Сотканный мир - Клайв Баркер

Кэл понимал, что это разумно, но все равно не хотел оставлять Брендана одного.

— Что теперь будет с Сюзанной и всеми остальными? — спросил Каммелл, пока Кэл размышлял над проблемой. — Они пошли на склад, чтобы попытаться выследить Шедуэлла, — уточнил он.

— Разве такое возможно? — удивился Кэл.

— Лилия это умела, — пояснил Фредди.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, где находится ковер?

— Почти. Понимаешь, мы с Лилией вернулись в дом Лащенски, чтобы начать оттуда. Она сказала, что эхо очень сильное.

— Эхо?

— Эхо идет оттуда, где ковер находится сейчас, туда, где он некогда был.

Фредди покопался в кармане и выудил три новенькие блестящие книжки в бумажных обложках. Одна оказалась «Атласом Ливерпуля и окрестностей», остальные были детективами.

— Позаимствовал у продавца, — пояснил он, — чтобы выследить ковер.

— Но ничего не вышло, — заметил Кэл.

— Я уже сказал, что почти вышло. Мы не закончили, потому что Лилия почувствовала присутствие этой твари, убившей ее.

— Она всегда обладала отменным чутьем, — сказал Нимрод.

— Это верно, — отозвался Фредди. — Как только она ощутила в воздухе запах чудовища, она забыла о ковре. Потребовала, чтобы мы отправились предупредить вас. Это было нашей ошибкой. Надо было идти дальше по следу.

— Тогда он прикончил бы нас по одному, — вставил Нимрод.

— Надеюсь, что он не успел добраться до остальных, — произнес Кэл.

— Нет. Они живы, — заверил Фредди. — Мы почувствовали бы, если бы с ними что-то случилось.

— Он прав, — подтвердил Нимрод. — Мы легко отыщем их след. Но уходить нужно прямо сейчас. Как только эти в мундирах доберутся сюда, мы окажемся в ловушке.

— Ладно, я понял, — согласился Кэл. — Дай мне хотя бы попрощаться с отцом.

Он зашел в соседнюю комнату. Брендан не двинулся с места с той минуты, как Кэл усадил его в кресло.

— Папа… ты меня слышишь?

Брендан отвлекся от своих горестей.

— Не видал такого ветра с самой войны, — произнес он. — Со времен Малайи. Там целые дома обрушивались. Вот не думал, что и здесь будет такое.

Он говорил рассеянно, уставившись в стену.

— На улице полиция, — сообщил Кэл.

— Хоть голубятня устояла, да, — проговорил Брендан. — Какой был ветер… — Голос его затих. Затем он спросил: — Они придут сюда? Полицейские?

— Думаю, да, папа. Ты можешь поговорить с ними? Мне нужно уйти.

— Конечно, иди, — пробормотал Брендан. — Иди, пожалуйста.

— Ты не против, если я возьму машину?

— Бери. Я им скажу… — Он помолчал, прежде чем продолжить мысль. — Не видел такого ветра с самой… ага, с самой войны.

Троица вышла из дома через заднюю дверь, перелезла через забор и прошла вдоль железнодорожной насыпи до пешеходного моста в другом конце Чериот-стрит. Отсюда они смогли оценить размер толпы, уже набежавшей с соседних улиц в надежде на шоу.

Какая-то часть Кэла хотела спуститься к людям и рассказать о том, что он пережил. Сказать: «Мир это не только заварочный чайник и чашка. Я знаю, потому что видел». Но он сдержал свой порыв. Он понимал, как на него посмотрят.

Может быть, еще настанет время, чтобы выразить свою гордость и рассказывать своему народу об ужасах и чудесах мира. Но это время еще не пришло.

VIII

Необходимое зло

Человека в темном костюме — того, что на глазах Кэла вышел из полицейской машины — звали инспектор Хобарт. Он прослужил восемнадцать из своих сорока шести лет, но его звезда засияла лишь недавно, когда весной и летом прошлого года город потрясали волнения.

Причины этих волнений до сих пор были предметом общественных расследований и частных споров, но у Хобарта не было времени заниматься ни тем ни другим. Инспектора интересовал лишь закон и его соблюдение. В тот год гражданской нестабильности именно одержимость законом сделала Хобарта столь значимой фигурой.

Тонкости социологии и гражданского права его не волновали. Сокровенной целью Хобарта было сохранение спокойствия, а его методы — апологеты инспектора именовали их «бескомпромиссными» — снискали одобрение отцов города. За считанные недели он взлетел на верхние ступени служебной лестницы и за закрытыми дверьми получил карт-бланш на то, чтобы разобраться с анархией, уже облегчившей городскую казну на миллионы.

Хобарт разглядел политическую подоплеку подобного маневра. Высшие эшелоны власти, к которым он питал глубочайшее, хотя и безмолвное почтение, не решались сами взяться за кнут — они неминуемо получили бы сдачи. И сам Хобарт, без сомнений, стал бы первой жертвой общественного гнева, если бы его методы провалились.

Но они не провалились. Инспектор сформировал элитный отряд и набрал туда только тех, кто с одобрением относился к его методам. Этот отряд быстро добился успеха. Пока обычные вооруженные силы стояли на улицах и ничего не предпринимали, особое подразделение Хобарта действовало за сценой. Те немногие, кому было об этом известно, называли его «Пожарная бригада». Члены бригады вселяли страх в каждого, кто подозревался в обострении обстановки словом или делом. Через несколько недель волнения утихли, а Джеймс Хобарт внезапно сделался фигурой, с которой приходилось считаться.

Затем последовало несколько спокойных месяцев, и бригада истосковалась. Хобарт осознал: «калиф на час» теряет свое положение, как только этот час проходит. Прошедшая весна и начало лета служили тому подтверждением.

Так было до сего момента. Теперь же инспектор получил надежду на продолжение борьбы. Вокруг царил хаос, и прямо перед Хобартом находились наглядные доказательства беспорядка.

— Доложите обстановку.

Ричардсон, правая рука инспектора, покачал головой.

— Все говорят о каком-то смерче, — сообщил он.

— Смерч? — Хобарт позволил себе улыбнуться от абсурдности этого утверждения. Губы его совсем исчезли, а глаза превратились в узкие щелки. — Злоумышленники обнаружены?

— Нам не сообщили ни об одном. Видимо, это все ветер…

Хобарт оглядел раскинувшуюся перед ним картину разрушений.

— Это Англия, — сказал он. — У нас не бывает смерчей.

— Ну, что-то же было, чтобы натворить такое…

— Кто-то, Брайан. Анархисты. Они похожи на крыс, эти типы. Только найдешь на них отраву, как они тут же привыкают к ней и начинают жиреть. — Он помолчал. — Знаешь, мне кажется, все начинается по новой.

Пока инспектор говорил, к ним подошел еще один полицейский, герой кровопролитных столкновений прошлого года по фамилии Фрайер.