Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер

— Скажи боцману, что мне нужно с ним поговорить, — сказал он вслух, не сводя глаз с Хейрейма. — Думаю, он впереди, раздает мушкеты.

На мгновение показалось, что Хейрейм даже не дышит. Затем он глубоко вздохнул, расправил плечи и кивнул. — Да, сэр. Я позабочусь об этом.

Что ж, пока я не вижу никаких признаков прорыва здравомыслия, — подумал Фитцхив. — Если, конечно, это не просто то, что они все совершенно слепы и даже не понимают, что мы здесь!

Он поморщился и поднял свою говорящую трубу.

— Мастер Чермин!

— Есть, сэр? — крикнул в ответ Тобис Чермин с передней части палубы.

— Высвободите поворотное орудие! Похоже, нам нужно привлечь внимание этих людей!

— Есть, есть, сэр!

Лизардхерд стоял у поручней кормовой надстройки, пристально — можно было бы даже сказать, слишком пристально — глядя на чарисийский бриг. Он обсудил свои планы по защите корабля с боцманом, который был с ним значительно дольше, чем даже Хейрейм, и боцман переместил всех двенадцать матросов «Уинд хуф», вооруженных фитильными мушкетами, к центру корабля, более удобно расположенными для лейтенанта Эйвирса.

У брига было одно более длинное орудие в носовой части. Оно выглядело так, как будто было установлено на каком-то поворотном столе. Хотя Лизардхерд никогда не слышал ни о чем подобном, он мог видеть преимущества такого устройства и сосредоточился на нем, вместо того, чтобы рисковать и смотреть в сторону стражников. В любое время сейчас…

— Огонь!

Установленное на шарнире четырнадцатифунтовое орудие «Лойял сан» ударило, выплюнув ядро по серо-зеленым волнам. Оно приводнилось далеко от деснейрского галеона, точно так, как и должны были делать предупредительные выстрелы, но его сообщение было кристально ясным, и Фитцхив пристально наблюдал за другим кораблем. Если бы у капитана этого корабля была хоть капля здравого смысла, этот церковный вымпел был бы спущен в любой момент. К сожалению, Фитцхив уже заметил по крайней мере горстку храмовых стражников на палубе галеона. Они не собирались благосклонно относиться к идее капитуляции, с другой стороны, их присутствие наводило на мысль, что это действительно был тот корабль, которого он ждал. И независимо от того, сдадутся они или нет, он все равно нес ответственность за то, чтобы, по крайней мере, дать им такую возможность. Лично он с таким же успехом дал бы каждому из этих стражников по пуле и вышвырнул бы их за борт, но правила есть правила. И, как он признал почти неохотно, следование правилам было одним из способов, с помощью которого человек мог удержать себя от того, чтобы проснуться и обнаружить, что он стал кем-то, кто ему не очень нравится. С другой стороны…

Он внезапно напрягся. «Лойял сан» находился с подветренной стороны от «деснейрца», но хлопающие звуки, которые, несомненно, были мушкетной стрельбой, все равно донеслись до него, и его глаза сузились. Что именно этот идиот там думал, что он собирается делать с мушкетами — особенно с фитильными замками — на таком расстоянии? Это было самое глупое, что он мог сделать…

Мысли Симина Фитцхива снова прервались, когда развевавшийся церковный вымпел спустился с верхушки мачты другого корабля.

— Лечь в дрейф, — скомандовал Эйлик Лизардхерд и снова отвернулся, когда Хейрейм передал приказ.

Одна проблема решена, — подумал он с какой-то безумной отстраненностью. — Конечно, это оставляет меня с несколькими другими.

Он мельком взглянул на одиннадцать тел, распростертых на палубе «Уинд хуф». Он сожалел об этом. Лейтенант Эйвирс казался довольно милым молодым человеком, хотя и несколько чересчур серьезным, но его выбрали на нынешнее назначение не из-за слабости веры. Даже при том, что он, должно быть, понимал так же ясно, как и Лизардхерд, что ничто из того, что они могли бы сделать, не могло повлиять на конечный исход атаки чарисийцев, он бы настоял на сражении. И когда бы он это сделал, многие члены экипажа «Уинд хуф» — которые все были с ним чертовски дольше, чем Эйвирс — были бы бесполезно убиты. Так же могло случиться с неким Эйликом Лизардхердом, хотя, к его собственному удивлению, эта возможность сыграла относительно незначительную роль в его окончательном решении.

Почему-то я не думаю, что инквизиция согласится с объяснением, что чарисийские стрелки сосредоточились на том, чтобы расстреливать только стражников, — сардонически подумал он. — Особенно, когда все пули, кажется, чудесным образом попали в них сзади. И если вы добавите это ко всем деньгам, которые у нас есть на борту, они обязательно рассмотрят возможность того, что это была внутренняя работа. Может быть, даже то, что мы вообще никогда не встречались ни с какими чарисийскими ворами.

Его раздражало, что на самом деле это была не внутренняя работа. Если его собирались заподозрить в краже церковных денег, то он предпочел бы, по крайней мере, действительно быть виновным!

Что ж, ему просто нужно было посмотреть. К счастью, у него самого не было близких родственников, ожидавших его возвращения, и большинство его моряков были неженаты. Как и Хейрейм, если уж на то пошло. Он всегда мог спросить, не будут ли чарисийцы заинтересованы в приобретении одного слегка подержанного деснейрского галеона. Возможно, они даже захотят расстаться с достаточным количеством груза «Уинд хуф», чтобы позволить экипажу рассматриваемого галеона начать новую жизнь под новыми именами где-нибудь далеко-далеко от Деснейрской империи.

Или мы могли бы уговорить их разрешить нам оставаться в шлюпках достаточно долго, чтобы они могли нанести пару залпов — надеюсь, не смертельных — по кораблю. Тогда любой, кто хотел вернуться домой, мог бы отплыть на нем обратно, в то время как те из нас, кто больше заинтересован в том, чтобы увидеть мир, отправятся вместе с чарисийцами. Это должно обеспечить достаточное количество других «похороненных в море» смертельных случаев, чтобы никто не стал комментировать случайность точности чарисийцев, которая поразила только стражников.

Он пожал плечами. Был только один способ выяснить,