему кораблю, вяло продолжая разговор, но именно в этот миг его тело с быстротой молнии метнулось вперед, по направлению к тому ключу, который Саттон держал в руке.

Саттон инстинктивно отпрянул, мышцы его ног напряглись, чтобы подняться, а рука сжала ключ. Но у Дина оказалось преимущество в одну длинную секунду. Ведь он начал действовать раньше, первым. Саттон почувствовал, что у него вырывают ключ, видел, как он блеснул на солнце, когда Дин размахнулся для удара. Губы Дина шевелились. И в то время, когда Саттон пытался пригнуться, поднять руки, чтобы защитить голову, он успел прочитать слова, которые произнесли эти губы: