Вольный полет - Сергей Бадей

— Это кто? — донесся до меня женский голос.

— Дык, эльфы это! — авторитетно ответил мужской бас.

— А откель ты, Рубоп, знаешь, что это эльфы?

— Дык, ты на ихние ухи посмотри!

— Ой мамочки! Такие милые, а ухи-то! Кто ж их так?

— Да никто, Орсана! Это у них от рождения такие.

— Ой, бедненькие!

Я хмыкнул и тихо обратился к Семену:

— Теперь я знаю, почему человеческие женщины так к эльфам стремятся.

— Почему? — безучастно спросил Сема.

Видно было, что разговоры среди крестьян его не очень интересуют. Он обдумывал проблему ночлега.

— Да они жалеют эльфов! Вы такие милые, но ухи вам кто-то нехороший испортил, — хихикнул я.

Семен кинул на меня уничтожающий взгляд, но препираться не счел нужным.

— Эй, честной народ! — обратился он к кучке крестьян. — Тут переночевать есть где?

— Дык, есть, как не быть, — выступил вперед рослый мужик. — Вона, в замке можна. У гыспадина барона.

— А как же это? — указал на мост Семен.

— Дык, покричать надобно! — поучительно изрек мужик. — Гыспадин, значицца, услышит и мост велит опустить. Он гостей любит!

— Минуй нас пуще всех напастей, как барский гнев, так барская любовь! — пробормотал я, пришедшие внезапно на ум слова.

— Ну, и кто кричать будет? — задал новый вопрос Сема.

— Дык, вона… Пускай Рубоп и крикнет. У него голос такой, что даже коровы приседают от его рева. Рубоп! А ну, крикни, что тут гости к гыспадину барону!

Из толпы выдвинулся индивид. Это был здоровый дядя. Черные кучерявые волосы образовывали на его голове что-то, на подобие, вороньего гнезда. Черная же борода, лопатой лежала на выпирающем животе. Он вежливо, прикрыв ладошкой рот, кашлянул и изрек:

— Отчего же? Можно и крикнуть.

Потом немного подумал и осведомился:

— Вам как надобно, чтобы все там на стены высыпали, али только разбудить?

— А они что, уже спят? — удивленно спросил Семен.

— Дык, кто ж их знает? Нам сие неведомо. Благородные — они и есть благородные.

— Тогда, только разбудить, — решил Сема.

Рубоп кивнул и повернулся к стене замка. Он прикрыл глаза, с шумом набрал в грудь воздуха и гаркнул:

— Гости к гыспадину барону!

Сказать, что это прозвучало громко — значит, ничего не сказать! Это прозвучало оглушающе громко! Ну, мы-то были предупреждены, но коням-то никто не разъяснил, что будет такое! Джупан и Орис, как это положено благородным скакунам, взвились на дыбы. Если бы мы не уцепились всеми конечностями за все, что могло нас удержать, то, самым позорным образом, мы бы оказались на земле. У Леблона случилось избавление пищевода от наполовину переваренной шляпы. Он выпученными от ужаса глазами пялился на мужика, пытаясь подобрать разъехавшиеся ноги.

Крестьяне, надо отдать им должное, были людьми деликатными. Они сделали вид, что не заметили нашего замешательства. Все шло по плану — это главное!

Со стороны стены раздался грохот, как будто упало много чего железного. В окне надвратной башни появилось что-то, со сползшим на нос шлемом. Нервно дрожащей рукой шлем был приподнят и на наше сборище воззрились глаза стража.

— Ты чего ревешь Рубоп? Ты что, хочешь чтобы гыспадин барон велел тебя высечь? — перепуганным голосом вопросил страж.

Договорить ему не дал рев, не уступающий реву Рубопа.

— Гости? Где гости? Открыть ворота! Подавай их сюда!

— Надеюсь, что подавать нас будут не в жареном виде, — пробормотал я.

Лицо стража в проеме, словно ветром смело. Снова раздался грохот железа, и появилось новое действующее лицо. Причем, надо заметить, что это лицо было шире раза в два. Глаза под нависшими густыми бровями моментально вычленили нас из толпы крестьян.

— Рад видеть вас, господа эльфы! Да быстрее шевелитесь, олухи! Вышвырните повара из кровати! Готовить все к приему благородных гостей! Разбудите баронессу! Милости просим в наш замок! Да открывайте же ворота, сто жаб вам в глотку!

Раздался натужный скрип. Прогрохотав цепью, мост, буквально, рухнул на опорные быки. Нашему вниманию была представлена входная дверь с распахнутыми створками. Около них нарисовались двое хмурых мужиков. Видимо, их задача, как раз, и заключалась в том, чтобы открывать эти двери.

— Народ! — грянуло от барона. — Бочонок вина в честь прибытия дорогих гостей! Только дом мельника не жечь! Выпорю!

— Дык, гыспадин барон! Спьяну-то, чего-нибудь зажечь хочется… — жалобно крикнули из толпы.

— Выпорю! — еще грознее донеслось сверху.

Семен мотнул головой в сторону моста и двинул Ориса. Я последовал за ним. Что-то меня не вдохновляет такое радушие. Я как-то привык, что сильные мира не блещут щедростью. Порой копейку у них вырвать тяжелее, чем сотню у простого человека.

Простучав копытами по крепкому дубовому (вроде бы, я тут дубы видел) настилу моста, наша небольшая процессия, проследовала во внутренний двор замка. В центре располагалась цитадель, которая и служила домом барону. На крыльце уже был выстроен комитет по встрече, возглавляемый самим «гыспадином». Очень упитанный организм! Как только он втиснуть свои телеса умудрился в этот костюм? Да еще за такое короткое время. Рядом покачивалась полусонная худосочная дама. Правда, когда до нее дошло, что гости — эльфы, она моментально проснулась. Выдернула из волос какую-то фитюльку, вроде бигудей, и впилась в нас с Семеном взглядом. Неуютно себя чувствуешь под таким взглядом. Как я понимаю коней, которых таким же взглядом оценивают покупатели! Тут же торчал вьюноша, печально-бледной наружности, взгляд полон этакой поэзии. Не иначе, как отпрыск барона.

— Рад вас видеть, господа эльфы! — провозгласил барон басом, от которого юноша даже подскочил на своем месте. — Разрешите представить вам мою жену Розалию и сына Розана! Сам я — Антонин Каронак, барон этих земель и околиц. Прошу вас в замок! Угостимся, что нам Единый дал и с моим поваром переслал!

Барон задом выбил дверь за своей спиной и, развернувшись, важно проследовал в помещение. Семен хмыкнул, несколько ошарашенный такой встречей и тем, что барон не пропустил гостей вперед. Впрочем, как я потом узнал, здесь как раз и принято, чтобы хозяин заходил в помещение первым, тем самым показывая безопасность для, входящих вслед за ним, гостей.

Единый, с поваром, переслал немало! Стол буквально ломился от всего того, что на нем было выставлено. А надо заметить, что стол-то был не хилый! Барон проявил невиданную мною ранее прыть в деле насыщения. Под неодобрительными взглядами Розалии, внутрь барона шел непрерывный поток пищи, заливаемый кубками вина. При этом, хозяин умудрялся вести членораздельный монолог! Почему монолог? Да потому, что нам не удалось вставить ни слова.