Именем Усамы бен Ладена: Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир - Ролан Жаккар

Теперь Афганистан опережает Бирму, которая производит «только» 1200 т мака в год.

В конце 1980-х гг. Пакистан также провел широко разрекламированную в средствах массовой информации кампанию по уничтожению урожая и маковых полей крестьян-пуштунов, причем применялись для этого даже весьма токсичные дефолианты, родственные американскому «Эйджент орандж». Применение этих гербицидов, уничтожавших не только мак, но и все другие сельскохозяйственные культуры, а также крайне пагубно воздействовавших на скот, спровоцировало жестокие столкновения между настоящими крестьянами и теми, кто выращивал только опийный мак.

Однако полное уничтожение культуры выращивания и переработки мака в Афганистане и Пакистане — это не больше чем мечта! Опий в этих странах употребляют со времен английской колонизации уже в течение двух веков. Еще в годы правления генерала Зия-Уль-хака грузовики, принадлежавшие национальному подразделению материально-технического обеспечения, занятому перевозкой официальных грузов пакистанского режима, редко уходили порожняком из лагерей боевиков в Афганистане, доставив муджахидам оружие, оплаченное американцами. Затем пакистанские военные передавали мак, купленный у муджахидов, на переработку в подпольные лаборатории, расположенные в так называемых зонах племен в Афганистане, то есть в абсолютно неконтролируемых регионах беззакония, прежде чем экспортировать его, т. е. мак, через Иран в Европу. Баснословные доходы от этого импорта позволили некоторым офицерам спецслужб Пакистана финансировать военные действия против Индии в Кашмире или даже приобретать военное снаряжение. По мнению многих западных разведслужб, разработка пакистанской атомной бомбы в этот период была главным образом профинансирована за счет доходов наркоторговли[173].

Сегодня аналогичное положение существует и в Афганистане рыцарей Аллаха: им тоже необходимо много денег, чтобы бороться с Масудом, покупать оружие и платить своим солдатам-монахам. Наркотики приносят им многие сотни миллионов долларов в год. Это решающий довод в пользу несколько вольного обращения с моралью или исламом.

Таким образом, выращивание мака нисколько в идеологическом плане не смущает муллу Омара, который без зазрения совести пользуется выгодами, которые дает «Закят, религиозный налог на мак, составляющий около 20% и собираемый в закрома движения «Талибан»! Абдель Хаким Муджахид, представитель талибов в США, заявил в Нью-Йорке:

«Мы против выращивания опийного мака и производства наркотиков, но мы не можем воевать против собственного народа; это основа нашей легитимности».

Мулла Омар пошел еще дальше, заявив, что никогда талибы не позволят продавать опий в Афганистане, и напротив, добавил он, если не-мусульмане хотят покупать наркотики и травить себя, охранять их должны не талибы. Так что становится вполне понятно, почему поток наркотиков никак не! В плане политическом режим талибов использует наркотики как рычаг для получения признания, и нередко можно услышать высказывания различных официальных лиц о том, что только Запад может решить эту проблему, потратив миллионы долларов на то, чтобы ввести в оборот сельскохозяйственные культуры, которые заменили бы мак. Эта стратегия, граничащая с шантажом, ставит в неловкое положение западные державы, которые отказываются платить выкуп в обмен на уничтожение культуры опийного мака. Да и кроме того, как можно быть уверенным в том, что талибы будут способны искоренить это многовековое производство?

Таким образом, очевидно, что исламистский мир получает огромные субсидии от главарей наркодельцов в обмен на быстрое отмывание денег через сеть исламских банков. Поэтому и талибы, контролирующие 90% площадей занятых в Афганистане под посевы мака, и сначала потребовавшие от владельцев земельных участков уплаты заранее твердо установленной суммы в 20 000 рупий (примерно 3000 франков), а затем еще одного налога в 1000 рупий за килограмм произведенного опия, начали внедрять новую систему сбора налогов, которая «лучше сочетается с шариатом»: теперь они присваивают и 20% выручки!

Шкала базовых налогов на производство также варьируется от простой до двойной, в зависимости от того, находится ли налогооблагаемый земельный участок в районе Кандагара или в провинции Нангархар на востоке страны на границе с Пакистаном. В так называемых зонах племён цены могут достигать пяти тысяч рупий — целого состояния с учетом среднего уровня местных доходов. Относительно высокие цены в провинции Нангархар объясняются наличием там по меньшей мере 15 лабораторий по изготовлению героина, что сильно увеличивает прибавочную стоимость мака. Некоторые из этих лабораторий производят до 100 килограммов морфина, который потом используется для производства героина. Официальные сборщики налогов талибского режима даже выдают крестьянам должным образом оформленную квитанцию, чтобы те беспрепятственно могли пройти контрольные посты!

По словам одного лаборанта, бежавшего в Пакистан и находящегося сейчас в госпитале, где он проходит курс лечения от наркозависимости, в той лаборатории, где он работал, неочищенный морфин упаковывался в пакеты весом примерно по 6 кг. С каждого такого пакета талибы получали 55 долларов налога, что составляло примерно 6000 долларов «ИФСкальных» доходов в день. По словам этого техника, в том же самом районе существовало по меньшей мере 30 центров производства с аналогичными мощностями... Иными словами — 180 000 долларов, собираемых ежедневно! И у этих лабораторий никогда не будет недостатка в покупателях на Западе — слишком много посредников лакомится «коричневым сахаром», неочищенным порошком. Цены на героин в Париже или Нью-Йорке служат тому подтверждением: в то время как за 10 килограммов опия, из которого получится килограмм морфина, а потом и героина, афганский крестьянин получает 600 долларов, оптовик в Турции получает уже 12 000 долларов, а розничный торговец в Голландии — 50 000 долларов. Таким образом, начальные 600 долларов на улице среди наркоманов превращаются в полтора миллиона долларов[174] Потребитель заплатит почти в 2500 раз, а в период нехватки товара и в 6000 раз больше цены, заплаченной афганскому крестьянину, и, сам того не подозревая, внесет свой вклад в джихад афганских теократов![175].

Перевозчиками или сопровождающими служат главным образом молодые исламисты, прошедшие обучение в учебных центрах талибов. Случается даже, что муллы благословляют перевозимое в грузовиках! На некоторых специализированных рынках продается также опий-сырец. По словам представителей программы ООН по борьбе с наркотиками, один из наиболее крупных центров торговли опием находится скорее всего на базаре города Санджин в провинции Хельманд, в трех часах пути от Кандагара. Более трехсот торговцев, вооруженных только простыми весами, продают опий, спрессованный в большие сухие лепешки или скатанный в еще влажные шары. Нередко кое-кто из этих скромных базарных торговцев продает с жалкого деревянного прилавка, из старого ржавого контейнера или под прикрытием потрепанного зонта десятки тонн опия в год с прибылью около 200 000 долларов — прибылью, которую невозможно получить ни от какой другой торговли в стране, в течение более 20 лет опустошаемой войной. На базаре Санджина продается половина всего производимого в Афганистане опия. Конечно, подобные рынки контролируются местной мафией, которая также собирает дань с уличных торговцев.

С афганских базаров или из лагерей Усамы бен Ладена десятками маршрутов опий поступает в Европу и соседние страны, где его перерабатывают. С тремя миллионами уличных наркоманов в Иране и пятью миллионами в Пакистане, из которых только в Карачи насчитывается 80 000 детей, ближайший к талибам рынок нельзя назвать незначительным, однако афганские защитники морали не перестали от этого спать сном праведников. В декабре 1999 г. в Индии была арестована группа афганских контрабандистов, перевозившая 77 килограммов героина. На наркотиках была маркировка одной пакистанской лаборатории, хорошо известной полиции.

Еще ближе к нам — бен Ладен попытался проникнуть в сеть наркодельцов в Марокко, помогая тем торговцам наркотиками, за которыми охотились спецслужбы Рабата. Для этого был завербован один торговец, курсировавший между Марокко и Испанией. Он должен был также следить за высокопоставленными должностными лицами Саудовской Аравии, у которых были летние резиденции на юге Испании или в Марокко.

Деньги — всегда движущая сила войны, и это не прошло мимо внимания исламистского мира. В отличие от других террористических организаций прошедших десятилетий, которые иногда были просто неспособны не только финансировать свою деятельность, но и даже обеспечивать жизнеспособность своей сети, у исламских фундаменталистов никогда не было недостатка в деньгах. По данным журнала «Ньюсуи», ФБР недавно засекло проводку через Миннеаполис десятков миллионов долларов в Сомали для одной из организаций, входящей в сферу влияния бен Ладена.