Мифы народов Африки - Элис Вернер

Многие африканские племена верят в то, что колдуны могут превращаться в львов, леопардов, гиен или других животных, и со временем вера эта не слабеет. Во всяком случае, не более тридцати лет назад в Чиромо (Ньясаленд) некий старик предстал перед судом по обвинению в убийстве невинных путников – он затаивался в высокой траве и набрасывался на проходивших мимо людей. Старик признал свою вину, утверждая, что является оборотнем и иногда превращается во льва. Всякий раз при таком превращении его охватывало непреодолимое желание убивать.

Иногда такие оборотни переходят на службу к колдунам. Да и сами колдуны в состоянии изменять облик, а гиены, разрывающие свежие могилы, в действительности являются афити (мфити). Колдуны в любой момент могут вернуть себе свой истинный облик, в отличие от мертвых, превращающихся в животных лишь на определенный период. Африканцы верят, что, приняв определенные меры, можно гарантировать себе превращение в животное после смерти.

Говорят также, что иногда во сне люди тоже могут превращаться в животных – то есть душа покидает человеческое тело и на некоторое время вселяется в животное. Гаунаб, существо из готтентотской мифологии, которого иногда называют Дьяволом, может по своему желанию принимать любой облик, будь то человек или животное, однако в животное он может превращаться лишь в дневное время. Все его воплощения – козел, шакал или другое животное – неуязвимы и потому никогда не убегают от охотника.

Когда Уолтер Дин, выдающийся охотник и человек, горячо любимый африканцами Конго, был убит слоном в Луколеле в 1888 году, африканцы сразу уверовали в то, что это был не обычный слон, а «дурной фетиш». Это могло означать одно: это был «слон-оборотень», животное, в которое вселился злой колдун; животное могло действовать по поручению колдуна, велевшего убить Дина, это мог быть слон-тотем какого-то врага.

В Абиссинии (как и среди сомалийцев, масаи и других) люди, работающие с железом, живут обособленно и даже до некоторой степени являются отщепенцами. Африканцы верят, что кузнецы могут превращаться в гиен и в таком облике нападают на людей, как волк в истории Апулея. Вот история, рассказанная европейцем, который, «можно сказать, был почти очевидцем» случившегося. Коффин, проживший несколько лет в Абиссинии, как-то нанял одного юношу в качестве слуги. Однажды вечером тот пришел и попросил разрешения отлучиться до следующего вечера. «Разрешение было незамедлительно дано, и юноша ушел; но едва лишь Коффин занялся своими делами, как услышал взволнованный голос: «Смотрите, смотрите! Он превращается в гиену!» Коффин немедленно обернулся и, хотя сам процесс превращения он не видел, все же успел заметить, что молодой человек исчез, а на расстоянии сотни шагов появилась огромная гиена. Надо сказать, что все произошло на открытой равнине, где не было ни деревьев, ни кустов».

Что бы мы ни думали по поводу вышесказанного, подобные представления занимают важное место в народных поверьях. Идея оборотней в различной форме часто встречается в африканском фольклоре. Иногда не человек оборачивается животным, а, напротив, животное превращается в человека с целью жениться на девушке, которую потом можно убить и съесть. Впрочем, в большинстве случаев своей цели оборотень не достигает, обычно ему мешают братья и сестры предполагаемой жертвы, доброе животное или что-то другое. Самыми популярными оборотнями являются леопард и гиена. Для этой истории характерны многочисленные вариации: иногда в роли «жениха» выступает не животное, а огр – замаскированный, разумеется. В некоторых регионах Африки, долгое время испытывавших европейское влияние, его называют Дьяволом».

Причудливым можно назвать представление племени чага об оборотне – ириму. Иногда он превращается в пантеру, но может явиться и в облике обычного человека, разве что на затылке у того имеется второй рот. Иногда он предстает в виде бесформенного чудовища, все тело которого покрыто кустами, как у зулусского Усилосимапунду. У чага много историй о том, как подобные существа являются к людям. В одной из них гиена (которую не называют ириму) принуждает девушку выйти за нее замуж и держит ее в своем логове, пока на помощь несчастной не приходит старуха. Но эта сказка в нынешнем ее виде представляет собой смешение двух разных историй, поэтому лучше обратиться к типичной истории из Ньясаленда.

Девушка отказывала всем своим поклонникам (это обычное начало сказки, оно призвано служить моралью, порицающей гордыню и чрезмерную привередливость). Но вот она пленяется привлекательным незнакомцем из далекой земли, который в действительности был гиеной-оборотнем. Родители девушки дали согласие на брак, и вскоре жених и невеста сыграли свадьбу. Через несколько дней новоиспеченный супруг вместе с женой стал собираться домой, в свою деревню. Маленький брат девушки, заподозривший неладное, попросил сестру взять его с собой, но получил отказ. Мальчик выждал некоторое время, а потом тайком последовал за супругами, прячась в высокой траве. Когда они отошли от деревни на изрядное расстояние, мальчик перестал прятаться и подошел к сестре, однако зять прогнал его. Мальчик сделал вид, что возвращается домой, а сам опять тайком последовал за сестрой и ее мужем и подошел к ним, только когда они добрались до деревни. Когда стемнело, мальчика отправили спать в курятник, но он не сомкнул глаз. Ночью на улице собралось множество гиен (днем все жители этой деревни принимали человеческий облик). Они кружились вокруг дома, где спала невеста, и пели:

Давайте съедим ее, нашу дичь, разве она недостаточноупитанна?

Утром мальчик рассказал сестре о том, что слышал, но девушка не поверила ему. Тогда он попросил ее привязать к ноге нитку и конец ее просунуть в курятник. Когда с наступлением темноты гиены снова принялись танцевать возле хижины, мальчик потянул за нитку, чтобы разбудить сестру, и та увидела пляски гиен своими глазами. На следующее утро мальчик позаимствовал у зятя тесак, сказав, что хочет сделать себе игрушку, а сам смастерил деревянный ящик, очевидно обладающий магическими свойствами. Мальчик забрался в ящик вместе со своей сестрой, с помощью заклинаний поднял ящик в воздух, и они благополучно добрались до своей деревни.

Похожую историю рассказывают мпонгве о Леопарде. Однажды Леопард услышал, как девушка объявила всем, что выйдет замуж только за мужчину с абсолютно гладкой кожей. Леопард отправился к знахарю и с его помощью довел свою кожу до совершенства. Затем он женился на девушке и едва не съел ее. Ему помешала волшебная лошадь, подаренная девушке ее мудрым отцом.

Глава 15

Современные и заимствованные мифы

Работая над этой книгой, я не ставила перед собой задачу дать определения мифологии и фольклора или попытаться провести между ними границу. Мне кажется, что, хотя древние народные поверья живы и по сей день, ныне наша цивилизация уже не способна породить что-то подобное. Я не хочу сказать, что мифотворческая способность народов мира угасла, но между древними преданиями и нынешними историями существуют несомненные отличия. Я не включаю в число современных мифов россказни вроде истории о чудесной рыбе, пойманной в Занзибаре, на боках которой якобы были начертаны строки из Корана, – без сомнения, этому анекдотическому эпизоду самое место в колонке «Пикантные новости» газеты «Дейли мейл». Большая часть так называемых современных мифов словно почерпнута из средневековых легенд. Рассказывают, например, о том, как женщины Мамбруи во время долгой засухи отправились в паломничество к руинам мечети, находившимся в лесу. Здесь женщины принялись возносить молитвы, прося ниспослать дождь, и в промежутках между молитвами вдруг услышали голоса «древних шейхов», эхом отдававшиеся в старых стенах: «Ла иллах илл'аллах» («Нет Бога, кроме Аллаха…»). Прежде чем женщины успели дойти до дому, хлынул проливной дождь. А вот еще история о нечестивом солдате – «одном из тех, для кого нет ничего святого». Он выстрелил в сверкающую чашу, венчавшую верхушку огромной колонны, и свалился замертво еще до того, как ее осколки упали на землю. А дедушка одного из моих рассказчиков исцелился от слепоты при помощи средств, о которых ему во сне сообщил «господин наш Хамза».

Замечательным примером современных мифов может служить следующая история, присланная мне почтенным К. Бекером, ранее трудившимся в миссии Нёйкирхен на реке Тана. Его рассказ представляет собой перевод заметок одного из африканских учителей, работавших в миссии. Учитель этот, в свою очередь, услышал рассказ, что называется, из первых рук, от престарелой женщины в Мванатамбе – деревне, расположенной близ Нгао. Должна сказать, что я услышала об этой истории еще до того, как пришло письмо Бекера, и дважды ходила в Мванатамбу, чтобы поговорить с Хадулу – героиней истории, но безуспешно.