Волки Севера - Олаф Локнит

Если Конан увлекся красочным повествованием о жутковатом пророчестве, связанном с предстоящей Ночью Девяти Звезд, а все остальные восхищенно внимали, то Эмерт тихонько сидел в углу и думал о чем-то своем, бросая неприязненные взгляды на Джарефа. Между прочим, Джареф увязался вместе с Конаном, едва только услышав о предстоящей встрече со старейшиной Кейлашем, а варвар позволил Джарефу прогуляться вместе с ним до трактира. Конан по-прежнему не разделял подозрений Эмерта.

А какие, собственно, подозрения? В чем их смысл? В том, что Эмерт заявляет, будто Джареф — это совсем не Джареф? Смешно! Конан отлично знал по долгому опыту, что двух абсолютно одинаковых людей существовать не может. Да, встречаются двойники, можно перепутать братьев-близнецов или двойняшек, однако никакой близнец или двойник никогда не сумеет в точности копировать другого человека. Всегда найдутся отличия — родинки, манера поведения, мелкие незаметные привычки, делающие человека неповторимым… Конан отличался завидной памятью, и, пускай раньше видел Джарефа всего несколько раз, прекрасно его запомнил. Вывод был сделан окончательный: Эмерт ошибается. И вообще, у боссонца в последние дни развилась самая настоящая мания преследования, любой тени пугается.

Может, это происходит от того, что Эмерт — оборотень, и чувствует близкое присутствие Бешеного Вожака? Он даже не сумел внятно объяснить свои подозрения насчет Джарефа, а только мямлил — мол, нашего хозяина подменили.

Предположение о подмене одного человека другим Конан отмел, как несостоятельное. Однажды, много лет назад, в немедийской столице Бельверусе, киммерийцу и его приятелю Мораддину пришлось столкнуться с деятельностью мага Арраса, сумевшего поменять местами души короля Немедии и безвестного дворцового служки. Тело короля являлось подлинным, а вот душа принадлежала ничтожеству, плясавшему под дудку Арраса и других заговорщиков. Интрига получилась хитрая, но заговор, как всегда и бывает, провалился из-за мелочи — человек, душу которого поселили в тело короля Нимеда, не смог вжиться в новую роль и выдал себя непривычным для короля поведением.

Многоумная графиня Эрде, госпожа Ринга, моментально поняла, что во дворце происходит нечто странное, и благополучно раскрыла заговор, опираясь на помощь Конана и Мораддина…

По дороге в «Эфес» Конан вспомнил о случае с потерянным королем, внимательно осмотрел Джарефа и не нашел в его облике или манере держаться ничего подозрительного. В конце концов, Аррас — единственный маг, владеющий заклинанием перемены душ — живет где-то в Бельверусе, и уж совершенно точно немедииский колдун не стал бы помогать взбесившимся оборотням. Аррас хоть и гордец, но человек неплохой, а самое главное — умный. Ни один здравомыслящий представитель людского племени не пойдет на соглашение с Бешеным и его шайкой.

Но Эмерт продолжал дуться, смотрел на Джарефа волком и в прямом, и в переносном смысле данных слов, и старался держаться от него подальше.

— …Вот такая история,— закончил варвар свои объяснения, не упомянув, однако, про Альбиорикса и подготавливаемый заговор против короля Эльдарана. Незачем трепать языком, даже если перед тобой старинный друг.

Кейлаш величественно, как умеют делать только горские старейшины, покивал.

— Я знаю о пророчестве,— изрек, наконец, Кейлаш.— В Кезанкии и Бритунии оно достаточно хорошо известно. С течением лет прорицания первого Вожака отошли в разряд страшных сказок, и долгие десятилетия их никто не воспринимал всерьез. Значит, ты знаешь о Книге, Мече и Страннике, способных открыть Врата Серой Дороги и выпустить Фреки?

— Только я не знаю, что произойдет после того, как этот поганый зверобог выберется из Нижней Сферы или где он там обитает,— в тон Кейлашу ответил варвар.— Меня пытались убедить, будто наступит конец мира или что-то еще похуже. Не мог бы ты рассказать поподробнее?

— Очень давно,— огладив бороду, начал Кейлаш,— когда в этом мире еще не было людей, Обитаемая Сфера находилась под властью животных. У зверей есть свои боги, иные добрые, иные не очень… Но все они враждебны людям, ибо человек — противник звериного мира. Он умнее, отчасти хитрее, он владеет оружием, он убивает не ради пищи, как делают животные, а ради удовольствия и богатства. Сменялись эпохи, мир зверей ушел в прошлое, наши боги изгнали звериных богов и приняли власть над этой Вселенной, но, как известно, божественные сущности бессмертны и неуничтожимы. Зверобоги живы и горят жаждой мщения. Хотят отплатить завоевателям — людям и их богам.

— Можно вопрос? — заулыбался Конан.— Волки — это понятно. Волк — зверь серьезный, значит, и бог Фреки — тварь, достойная уважения. А вот скажи (Конан взял нож и пригвоздил к столу пробегавшего куда-то по своим делам матерущего черного таракана), у тараканов боги есть? А у крыс? А у комаров?

— Да,— фыркнул Джареф, внимательно слушавший объяснения старейшины,— комары должны ненавидеть человечество куда больше, чем волки. Сколько их, бедных, гибнет каждый день?

— Ты, Конан, порой туго соображаешь, и все дружки твои слабоумием изнурены,— беззлобно сказал Кейлаш.— Возращение древних богов будет означать схватку мира ушедшего, забытого, и нового, ныне существующего. Зверобоги поднимут животных против людей. И начнется война, только война не совсем обычная. Ты не можешь себе представить взбунтовавшуюся домашнюю скотину? Попытайся! Представь, как свиньи убивают человеческих детей, как курицы заклевывают насмерть хозяйку, как твоя лошадь на полном скаку сбрасывает тебя с седла, а потом затаптывает копытами. Стая Бешеного Вожака — лишь предзнаменование грядущего бедствия. Проба сил, невинная шалость. То, что начнется после возвращения зверобогов, будет настоящим концом мира. Нашего, человеческого. Ясно?

— Кажется, да,— мрачно кивнул варвар.

— Когда Фреки выйдет на свободу, он найдет другие Врата и поможет прочим зверобогам освободиться. Не забудь, кроме волков существует множество других хищных и опасных животных.

— Но ведь пришествие зверобогов можно предотвратить,— сказал киммериец.— Меч, Книга и Странник есть у оборотней. Нам достаточно найти свои артефакты и запечатать ими Врата. Проще, чем с бревна упасть.

— Клинок у тебя интересный,— прищурившись, сказал Кейлаш, искоса рассматривая рукоять Рангильдора, торчавшую из-за правого плеча Конана.— Слышал я историю об одном очень похоже мече, некогда созданном для борьбы с бешеными оборотнями.

— Жалко, что я об этой истории узнал последним,— вздохнул Конан.— Да, это Рангильдор. Купил по случайности.