Возлюбленная колдуна - Дебра Дайер

— И поэтому вы проводите все время в конторе?

— Я удвоил оборот фирмы. Дела «Чанд­лер Шиппинг» никогда не шли так блестяще. «Но слишком дорогой ценой достался ус­пех, — подумала Софи. — Если бы только на­шлось заклинание, чтобы вернуть зря потра­ченные годы!»

— Вы доказали, что они были не правы. Вы доказали, что ничем не хуже их.

— Неужели? — Он улыбнулся. — Вы пред­ставляете, что значит жить в этом городе, где люди смотрят на тебя так, как будто ты не­достоин сидеть за их обеденным столом?

— Эти люди не стоят того, чтобы на них обращать внимания.

— Эти люди стоят во главе городского общества. И моя дочь должна доказать им, что она ничуть не хуже любого из них. Когда она выйдет замуж за Филиппа Гарднера, никто не осмелится смотреть на нее сверху вниз.

— Но какой ценой, Дэниэл?

— Черт побери, Софи! — Дэниэл швырнул половинки сломанного карандаша на стол. — Вы говорите так, как будто я продаю ее в раб­ство!

Софи молчала, глядя на Дэниэла сквозь слезы, затуманившие ее взгляд.

— Я-то думала, что вы, как никто другой, понимаете, что человек — кузнец своего счас­тья!

— Кто-нибудь из нас был кузнецом своего счастья?

— Во всяком случае, нам всегда приходит­ся делать выбор, меняющий нашу судьбу. Большая часть того, что мы делаем, продик­тована долгом или ответственностью. — Софи боролась с чувствами, сжимающими ее сердце ледяными когтями. Она не собиралась оплаки­вать горькими слезами то, во что годы превратили этого человека. Нет, ей надо найти способ исцелить глубокие раны, кровоточащие в его душе. — Если вы прикажете Лауре выйти за­муж за Филиппа Гарднера, она послушается, но не потому, что любит его. И не потому, что ей нужно положение в обществе, которого вы добиваетесь для нее. А только потому, что она вас любит. Потому что она не захочет огор­чать вас. Потому что она хочет заслужить вашу любовь.

— Что вы имеете в виду — «она хочет за­служить мою любовь»? — Дэниэл положил локти на стол. — Она моя дочь, и я, конечно, люблю ее.

— Вы могли любить ее, потому что она ваша дочь. Но я не уверена, что вы сколько-нибудь хорошо ее знаете.

— Что вы хотите этим сказать?

— Сколько времени вы провели с Лаурой за все эти двадцать пять лет?

— Я уверен, что провел со своей дочерью достаточно времени.

Софи неотрывно смотрела на него.

— Вы так думаете?

Дэниэл сжал руки в кулаки.

— Я должен заниматься бизнесом. Она обязана понимать, что я не могу уделять ей все свое время.

— Лаура считает, что солнце восходит и заходит вместе с вами.

Дэниэл посмотрел на половинки сломанно­го карандаша.

— Я желаю ей только добра.

— Тогда дайте ей шанс найти свое счастье.

— Она найдет счастье с человеком, кото­рый носит волосы до плеч и ходит в кожаных штанах?

Софи улыбнулась, подумав о необыкновен­ном юноше, с которым Дэниэлу еще предстоит познакомиться.

— Возможно, вам стоит полагаться на свое суждение, а не на предубежденные наблюдения человека, который смотрит на людей свысока.

Дэниэл стиснул челюсти, и на его щеках заходили желваки.

— Хорошо. Я не стану говорить с Лаурой о свадьбе, по крайне мере до тех пор, пока у меня не сложится свое мнение об этом Конноре Пакстоне.

«Что подумает отец о викинге, живущем под его крышей? — думала Лаура. — Спокой­но!» — твердила она себе.

Она пройдет через грядущее испытание, ес­ли только сохранит спокойствие, — заверяла себя Лаура. Глубоко вздохнув, она постучала в дверь спальни Коннора. Он не отозвался, и она направилась к окну в конце коридора.

В окно лился лунный свет, скользя сереб­ристыми лучами по узорам, 'оставленным мо­розом на стеклах. Сила полной луны привела Коннора к ней. Не заберет ли следующее пол­нолуние его обратно? Лаура потерла ладони, ее руки покрылись гусиной кожей. Этот че­ловек может исчезнуть в любой момент, как дым на ветру. Она никогда не должна забы­вать об этом.

— Лаура!

Она резко обернулась на звук его голоса, и подол шелкового платья обвился вокруг ее ног. Коннор стоял у двери комнаты, с взъе­рошенными и мокрыми после ванны волосами. Верхние запонки рубашки были расстегнуты, вокруг шеи болтался черный галстук.

Куда девался викинг? Куда пропал неснос­ный варвар, перевернувший ее жизнь? В нес­кольких футах перед ней стоял принц, человек, который мог бы украсить собой страницы дет­ской сказки. Мечта, ставшая реальностью.

Но будущее с ним невозможно.

Хватит мечтать о том, чего никогда не будет.

— Я помогу тебe справиться с галстуком. Коннор схватил за концы шелкового гал­стука, болтавшегося вокруг накрахмаленного белого воротничка, и улыбнулся ей. Сердце Лауры бешено забилось, ей стало трудно ды­шать, словно кто-то выпустил из нее весь воздух.

— Мне иногда кажется, что нужно быть волшебником, чтобы уметь завязывать ваши галстуки.

— Нет, только немного практики. — Но будет ли у них время для практики? — Давай помогу.

Коннор отступил, пропуская ее в комнату. Она прошла так близко от него, что ощутила запах свежести, исходящий от его кожи, запах, вызвавший у нее желание прижаться лицом к теплому изгибу его шеи. Какие неподобаю­щие мысли!

— Пожалуйста, оставь дверь открытой. …

— Ради приличия?

Она кивнула, зная, что приличия не позво­ляют ей даже входить в его комнату, и откры­тая дверь не имеет никакого значения. Лаура отвернулась, опасаясь, что он прочтет слиш­ком многое в ее глазах.

— Где Цыган?

— С ним хотела играть Меган. В послед­ний раз я видел их в детской наверху.

— Надеюсь, она не будет в отчаянии, если Цыгана придется отдать. — Лаура скорее чув­ствовала, чем слышала, как он приближается к ней, ощущала еле заметную перемену в ат­мосфере, тепло, обволакивающее ее, когда он встал рядом с ней. Чтобы руки не дрожали, она сжала их в кулаки.

— Ей будет трудно, но по крайней мере пока они могут развлекаться.

«Даже если это только на несколько не­дель, — подумала Лаура. — Сколько еще часов им осталось до следующего полнолуния?»

— Хочешь, я сяду, чтобы ты смогла завя­зать эту штуковину?

— Нет. — Она помедлила мгновение, наби­рая воздух в легкие и пытаясь как-нибудь защититься от чувств, которые он пробудил в ней, найти средство не поддаваться его чарам. — Я и так справлюсь.

Она повернулась, исполнившись решимос­ти не отрывать взгляда от галстука, который ей предстоит завязать. Из-под расстегнутой рубашки виднелись темные волосы, дразня ее. Она застегнула перламутровые запонки на его рубашке, почувствовав, как нагрелась ткань от его кожи. Ее пальцы замерли, не решаясь за­стегнуть последнюю запонку, и она смотрела на ямку в его шее, зная, что должна выбросить из головы все мысли, проносящиеся в ее вос­паленном мозгу. Эти мысли были чересчур опасными, чересчур искушающими.